Он еще ни разу не видел ее такой красивой, как сегодня. Платье, фата… все это только подчеркивало красоту ее сердца и души.
Можно было утонуть в светящейся глубине этих зеленых глаз, и Господь простил бы мужчину, который, почувствовав прикосновение этих мягких губ к своим губам, решил бы, что он уже умер и находится на небесах.
— Шампанского хочешь?
— Нет.
Она склонилась к Никосу и положила голову ему на плечо.
— Устала?
— Немножко.
— Мы закажем ужин в номер и ляжем спать пораньше.
Мишель представила себе, как это все будет, и засмеялась.
— Звучит заманчиво.
Никос поднял руку и стал гладить ее по голове, пропуская волосы сквозь пальцы. Мишель почувствовала, как ее клонит ко сну.
— Я тебе говорил, что мы проведем две недели в Париже, после того как я закончу со своими совещаниями в Нью-Йорке?
— В Париже?
Триумфальная арка, Эйфелева башня… атмосфера, в которой отражена сама душа Франции…
— В Париже, — повторил Никос. — Это будет наш немножко запоздалый медовый месяц.
— Я поняла, почему в тебя влюбилась.
— Мое неотразимое обаяние подействовало, да? — шутливо сказал он, и Мишель почувствовала, как его пальцы сплетаются с ее пальцами.
— Я полюбила Никоса Алессандроса, человека, не за богатство и положение, а просто потому, что ты такой, какой есть. Тебя, вот кого я полюбила, — возбужденно проговорила Мишель.
— Говорят, мужчина таков, каким его делает женщина.
— И наоборот, — живо подхватила Мишель и умолкла, о чем-то размышляя.
Перед тем как уехать, она уладила все дела — договорилась о том, чтобы ее квартиру сдали в аренду, вместе с Эмилио провела собеседование с несколькими людьми насчет работы в галерее, и они остановили наконец свой выбор на одной очень компетентной молодой женщине, которая, если Мишель, конечно, не ошиблась, будет хорошей деловой парой для Эмилио.
Сама же она, где бы ни была — в Нью-Йорке, Париже, Афинах, Риме или еще где-то, — будет поддерживать связь с Эмилио, благо в современном мире это не проблема.
Уже в сумерках «кадиллак» подъехал к парадному входу гостиницы. Регистрация заняла считанные минуты, и лифт вознес их к номеру, который был заказан заранее.
Здесь все было приготовлено для приятного времяпрепровождения — масса цветов, фрукты, бутылка шампанского в ведерке со льдом, бельгийский шоколадный набор… Мишель остановилась посередине комнаты, сделала глубокий реверанс и бросилась в объятия Никоса.
Они поцеловались, нежно и страстно, и Мишель больше не стеснялась и даже не пыталась сдерживать себя.
— Ммм… А ведь я могу привыкнуть, — пробормотала она, отрываясь от Никоса и заглядывая ему в глаза.
— К чему, к номеру?
— К тому, что у нас… К тому, как мы будем вместе жить… К счастью, к любви.
— Привыкай, так будет всегда, — прошептал Никос. Он прижался губами к ее губам, ощущая ее жаркий ответ, и это продолжалось, пока оба не почувствовали, что одежда им мешает.
— Кажется, нам сегодня не удастся поесть, — тихонько сказала Мишель ему на ухо.
— Хочешь чего-нибудь?
— Только тебя.
«Только тебя, тебя одного», — повторила она про себя.
КОНЕЦ
