После этой странной беспокойной ночи она
хотела привести себя в порядок. Приняла ванну и долго растирала себя
полотенцем. Надела простое ситцевое платье и уже была готова идти, когда
постучали в дверь.
Двое полицейских стояли на пороге. Неподвижные
лица. Тяжелые револьверы в кобуре. Оливкового цвета форма.
Сандру охватила паника.
– Что вам угодно?
– Вы – Сандра Митчелл?
– Да, но…
– Следуйте за нами, мисс.
– Разрешите написать записку моему другу.
– Пожалуйста, но поторопитесь.
Они проводили ее до своего джипа и, уклоняясь
от ответа на ее вопросы, с ревущей сиреной помчались по городу. Остановились
возле презентабельного здания – белый камень и стекло. Лифт быстро доставил их
на верхний этаж, и Сандра с полицейскими по бокам вошла в приемную. Ее туфли
тонули в толстом ковре белого цвета.
Двери впереди автоматически открылись, и
полицейские подтолкнули Сандру внутрь. Дверь бесшумно закрылась за ней.
Сандра глубоко вздохнула. За огромным
письменным столом сидел Ази Мориба. Над ним висела огромная картина – лев
собирается полакомиться газелью. Сандра вгляделась в хозяина кабинета. Он
производил впечатление горы или даже вулкана. Сандра догадалась, что личность
эта была игрой природы: властный и даже беспощадный человек одновременно
наделен незаурядным умом. От него исходило нечто, что привлекало Сандру в столь
же сильном Милосе, хотя они мало походили один на другого. Пожалуй, этот был
лишен идеализма, свойственного Милосу. Он мог ломать волю человека и даже его
кости и при этом наслаждаться.
– Пожалуйста, садитесь, мисс Митчелл, –
произнес он вежливым тоном и заученным жестом указал на стул. Она послушалась:
перед нею был один из тех мужчин, в присутствии которых всегда смущаются.
– Меня зовут Ази Мориба. Я – министр
национальной безопасности. Вы здесь, потому что мне хочется с вами поговорить.
Сандра испугалась. Сама личность инквизитора и
тон его речи делали ее безвольной.
– Почему вы боитесь? – спросил он. – У вас
совесть нечиста из-за чего-то, чего вы не должны были делать?
Она не могла говорить, только немо покачала
головой.
– Я надеюсь, – продолжал чуточку приветливей
Мориба. – Мне будет жаль оказаться негостеприимным по отношению к туристу…
особенно туристке, которая столько пережила. Угон самолета потряс вас, мисс
Митчелл, не так ли?
Ей понадобилась вся ее воля, чтобы заговорить.
– Да, конечно, это было ужасно.
Мориба улыбнулся и понимающе кивнул.
– В этом я уверен. Но что вы находите таким
ужасным? Преступление Милоса и его людей… или способ, которым они были
захвачены моими людьми?
– Все было ужасно.
– А когда Милос вез вас в джипе… Это было тоже
ужасно? Или это вы восприняли как пикантное приключение?
Сандра почувствовала, как иссякает ее
выдержка. Его ледяное спокойствие пугало. Если бы он кричал или стучал по
столу, она бы снесла это как нечто естественное. А сейчас у нее было такое
чувство, будто она мухой попала в сеть паутины, и огромный темный паук, который
так приветлив с нею, обрекает ее на муки.
Она сжала зубы и собрала все свои силы.
– Господин министр, неужели вы думаете, что
девушке доставляет удовольствие служить мишенью хоть вашим людям, хоть
угандийской полиции, хоть воздушным пиратам…
– Едва ли! – почему-то просиял Мориба. –
Знаете, были предположения, что вы не совсем… невинная жертва. Говорят, вы
помогали Милосу бежать. О, это серьезное преступление! Но вы говорите, что это
не так, и я охотно верю, что вы во время пребывания в Саламба никому не
причините вреда. Условия в наших тюрьмах не столь приятны… не похожи на
западные образцы. Итак, мисс Митчелл, поговорим о чем-нибудь более приятном.
Как я слышал, вы хотели здесь выступить в ресторанах с концертным пением…
– Откуда вам это известно? – удивилась Сандра.
– Пожалуйста, мисс Митчелл, не будьте наивной.
Шеф полиции обязан знать все, что происходит в его стране. У вас договор с
Якобусом ван дер Биллом. Не волнуйтесь! Уверяю вас, все это сделано с моего
одобрения.
– Я сама еще не знаю, где буду выступать, – с
обидой произнесла Сандра.
– Конечно, не знаете, – сказал Мориба. – Зато
я знаю. Всю следующую неделю вы выступаете в «Нью-Иерусалиме».
– Где? – Сандру словно оглушили. – Думаю, вы
скверно информированы о моем выступлении.
– Чепуха! Вы поете эротические и очень
сентиментальные зонги. Должен вам сказать, что наш президент, добрый Даниэль
Ломо, по-своему очень религиозный человек, нетерпим к грехам плоти, выражаясь
старомодным языком. Он полагает, что телесные удовольствия – это искушение
дьявола. Поэтому все наши бары, дискотеки и даже бордели огосударствлены и носят
вполне благопристойные имена. Я же отвечаю за их благонравие. Вот и помог
устроить парочку приятных ночных ресторанов и баров в Ибари. Один из них как
раз «Нью-Иерусалим». Сегодня вечером, мисс Митчелл, вы там ужинаете со мной…
– Что? – Сандра возмутилась. – Господин
министр, очень сожалею, но я занята… я здесь со своим другом…
– Мисс Митчелл, – прервал ее Мориба, – вы ни о
чем не пожалеете. Это – не приглашение, это – приказ! Я не привык к отказам
женщин и не потерплю, чтобы вы были исключением. Надеюсь, у вас достанет ума
все объяснить молодому человеку. Ведь он злостно нарушил саламбийский закон и
провел эту ночь в номере с женщиной.
– С женщиной, – машинально повторила Сандра.
– Президент Ломо велит строго наказывать за
все преступления против морали. Приговоры у нас очень суровы… Вы можете сказать
своему другу, что отправитесь на встречу с владельцем клуба, в котором будете
выступать…
– Ваши представления о морали не исключают
ложь? – спросила Сандра, которая опять попала в ловушку.
– Не изображайте наивность, – прохрипел
Мориба. – Мы ужинаем в «Нью-Иерусалиме». В моем личном кабинете я представлю
вас владельцу, который предложит вам договор. Так как клуб принадлежит
государству, он, собственно говоря, не является владельцем. Едва ли молодой
футболист из далекой Шотландии уловит эту тонкость и это различие. Мы договорились?
Вы вернетесь в отель, а в восемь вам подадут машину. Будьте пунктуальны, я не
люблю ждать…
