«Сделка…» — подумала Дарби, глядя, как присутствующие поспешно разбегаются с кладбища.
— Федералы потихоньку прибирают расследование к рукам, — продолжал Рэнди. — Теперь, когда к ним обратился доктор Векслер, они попросили дать им возможность взглянуть на картинки, которые ты передала в отдел фотосъемки. Я слышал, что Управление полиции Бостона намерено подыграть им. Началась торговля: «Я скажу тебе это, если ты скажешь мне то».
«А потом они сыграют заключительный раунд игры под названием «Ликвидация последствий». Я потру спинку тебе, а ты потри мне».
— Я работаю с одним парнем из криминалистической лаборатории штата, — сказал Рэнди. — На прошлой неделе мы с ним обменивались обнаруженными вещественными доказательствами. Так вот, по его словам, из надежного источника ему стало доподлинно известно, что Кевин Рейнольдс — федеральный агент.
— Надо же, какая неожиданность!
— В общем, я решил, что тебе будет интересно узнать об этом. Что касается улик, которые, по ее же собственному признанию, сфабриковала комиссар полиции, — отчет об убийстве твоего отца и прочие вещественные доказательства, — то я их еще не нашел. И никогда не найду, скорее всего. Начальство создает независимую комиссию, особую оперативную группу, которая займется и этим делом, и Чадзински. Они также изъяли все вещественные доказательства, чтобы исключить возможность того, что кто-то решит их подделать. Другими словами, всех наших в лаборатории отстранили от этого дела.
— Замечательно!
— Есть еще кое-что… Сегодня утром умер Шон Шеппард.
Дарби глубоко вздохнула.
— Мне очень жаль. Она кивнула.
— Я забыла поблагодарить тебя за все.
— Не за что. — Он выдавил из себя улыбку. — Ну, до встречи.
— А вот это вряд ли.
И она зашагала прочь.
— Ты куда?
Дарби не ответила. Швырнув свой значок в разверстую могилу, она смотрела на перекресток, гадая, какая из дорог приведет ее домой.
