– Думаю, завтра. Мелани, если моя болезнь мешает твоим планам, забудь об этом. Мне просто придется справляться здесь одному в меру возможностей.
Мелани раздраженно произнесла:
– О, поверь мне, Майкл, не стоит толковать буквально все, что я говорю! Я... я не завершила все в деталях, но это не означает, что я не могу приехать сразу же. Если я нужна тебе...
– Разумеется, нужна. – Его голос теперь звучал грустно. – Но именно поэтому я не считаю, что ты должна кинуться обратно в город. Я как-нибудь тут сам управлюсь.
– О, Майкл, пожалуйста. – Мелани обхватила пальцами микрофон трубки. – Я... я вернусь домой завтра. Во всяком случае, я отправлюсь отсюда завтра и на следующий день буду дома.
– Ладно, если это не трудно.
– Разумеется, не трудно, – Мелани сдержала чувство отчаяния, которое внезапно охватило ее, – в самом деле, я думаю, что должна была закончить все свои дела здесь до Рождества.
– Я согласен, – прокашлялся Майкл, – я отчаянно скучал по тебе, Мелани.
Мелани почувствовала, что ее щеки покрылись румянцем при его словах, и была счастлива, что он не видит ее. Она ощутила свою неверность, почти что измену, и возможно, неожиданная потребность в ее помощи, возникшая у Майкла, была самым удачным выходом в этих обстоятельствах. У нее появилась причина покинуть Кейрнсайд и убежать от неприятных воспоминаний этого вечера.
Когда она вернулась в столовую, Иен Макдональд посмотрел на нее выжидающе.
– Надеюсь, не дурные новости? – сказал он.
– Не очень. – Мелани улыбнулась. – Но это означает, что мне нужно уезжать. Немедленно.
Тут раздался хор сочувствующих голосов, и она была вынуждена объяснить причину своего столь внезапного отъезда. Когда обед закончился, она покинула столовую и подошла к регистрационной конторке. Элен, сестра Шона Босуэла, сидела там, изучая бухгалтерские книги, и с удивлением подняла глаза, когда Мелани сказала:
– Я хотела бы уплатить по моему счету.
Элен великолепно скрыла все чувства, которые могли. возбудить в ней слова Мелани, и только вежливо спросила:
– Вы покидаете нас, мисс Стюарт?
Мелани кивнула.
– Да. Утром. Меня интересует, не могли бы вы договориться с одним из механиков гаража прийти рано утром и проверить мою машину перед тем, как я уеду. Я думаю, что он быстро справится; все-таки что-то там не в порядке.
– Я понимаю. – Элен наклонила голову. – Думаю, что все устроится. Вы хотите уехать до ленча?
– Надеюсь.
– Хорошо. Я буду в это время и подготовлю ваш счет к завтраку.
– Спасибо.
Мелани изобразила на лице слабую улыбку и направилась уже к лестнице, когда порыв сквозняка возвестил об открывшейся входной двери и в холл влетела Дженнифер Крэйг.
– Мелани! – крикнула она, сразу же заметив ее. – Тебя-то я и ищу.
Мелани пришлось вернуться.
– Привет, Дженни, – сказала она.
Дженнифер подошла к ней и взяла за руку.
– Пойдем в бар и выпьем чего-нибудь, – предложила она. – Я хочу поговорить с тобой.
Мелани заколебалась.
– Я собиралась лечь в постель, – призналась она.
Дженнифер наморщила нос.
– Как, в девять часов? Нет уж, если я пришла, то пойдем.
Мелани не могла отказаться, это было бы нелюбезно, и она позволила Дженнифер затащить себя через холл в помещение бара. Как и в предыдущий вечер, там было мало посетителей, и Джеффри находился на своем обычном посту за стойкой. Дженнифер помахала ему рукой, но они с Мелани сели за столик возле пылающего камина, и Дженнифер пошла сама за напитками.
Вернувшись, она принесла джин с тоником и ананасовый сок.
– Это тебе, – сказала она, – протягивая Мелани джин с тоником. – Я не пью, понимаешь, во всяком случае, алкоголь.
Мелани поблагодарила ее, с беспокойством поглядывая на дверь. Если Элен сказала своему брату о приезде Дженнифер, то вскоре появится и он. Ей было очень трудно сосредоточиться на том, что говорила Дженнифер, потому что нервы ее были напряжены до предела.
– А теперь, – сказала наконец Дженнифер, потягивая сок, – я хотела бы извиниться.
Мысли Мелани вернулись к реальности.
– Извиниться?
– Разумеется. За вчерашнее. Я заходила вчера вечером, но Элен сказала, что у тебя мигрень.
– Да, так оно и было, – сказала Мелани, играя стаканом. – Но тебе не за что извиняться.
– Я не согласна. Я ужасно сожалею об отношении к тебе Шона и чувствую себя виноватой. В конце концов, ты ведь не знала, что я была больна и что Шону нравится опекать меня.
Мелани старалась следить за выраженией своего лица.
– Все в порядке, Дженни. Я вовсе не виню тебя.
– Нет, но ты можешь понять, что я чувствую? Я имею в виду, что Шон временами может оскорбить, но если это случилось из-за меня...
– Не думай об этом, – сказала Мелани несколько напряженно. И тут у нее мелькнула мысль:
– Кстати, мистер Босуэл после разжигал плиту?
Дженнифер наморщила лоб.
– Плиту? О, нет, насколько я помню.
Мелани опустила плечи.
– Но кто-то сделал это.
– Что?
Мелани подняла глаза.
– Может быть ты помнишь, когда ездила в деревню, ты купила дров для растопки?
– Да.
– Ты привезла их?
Дженнифер нахмурилась.
– Да, привезла. Я думала, Шон отдал их тебе.
– Нет. Мне он ничего не отдавал. Во всяком случае, когда вы уехали, я обнаружила, что мне нужны дрова, если я хочу наладить отопление, и пошла за ними в деревню. Когда я вернулась, в плите горел огонь.
Дженнифер снова нахмурилась.
– Я понимаю. Но, прости меня, я об этом не знаю ничего. – В ее взгляде появилась тревога. – Я спрошу у Шона...
– О, не стоит, – поспешила отговорить ее Мелани, – это не настолько важно.
– Что не так важно?
Дженнифер подняла голову, чтобы взглянуть на человека, вмешавшегося в их беседу, но не было необходимости в этом, ибо не трудно было узнать сардонический тон глубокого голоса Шона Босуэла. Ее сердце забилось быстро и сильно, и чувство собственной несостоятельности охватило ее. Она подняла стакан и сделала отчаянный глоток, надеясь, что он отойдет, но, к ее ужасу, Дженнифер указала ему место рядом с собой и он сел.
Даже не поднимая глаз, Мелани ощущала его присутствие каждой клеточкой своего тела, хотя в поле ее зрения попадали только сильные ноги, обтянутые кремовой тканью его брюк, и темные, словно задубленные пальцы его руки, покоящейся на колене.
