– Да.
Мелани ощутила резкую боль в области сердца, когда Джеффри сказал эти слова, и ужасное чувство беспокойства охватило ее. Всю дорогу от Лондона она ощущала сдержанное волнение, и хотя никак не связывала его с Шоном Босуэлом, но догадывалась, что это из-за него. Бесполезно было доказывать себе, что Аконит был единственной причиной приезда в Кейрнсайд, но теперь этот нарыв прорвался, и она чувствовала, будто из нее выпустили воздух.
– Но объясните мне, – продолжал Джеффри, – что вы делаете здесь? Вы хотите тут поселиться?
Мелани вздохнула.
– Я... я хочу пожить здесь некоторое время, – задумчиво сказала она. – По крайней мере, намеревалась. Я подумала, что могла бы оставаться здесь, пока Аконит не станет обитаемым, а тогда...
– Но я думал... – Джеффри остановился на полуслове, и Мелани услышала, как кто-то приближается к ним.
Круто повернувшись, она сразу же залилась краской, встретив задумчивый взгляд Шона Босуэла. На нем были темные брюки и шелковая матросская рубашка, с отложным воротником, открывавшая стройную мускулистую шею, а выражение глаз было таким, что ноги ее мгновенно ослабли.
– Что вы тут делаете?
Первые его слова поразили ее своей горечью, и она беспомощно покачала головой.
– Я... я...
– Не говорите мне, что вы приехали снова осмотреть ваше имение! После наших бесед в Лондоне это не пройдет! – Он остановился на расстоянии фута от нее, держа руки по швам.
– В сущности, я приехала, чтобы жить здесь! – ответила она, сползая со своего табурета.
– Жить здесь! – Шон поднял глаза к небу. – Что за бессмыслица? Я понимаю вашего жениха...
– Давайте не упоминать о моем женихе! – огрызнулась Мелани натужно. – Вопрос моего выбора – мое дело и больше ничье!
– Но это не так, если в дело вовлечены другие люди! – сердито возразил Шон. – Послушайте, – он пытался говорить спокойно, – послушайте, если вы хотите жить в отеле, пожалуйста, я это устрою, но давайте оставим в покое Аконит, пока у вас есть время для того, чтобы рассмотреть два моих предложения.
Мелани посмотрела на него с такой уверенностью, на которую только была способна.
– Мне кажется, что в такой момент вам не стоит заниматься изысками по поводу моего места проживания. Джеффри рассказал мне о Дженнифер. Я сожалею. Как у нее дела?
Шон через ее голову посмотрел на брата. И тут же перевел взгляд на нее.
– Дженнифер больна, – сказал он уклончиво. – Но пусть это никак не будет связано с вашими планами!
Мелани снова была поражена горечью, прозвучавшей в его голосе. С неловкой настойчивостью она спросила:
– Могу я увидеться с ней? Мне... мне очень хотелось бы.
Шон глубоко вздохнул.
– Это возможно, – ответил он и поворошил рукой свои густые волосы. – Элен сказала мне, что вы хотите занять свою прежнюю комнату?
– Если это возможно, то да.
Шон сделал шаг в сторону и прислонился к стойке бара.
– Полагаю, что это можно будет устроить. Время, когда подают еду, вы, конечно, знаете.
Мелани неуверенно кивнула. Она не допила свой напиток, но ей больше не хотелось. Бросив неловкий взгляд в сторону Джеффри, она повернулась и пошла к двери, чувствуя, что Шон провожает ее взглядом.
На следующее утро Мелани проснулась с ужасным предчувствием какого-то несчастья, нависшего над ее головой. Сначала, в те сладкие моменты перед полным пробуждением, она не могла понять, откуда это ощущение, но теперь все вспомнилось ей с пронзительной ясностью. Она находится здесь, в Кейрнсайде, в «Черном быке», и ее подавленность происходит оттого, что вчера вечером она впервые призналась себе в том, что вопреки всему влюбилась в Шона Босуэла.
Повернувшись вниз лицом, она зарылась в подушку, пытаясь отогнать эти мысли. Как она допустила, что такое могло случиться? Как она могла влюбиться в человека, который постоянно обращается с ней невежливо и неуважительно? В человека, который, более того, рассматривает ее просто как препятствие на своем пути.
Она села на кровати и закрыла лицо руками, ее темные волосы как занавес рассыпались по плечам. Она должна держать себя в руках. Никто не должен даже заподозрить, что она к нему чувствует, иначе ее унижение будет полным.
Выскользнув из постели, она заправила пряди волос за уши и подошла к туалетному столику, чтобы взглянуть на себя в зеркало. На нее смотрели оттуда расширенные глаза, глаза, отражавшие лишь часть того отчаяния, которое она переживала. Она изучающе провела рукой по гладкой коже своего плеча, скользнула по темно-синему шифону пеньюара и вгляделась в себя с буквально клиническим интересом. Что в ней такого, что заставляет Шона Босуэла так сильно презирать ее? Что она такое сделала, за что он так ее ненавидит? В конце концов, он заботился о Дженнифер так, как не заботился ни об одной другой женщине, так почему же к ней он упорно относится так сухо и бесчувственно?
Она была настолько поглощена своими мыслями, что не услышала легкого стука в дверь, и когда дверь отворилась, она удивленно оглянулась, ожидая увидеть Джози, горничную.
Но это была не Джози. Мягко закрыв дверь за собой, в комнату вошел Шон Босуэл.
Мелани встала, на мгновение застыв, в то время как его глаза беспокоящим взглядом окинули ее фигуру, подчеркнутую шифоновым пеньюаром, но затем, с возгласом изумления, она потянулась за домашним халатом.
– Я стучал, – сказал он хриплым голосом, пока она туго подпоясывала стеганый халат, покраснев буквально до ногтей.
– Что вам нужно? – спросила она напряженно. – Или это у вас что-то вроде droit de seigneur
[6]
? – Теперь она говорила с горечью, не в силах скрыться от него за ширмой негодования.
Шон помрачнел.
– У вас нет повода так говорить обо мне! – возразил он.
– Разве? – Мелани сцепила пальцы рук. – Почему вы здесь? О таком шотландском обычае я что-то не слышала.
– Прекратите ворчать! – резким тоном сказал он. – И не повышайте голос. Я не хочу, чтобы весь отель знал, где я нахожусь.
– Готова поклясться, что не хотите!
Мелани, вся трепеща, повернулась, подошла к окну и оперлась на подоконник.
– Мелани, послушайте меня, черт вас побери! – воскликнул он. – У меня мало времени. Но я хотел бы поговорить с вами перед тем, как вы увидитесь с Дженнифер.
– Я смогу увидеть ее сегодня?
– Да. Я был у нее дома вчера вечером, и когда я сказал ей, что вы здесь, она обрадовалась. Она любит вас.
– Я знаю. – Мелани снова повернулась к нему. – И вы боитесь, что я расскажу ей о том, что произошло в Лондоне?
