Онлайн книга «Кекс в большом городе»
– Давай, – после легкого колебания ответила Ната, – диктуй, только зачем? – Ты же регулярно ездишь в Буркино. – Теперь все, больше не стану. – Ладно, – не сдалась я, – но ведь Ведерниково недалеко от твоего прежнего места проживания. – В двух шагах, через лесок десять минут спокойным шагом. – Вдруг Лера объявится… – Маловероятно. – Или Оля придет! Очень прошу, не гони девочку, позвони мне, я мигом примчусь. Пойми, она круглая сирота, без родителей, ей никто, кроме меня, не поможет! Наташа кивнула. – Ладно, я очень хорошо понимаю, каково одной-одинешеньке во враждебном мегаполисе. Ты, кстати, тоже запиши мои координаты, затеешь ремонт, обращайся, в лучшем виде сделаем. Сказав последнюю фразу, она вдруг побледнела и схватилась за низ живота. – Что с тобой? – испугалась я. – Ну и прихватило, словно ножом режет, – пробормотала Наташа, синея на глазах, – такой приступ резкий, словно гвоздь в кишки воткнули и поворачивают, поворачивают. Потом бах – и отпускает, зато тошнота появляется, а после опять хорошо. – Может, ты беременна? – Нет, – прошептала Ната, – аборт по глупости в семнадцать лет сделала, не могут у меня дети появиться. – Апенндицит? – Вырезан давно. – Тогда гастрит или холецистит? – Ты врач? – Нет, просто иногда приходится листать «Справочник терапевта». – Можно посижу пару минут? – Конечно, – закивала я и, решив слегка развеселить Нату, спросила: – Хочешь анекдот расскажу? – Ага, – выдавила из себя та. – Ночью в квартире врача раздается звонок, сонный эскулап снимает трубку и слышит хорошо знакомый голос одного из его постоянных клиентов: «Доктор, немедленно приезжайте, у моей супруги приступ аппендицита». – «Это невозможно, – с плохо скрытым раздражением ответил мужик, – три года тому назад ей удалили отросток, у человека не бывает второго аппендикса». – «Зато у него бывает вторая жена», – заорали из трубки. Смешно? – Да, – прошептала Ната и, закатив глаза, стекла по сиденью. – Эй, – насторожилась я, – тебе плохо? Ответь. Но попутчица молча полулежала в кресле, по ее лицу тек пот. Испугавшись, я схватилась было за телефон, но поняла, что нахожусь в двух минутах езды от большой клинической больницы, и рванула по проспекту, нарушая все правила дорожного движения. В приемный покой я влетела с воплем: – Скорей, человек умирает! Сидевшая за столом женщина средних лет, заполнявшая какие-то бумаги, раздраженно сказала: – Нельзя ли потише. – У меня в машине тяжелобольная. – Незачем так орать! По «Скорой» приехали? Где бригада? – Ната в моей машине. – Везите ее сюда. – Она не может передвигаться самостоятельно. Медсестра скривилась. – Пьяную не возьму, впрочем, наркоманку тоже. – Да вы что! – подскочила я. – Больница тут или невесть какое заведение? У Наташи схваткообразные… Врачиха не дала мне закончить фразу. – Это в роддом, – с огромным облегчением заявила она, – мы рожениц не принимаем. Поняв, что с тупой бабой каши не сваришь, я толкнула дверь с табличкой «Кабинет врача» и, провожаемая гневными воплями медсестры: «Стой, куда поперла?!», влетела в крохотное помещение. На кушетке лежала юная женщина, около нее с какой-то стеклянной трубкой в руках стоял мужчина в синей хирургической пижамке. – Ай! – взвизгнула больная и, мгновенно сев, попыталась прикрыться висевшим на спинке стула платьем. – Безобразие! – с чувством произнес доктор. – Убирайтесь вон! Но я уже вцепилась в его руку и, не отпуская ее, принялась говорить о потерявшей сознание Наташе. Надо отдать должное врачу, он не стал мямлить и терять время, коротко сказав голой тетке: «Подождите секундочку», медик вышел во двор, влез в мои «Жигули», окинул взглядом судорожно дышащую Наташу, выхватил из кармана черную коробочку с антенной и начал раздавать указания. Не прошло и пары минут, как началась суета. Словно по мановению волшебной палочки возникла каталка, и две симпатичные девочки в обтягивающих халатиках увезли бездыханную Нату внутрь коридора. – Что с ней? – испугалась я. – Пока не знаем, – сухо ответил врач. – Ступайте к Нине Николаевне, нужно оформить документы. Я вновь оказалась около неприветливой медсестры, только на этот раз она имела на лице человеческое выражение. – Уж простите, – принялась извиняться Нина Николаевна, – я сразу не поняла, что человеку плохо, к нам ведь всех волокут, мы и привыкли, что если не «Скорая» доставляет, то либо белая горячка, либо наркоман. Я не стала воспитывать медсестру, просто сообщила все известные мне о Наташе данные, оставила ее домашний телефон и уже собралась уходить, но тут Нина Николаевна воскликнула: – Теперь ваши координаты! – Зачем? – Так положено, если не «Скорая» доставила, то я обязана записать все о том, кто привез больную. – Пожалуйста, пишите, мне скрывать нечего, – пожала я плечами.
…Дома после всех невзгод я оказалась поздно, распахнула холодильник и пригорюнилась: пусто. За хозяйством у нас следит Томочка, она готовит всякие вкусные блюда, стирает, гладит. Я хожу за продуктами и убираю квартиру, честно говоря, не люблю делать первое, а второе просто ненавижу, но совесть не позволяет взваливать на хрупкие плечи подруги все бытовые тяготы. Впрочем, Тамарочка давно говорит: – Вилка, ты работаешь, приносишь в дом деньги, а я ничего не делаю. |