– Мне не нужно твое сердце, – улыбнулась королевна.
А из девчонки выйдет толк! Знает, как посмотреть! Я думала, у таянских рыцарей в запасе два года спокойной жизни, я ошиблась. Осенью Ванда соберет первый урожай.
– А що хоче дана? – поэты в один голос утверждают, что любовь делает человека красивее, и ведь не врут! Степан и так был парнем хоть куда, а сейчас и вовсе превратился в сказочного красавца, но моя даненка не повела и бровью.
– Я хочу, чтоб вы нам не мешали, – обнаружила государственный ум принцесса из дома Гардани, – и чтоб вы не пугались с арцийским ублюдком.
Как ни странно, Степан все понял.
– Господари Тодар погнав, як тих псов всих, хто порушив клятву и перекинувся до нового арцийского круля...
– Разве они вернулись?
Каюсь, мне ужасно захотелось подразнить Кэриуна.
– Трохи больше за четыре сотни. З ными нихто й знаться не хоче. Правду казаты, Жись завжды гадом й зрадныком був. Не треба було йому довиряты, у нас, як вин в Арцию пишов, нихто не плакав. Нам до арцийцив дила нема, де они, а де – мы, но Жись своей зрадой розбудыв давне лыхо. Нихто з наших тепер ныколы тому арцийцу допомагаты не буде.
Похоже, Кэриун с Прашинко знали, что делали. Фронтерцы из игры выпали, это радует. Я глянула на розовеющее небо, пора было возвращаться. С одной стороны, не мешало б прихватить сотника с собой, с другой, кто его знает, как поведут себя таянцы при виде старого врага, тем паче, если тот распетушится, а Степан распетушится.
– Как ты оказался здесь? Заблудился?
Если б заблудился! Лупе играла наверняка, она заставила коня, предав и всадника, и самого себя, сойти с тракта и понестись в болото. Фронтерцу повезло, что хозяйка решила вырастить свои цветы здесь, а не на другом конце топей, где его б никто не услышал.
– Возвращайся в Таяну, Степан. Наш друг тебя переведет через болота, и старайся держаться подальше от Тахены, особенно ночами.
– А що скаже даненка? – он не хотел уходить, мучительно не хотел.
– Возвращайся к Тодору, – приказала Ванда без всякой жалости.
– Я не зможу житы без даненки.
Я решила вмешаться.
– Приезжай с миром в Высокий Замок, Таяна и Фронтера в Войне Оленя стояли рядом, пора об этом вспомнить.
– Да, – подхватила королевна, – приезжай, если тебе будет, что сказать.
Кэриун взял под уздцы фыркнувшего коня, красавец-сотник в последний раз взглянул на Ванду. Мне было его жаль, но если фронтерец и впрямь влюблен, то сумеет достучаться до своего Тодора.
– Вы еще встретитесь, – сказала я, когда Степан и Кэриун скрылись из виду, – он пройдет огонь и воду, чтобы увидеть тебя еще раз.
– Пусть проходит, – Ванда пожала плечиками, – мне не жалко.
– Неужели он тебе не понравился? Он ведь красив, да и воин, судя по всему, отменный.
– До дана Шандера ему, как зайцу до коня. Лучше его нет и не будет!
Вот и разгадка. Таянская принцесса влюблена в арцийского короля. Будь девочка на пару лет постарше, она б меня возненавидела, но пока я не стена между ней и сероглазым изгнанником, а мостик. Сандер для нее лучше и Степана, и всех таянских рыцарей. Ванде – четырнадцатый, Александру – тридцать четыре. Когда я поняла, что люблю Рене, мне не было двадцати, а ему исполнилось сорок восемь, так что у моей королевны все не так уж и страшно. Через несколько лет Последний из Королей взглянет на таянку так же, как Уррик на Кризу, если я... Если я окажусь не слабее Романа. Великие Братья! Я должна сделать то, что сделал он, и я сделаю. Только сначала нужно выжить и спасти Тарру. Такие пустяки...
– Ванда, ты знаешь про Герику Годойю и Счастливчика Рене?
– Они любили друг друга и сгинули в Сером море...
– Можно сказать и так... У Рене до их встречи была бурная жизнь, в ней случалось всякое, кроме любви, а дочь Годоя и вовсе думала, что с ней все кончено. Ты видела Эмзара?
– Лебединого Короля? Конечно.
– У него был младший брат, отец Романа Вечного. Они очень похожи, но Астен... Астен Кленовая Ветвь не был странником...
– Откуда ты знаешь?
– Откуда? – переспросила я. А в самом деле – откуда? – В Таяне помнят и знают то, что забыли в Арции, но и в Арции остались песни, неизвестные за Тахеной. Герика Годойа и Астен встретились.
– И полюбили друг друга? – с восторгом переспросила Ванда. Как же у нее все просто.
– Не успели, – я покачала головой. И зачем я ей это рассказываю? Ах да... Я должна подумать о тех, кто останется. – Астена убили.
– Кто его убил и за что?
– Сестра Романа. Астен считал, что эльфы должны сражаться за Тарру, а Эанке (так ее звали) Тарру ненавидела, а людей презирала. Она была очень красива, в ее жилах текла кровь эльфийских владык, ей хотелось власти, поклонения...
– Гражина такая же, – перебила меня Ванда, – она злится, потому что не принцесса и потому что Беатку любят больше, чем ее. Мама говорит, Гражину нужно поскорее выдать замуж.
– Я бы на твоем месте за ней приглядывала.
– Чего ее бояться, она же дура! Ну, спустила собак, так сама же перетрусила.
Ванда Гардани еще не знала, что злые, вернее, злобные дуры – одни из самых опасных, но королевне говорить про Гражину было скучно. Она хотела слушать про Рене и Герику, и я рассказала, что могла. Великие братья, я не забыла ничего! Ни своего прихода в Эланд и последних слез, ни дурацкой размолвки на берегу ныне исчезнувшей реки, ни встречи в лесу после кантисской битвы. Я жила своей любовью, как же вышло, что я, не разлюбив Рене, полюбила Сандера? Пусть по-другому, но полюбила, или у любви бессмертных свои законы – для того чтоб родилось новое, старому умирать не обязательно.
– ...Вот и все, Ванда. В роду Арроев были и другие истории. Внучка Рене, дочь его сына и Белинды Гардани, полюбила Анри Мальвани, хотя он был старше ее на двадцать лет. Они жили долго и счастливо.
– Ликия, – голосок Ванды дрогнул, – зачем ты это говоришь?
– Чтоб ты знала, что нет ничего глупее слов «не может быть», особенно в любви. Скоро начнется война, кто-то погибнет, а кто-то вернется, потеряв что-то или кого-то...
– Ты думаешь, тебя убьют? – странно, почему она так решила, хотя если под смертью понимать вечную разлуку, меня, безусловно, убьют. – Но ты – женщина, а не воин.
– Ванда, эта война будет непростой. Армии будут сражаться с армиями, но у наших врагов очень сильные союзники. – Что же ей сказать, чтоб не обмануть и не запугать? – Ты слышала о циалианках?
– Они – ведьмы, – уверенно сказала Ванда, – и ты тоже. Ты справишься с ними?
– Я постараюсь, Ванда. Я уйду вместе с армией, но, возможно, мне придется расстаться и с ними. Может быть, мне придется врать или прятаться. Если я не вернусь, ты, когда все закончится, объяснишь Александру, почему я это сделала, и постараешься ему помочь. Обещаешь?
