Всё время, пока медики занимались его ногами, вернее тем, что осталось от них, Дэв находился без сознания. Катя увидела его истерзанные ноги, когда его вытаскивали из кабины. Ниже колен ничего не было, и ткани, находившиеся выше, тоже были не лучше. Они походили на сырое мясо, кровоточили, кости были оголены. С тех пор Катя его не видела и не знала, в каком состоянии он находится.
Она нашла Дэва в саду. Тот упражнялся с ходунками, представляющими собой лёгкую рамку из нанотехнических сплавов, благодаря которой он передвигался. Он стоял к ней спиной и любовался маленьким японским садиком, устроенным во дворе.
– Как обстоят дела с новыми ногами? – спросила она.
Дэв повернулся. Его затылочный разъем был подсоединен к клеммной колодке миниатюрного мозга ходунков, размещённого у него на пояснице. Этот мозг улавливал импульсы, посылаемые его нервной системой и преобразовывал их в движение. Из-под коротких больничных штанов были видны его новые ноги. Они были нормальной длины, но еще розовые и безволосые, как у ребенка. Даже при самом пристальном внимании нельзя было обнаружить шва, где новая ткань искусно вплетена в старую.
– Капитану привет! – сказал Дэв. – Я вас не ждал.
– Совершаю обход, младший офицер, – ответила она, внимательно вглядываясь в лицо Дэва. Она заметила, что глаза его слегка расширились, а щека нервно дернулась. Как Катя и ожидала, он ещё не знал, что случилось с ним в эти последние дни.
– Мне сказали, что ты испытываешь свои новые ноги, и я подумала, что стоит пойти и посмотреть на тебя. Ну, как они?
– Ещё немного слабые. – Одной рукой он похлопал по серебряной ленте опорной рамки ходунков, сбегавшей по бедру вниз. Он окинул взглядом её ноги. – А вы, похоже, в полном порядке?
– Кузо, – выругалась она. – Мне даже не понадобились ходунки. Они впрыснули мне медицинское наносредство, которое сшило кости ещё до того, как они успели отрезать твои ноги. Не прошло и двадцати четырех часов, как я уже была в полном порядке. Но, боги, в каком виде был ты!
Она говорила это специально, чтобы оценить глубину перенесённого шока, узнать, не кровоточат ли еще скрытые душевные раны.
– Ага, они сказали мне то же самое. – Он отвёл взгляд в сторону и покачал головой. – А как Суреш, вы что-нибудь слышали о нём?
Она кивнула. Стараниями наносоматических инженеров медицинского центра Суреш Гупта выжил, его спинной мозг удалось восстановить. К несчастью, из-за остановки сердца он слишком долго – около двадцати минут – находился без кровоснабжения, поэтому пострадала значительная часть его мозга. С анатомическими повреждениями удалось справиться… но не все нейронные пути были воссозданы. Так, была утрачена память, личность и даже самосознание. Нанотехническая хирургия не способна исправлять травматическую амнезию. Даже если полностью перезагрузить его оперативную персональную память, уйдут годы на то, чтобы Суреш восстановил то, что потерял.
Он выздоровеет. Каждый новорождённый ребенок проходит через эту процедуру. Но новый Суреш – или как там он предпочтёт называть себя – никогда не вспомнит остаром Суреше, генетически идентичном ему, с личностью которого у него не будет ничего общего. Для него жизнь начнется заново, как если бы он родился с телом двадцатичетырёхлетнего человека и девственно чистым мозгом.
– Слышала, – ответила она, подумав, не это ли в действительности мучило его. На базе Гупта и Камерон были друзьями, и она решила сменить тему.
– Ты слышал, что атака ксенов была отбита? На это ушло два дня, но Шведская линия выстояла. По тоннелю, обнаруженному тобой, был нанесен удар специальной командой. Говорят, что прежде чем разбомбить его, они взяли с места исключительно полезный материал, а потом не оставили от него камня на камне.
Он кивнул:
– Я рад.
– А как долго ты будешь носить эту штуку? Ноги ещё не до конца выросли?
– Нет, мне сказали, что уже всё. Специалисты по наносоматике говорят, что эту штуку мне нужно носить ещё неделю, чтобы мышцы достаточно окрепли и выдерживали мой вес.
– Разницу ты никогда не ощутишь. – Она подняла левую руку и помахала ею. – Мне её сделали два года назад.
– В самом деле? – Глаза его наполнились ужасом.
– Они будут, как прежние. Только не увидишь на них старых шрамов и прочих изъянов.
– Мне сказали то же самое. – Он отвёл взгляд. – Последние два дня мне всё время хочется есть.
Медицинское наносредство, введённое Катей в организм Дэва, предназначалось для того, чтобы привести его в бесчувственное состояние, остановить кровотечение и исключить распространение чужеродных наносредств в организме. Хирурги ВМЦГ ампутировали Дэву обе ноги и приживили зачатки нейтральной быстро растущей ткани, рост которой осуществлялся под наблюдением лучших инженеров ВМЦГ в области наносоматики. Завершившие рост к четвёртому дню новые ноги ничем не отличались от старых, но они ещё были ужасно слабыми и пока не могли не только носить его тело, но даже держать его вес без дополнительной опоры ходунков. В организм Дэва вводили метаболические эффекторы, которые преобразовывали сырье в мышечную ткань, по этой причине он испытывал постоянное чувство голода. Вскоре ему предстояло приступить к программе тренировок, тогда у него не будет времени думать о чём-то постороннем.
Если, конечно, его психика не пострадала от того, что он пережил на гребне холма. Именно это Катя и пыталась выяснить сейчас.
– Рада узнать об этом. – Катя улыбнулась. – Ты голоден, значит, поправляешься. Знаешь, когда тебя вытаскивали из «Клинка», я подумала, что им придется отскребать тебя лопатой.
Катя заметила, как от этого нарочито грубого замечания с ее стороны у Дэва дёрнулся уголок рта. Что ответит он ей на это? «Если бы психиатры только узнали, что я здесь делаю, они бы, не колеблясь, вышвырнули меня вон из купола, даже не позволив надеть скафандр», – подумала Катя.
Но ей нужно было узнать, как он отреагирует.
– Думаю, мне не слишком бы понравился её дизайн, – ответил Дэв. – Старомодный инструмент. И совсем не мой стиль.
– А какой у вас стиль, лейтенант? Романтический – военно-морских сил раннего периода?
– Романтический, определённо. На много веков отставший от современности.
Она рассмеялась.
– Боже правый, Дэв, уверена, что у тебя всё будет в порядке!
Он криво усмехнулся.
– А вы думали, меня можно уже списывать со счетов?
– Такие случаи известны. Психика может подвести куда сильнее, чем тело. А ты пережил очень сильную травму.
Медицинские инженеры в состоянии восстановить тело, залечить раны. Но самыми серьёзными ранами на войне считаются те, что получает душа: шок, пережитый в результате ранения, шок, пережитый при гибели друзей, разрушающее воздействие страха. Лечение можно начать с чего угодно: с прямых рекомендаций и советов, психических имитаций, терапии на уровне подсознания, но завершить лечение должен пациент сам.
