Пролог
Лучший способ спорить с женщиной – это соглашаться с ней во всем!
Юлия Славачевская
Где-то высоко в горах…
В главном зале старинного замка, облагороженном высокими резными панелями черного дерева с позолотой и большим камином, у громадного, во всю стену зеркала стояла изящная красивая женщина в зеленом муслиновом платье. Она сжимала в руках тонкий стеклянный бокал, наполненный розовым игристым вином, и в молчании наблюдала за разворачивающейся перед ней драмой.
В зеркале отражались бледная, измученная ее копия и сильный, но почти сломленный ношей, свалившейся на его плечи, мужчина.
– Довольна?.. – ядовито поинтересовался незаметно подошедший супруг, указывая на их общую дочь в зеркале. – ЭТО именно то, чего ты так упорно добивалась?
– Ты о чем, милый? – промурлыкала богиня, поворачиваясь и надевая на лицо нежную улыбку.
Злой мужчина на ее чисто женские уловки, против обыкновения, никак не отреагировал.
– А что такого страшного я сотворила? – сделала недоумевающее лицо красотка и перевела взгляд на длинные ухоженные ногти. – Все идет по плану, и жизненный опыт девочки накапливается по количеству мужчин…
– Что-о?! – взревел муж, наливаясь багровой яростью. – Количеством… количеством мужчин?!! Совсем с ума сошла на старости лет?! Ты думаешь, что говоришь? Да она твоя дочь!
– Спасибо, что напомнил, – иронично улыбаясь, парировала женщина. – Смею заметить – и твоя дочь тоже.
– Да ну?! – засомневался бог, гневно прищурив черные глаза, в которых проснулась мертвящая бездна. – Прости, но мне уже в это верится с трудом. Особенно после твоего последнего откровения. Надо же! Позволь тебя спросить, любимая, так в чьих постелях ты набиралась своего… опыта?
– А об этом история скромно умалчивает, – подзадорила богиня и состроила невинные глазки. Но, видя, что муж спешно ищет любимый череп и походную берцовую кость, исправилась: – Извини, неудачно пошутила…
Но мужчине уже попала шлея под… ну, в общем, похоже, бога смерти сильно достало самоуправство жены, и он решил показать наглядно, кто в доме хозяин. В громадном замке развернулось настоящее веселье…
Для начала божества размялись в беге и прыжках на пересеченной местности (невзирая на повсеместно рассыпанные осколки стекол и обломки утвари, замок устоял).
Йаола резво бежала впереди, высоко задрав подол и вопя во всю силу легких:
– Не виноватая я!
За ней с берцовой костью наперевес гнался супруг, изрыгая проклятия, из которых приличными оказались только предлоги и междометия. Да и то не все…
После пары часов интенсивной пробежки к супругу по неотложному делу заявился отряд его приближенных, рабов битвы. Тогда разминка логично перешла в стадию серьезной тренировки («серьезной» с оттенком «смертельно» – по отношению к воинам, «тренировки» – для Йолара). Немного поупражнявшись в многоборье, неоднократно перещупав и перемолотив в гневном противостоянии мебель и все мало-мальски движимое имущество, что уцелело до того, куча-мала распалась на две неравные части: в первой оказались отчаянные воины-слуги, жестоко побитые, а местами еще и поцарапанные, с неимоверным трудом удерживающие окончательно рассвирепевшего бога. Другая состояла лишь из одной тяжело дышащей растрепанной женщины.
– Это произвол! – заявила Йаола, переведя дух и внимательно разглядывая пострадавший туалет. Обвиняюще выставила поломанный ноготь. – Я требую пересмотра дела в свою сторону и реабилитации… с последующей компенсацией!
– Я те щас покажу! И компенсацию, и контрибуцию, и прости… Прости меня, мама! – задрал голову мужчина. – Честное благородное, последний раз сейчас ругнусь! – На этих словах рабы битвы отпустили бога смерти, решив, что Йолар достаточно поостыл.
– Да-да! – немедленно влезла супруга, неизменная опора и поддержка. – Именно что последний раз за последние несколько тысяч лет. И с последнего разу – таки ни разу! – Она согнулась, словно бегун после длинной дистанции, пытаясь немножко продышаться и упираясь руками в согнутые колени.
– Замолчи! – заорал бог, переходя на тяжелую атлетику, и метнул в свою вторую половину берцовую кость. – Говорила мне мама: «Не женись на этой гадюке – козленочком станешь!»
Кость просвистела над головой вовремя пригнувшейся супруги, врезалась в стену и… вылетела наружу, проделав солидную брешь.
– Ослом!.. Ослом ты станешь! – прошипела богиня, с трудом разгибаясь, поворачиваясь и сокрушенно осматривая образовавшийся пролом. – Прекрати дурить немедленно, пока весь наш дом не разнес к демонам!
– К демонам?! – Глаза бога войны засветились красным пламенем ярости. – К демонам ты отправила единственную дочь! – С этими словами он запулил уже череп, который просвистел в опасной близости от головы непокорной жены и существенно расширил дополнительный выход наружу.
– Для ее же пользы и всеобщего блага! – заорала в ответ женщина, приходя в неменьшую ярость. – Чем тебе плохо, старый хрыч?! Вот скажи: чем, чем ты недоволен? У тебя уже два внука! Нечего жаловаться!
– От разных отцов?! – продолжилась перепалка на ультратонах.
Затрясся потолок. Воины, почувствовав неладное, разжали кольцо и быстрыми перебежками устремились к спасительному пролому.
– И что?! Подумаешь! – вопила Йаола, свято уверенная в своей правоте. (Амплитуда качания центральной люстры достигла катастрофического размаха.) – Зато какой генофонд! Мужики-то лучшие из лучших, можно сказать – цвет этого мира!
С потолка посыпалась штукатурка, вибрация передалась стенам.
В это время наподобие бумеранга со свистом вернулась берцовая кость. Полетав по залу под изумленными взглядами примолкших супругов, символ власти посшибал все, что еще осталось нетронутым, отталкиваясь от величественных колонн и украшая их для разнообразия затейливым орнаментом зазубрин, затем снова вылетел наружу, отправляясь по только ему ведомому маршруту.
Внезапно установившуюся тишину нарушил странный треск, сменившийся грохотом. По каменным стенам зазмеились трещины, увеличивающиеся на глазах. Стены зашатались. Пол под ногами задрожал и начал проседать. С улицы раздались вопли: «Берегись! Замок вот-вот рухнет!» Мимо богов галопом промчались повар с поварятами и остальная прислуга.
Недолго думая Йаола быстро «закопала топор войны» и, запрыгнув к мужу на руки, гаркнула, побуждая того к решительным действиям:
– Женился – спасай, а то я тебе и на том свете покоя не дам!
Ужаснувшись грядущей перспективе, мужчина сжал вцепившуюся в него ношу и черным стремительным вихрем вымелся наружу. Как раз вовремя, ибо несправедливо обиженный замок надсадно покряхтел и рассыпался грудой камней, оставив клубы удушливой пыли.
