Он стоял и смотрел на нее. Долго смотрел. Затем наклонился над ней и ладонью закрыл ей рот, предотвращая какие-либо возражения.
– …пока я снова не смогу приехать сюда, – закончил он.
Выпрямившись, он вышел из комнаты.
Алекса слышала, как захлопнулась дверь.
На улице, промозглой от дождя, Гай почти бежал вперед. Он увидел то, чего уже не надеялся увидеть, – свет в конце тоннеля и свободное пространство, где легко дышится и куда манят орлы.
* * *
– Алекса? – удивилась Имоджен.
Увидев подругу в такой ранний час с чемоданом в руке, она не на шутку встревожилась.
Было восемь утра, но сегодня выходной, поэтому Имоджен позволила себе поспать подольше. Звонок в дверь был долгий и настойчивый. Она накинула халат и пошла открывать.
Войдя, Алекса протянула Имоджен пачку банкнот.
– Сто фунтов, – безжизненным голосом сказала она.
Имоджен все поняла. Не взяв денег, она затолкала Алексу на кухню, усадила и тяжело опустилась на стул напротив.
– Черт! – вырвалось у Имоджен, когда Алекса выложила на стол десять бумажек по десять фунтов каждая. – Ублюдок.
У Алексы вырвался сдавленный стон.
– Я не верила тебе, – сказала она. – Не верила ничему, что ты говорила о нем, – не хотела верить. А теперь, – Алекса перевела дух, – теперь верю. – Она пустым взглядом смотрела на подругу. – Ты поставила сто фунтов на то, что он вернется, чтобы продолжить наши отношения, несмотря на такую мелкую неприятность, как его предстоящий брак. – Она проглотила комок в горле. – Он вернулся. Прошлой ночью. Он был на благотворительном вечере. Потом он вошел ко мне в квартиру. Мы… – Она замолчала и сглотнула слюну. – Потом он… сообщил о своих планах в отношении меня. И в отношении той несчастной девочки, на которой собирается жениться! – Алекса изменилась в лице. – Я видела ее прошлым вечером. Я не знала, что это она. Слава богу, что она не знала, кто я. Но ясно как божий день, что она представляет себе, что ей сулит брак с ним. Я не знала, что она говорит про него, – просто она упомянула своего бесчувственного жениха, который считает ее неуклюжей и неловкой, собирается завести любовницу и забыть о своей новобрачной! Ему безразлично, что тем самым он ее унижает. Мне стало ее ужасно жалко. Но я не… не… – Алекса болезненно сморщилась. – Я не представляла, что это касается меня, что удобной любовницей буду я. Как сказала эта девочка, он найдет красивую, элегантную любовницу, потому что ему неинтересна инженю, наивная невеста-тинейджер! – Алекса перевела дух. – Имми, я считала тебя циничной, но ты была права – права от начала до конца! Я думала, что какими бы… странными тебе ни казались мои с Гаем отношения, но ты зря считала, что он плохо со мной поступает, и я не была девушкой по вызову, как ты выразилась. – Голос Алексы звучал глухо. – Но ты оказалась права – я была именно такой. И он хочет, чтобы я такой оставалась впредь. Единственное отличие на этот раз… – Алекса горько рассмеялась, – в том, что я должна стать еще более невидимой! На этот раз я не должна даже звонить ему, должна быть абсолютно невидимой, чтобы никто ничего не заподозрил. – Голос у нее дрогнул. – Так будет, по крайней мере, до тех пор, пока он не осуществит свой брачный «проект», который его жена вынуждена принять. А она, бедная девочка, конечно, примет, потому что чего же еще ей ждать. – Алекса сжала ладони. – Ох, Имми, как я могла быть такой дурой?
Имоджен лишь тяжело вздохнула, сочувственно погладила по руке и попыталась утешить:
– Легко не видеть того, чего мы не хотим видеть. – Потом осторожно спросила: – Ты сказала, что Гай сам вошел к тебе в квартиру? Выходит, у него до сих пор есть ключи? Может, будет лучше сменить замок?
Алекса пристально смотрела на подругу:
– Я собираюсь сделать кое-что кардинальное.
Гай пребывал в хорошем настроении. Даже в прекрасном. Он давно такого не испытывал. Это заметили все: персонал, друзья, семья. Он знал, чему они приписывали его хорошее настроение. Забавно. Ведь к предстоящему бракосочетанию это не имело никакого отношения.
Как раз наоборот – женитьба на Луизе больше не нависала у него над головой подобно грозовой туче. Теперь, к счастью, перед ним открылись и другие перспективы, абсолютно другие. Он буквально купался в радостных чувствах. Как ему могло прийти в голову, что он должен отказаться от Алексы? Зачем он порвал с ней лишь оттого, что Генрих ради спасения тонущего банка связал его по рукам и ногам женитьбой на своей дочке? Такая жертва на деле оказалась совершенно ненужной.
О, он знал, разумеется, что будет непросто справиться с этой задачей, потребуется скрупулезно просчитать время их встреч. Да, придется обманывать Луизу. Но она выросла в семье, где подобное не является исключением, поэтому с какой стати ей возражать против его действий? Она ведь понимает, в каком мире они живут, какие у них привилегии и обязанности. К тому же она его не любит – так же, как и он ее, – поэтому зачем ей переживать? Она, конечно, вправе счесть его поступок нелестным для себя, но о ревности не может быть и речи. Почему бы ей не проявить сговорчивость и понимание?
Что касается Алексы, то в ее тактичности он не сомневался – предыдущий опыт его в этом убедил. Она будет такой же сговорчивой, как и Луиза, понимая необходимость какое-то время находиться в тени.
В голове созревал дальнейший план.
«Когда я снова смогу быть с ней?»
Страсть, сжигавшая его на благотворительном вечере, когда он увидел. Алексу после четырех месяцев одиночества, искала выхода. Он убедил себя, что разрыв их отношений был необходим, что избежать этого он не мог. Но стоило ему сегодня увидеть ее, как он понял – Алекса должна принадлежать только ему.
«Никакой другой мужчина, кроме меня».
И так будет всегда. В ее жизни есть место только ему. Так и будет.
Теперь остается осуществить свой план. Он это сделает. Он в этом абсолютно уверен.
Гай откинулся в кресле, протянул руку к клавиатуре компьютера, и на дисплее высветился ежедневник. Он бегло просмотрел расписание на ближайшие недели, ища в нем «окно», когда бы он смог вернуться в Лондон… вернуться к Алексе.
И лечь с ней в постель.
Он остановил курсор. Вот. Он нашел возможность, которую искал. Через десять дней. Остается подождать всего десять дней, прежде чем она опять окажется в его объятиях. В приподнятом настроении он достал мобильный телефон и набрал ее номер. Ответа не последовало. Он сунул телефон обратно в карман пиджака. Что ж, он повторит звонок позже. Из-за соображений осторожности он не хотел посылать ей SMS-сообщение – только прямой разговор. По прошлому опыту он знал, что, когда она занята рисованием – и независимо от того, работает она над заказом или пишет для себя, – она не любит отрываться на телефонные звонки. Время у него еще есть.
Но дни шли, а он так и не дозвонился до нее. За три дня до прилета в Лондон раздражение у него достигло предела, и он отослал сотрудника службы безопасности сообщить ей о своем приезде.
