— …ряд перспективных предложений? — перебил его Старый. — Таких перспективных, что вы сами не знаете, что от нас потребовать: то ли компенсаций, то ли бонусов, то ли чего еще…
Вениамин сделал вид, будто ему все еще вкусно ужинать.
— …и что нам предложить в качестве оплаты? — снова улыбнулся Старый. — Веня, ну неужели вы думаете, что я торгую жизнями моих коллег?
— Вы их недооцениваете или переоцениваете? — спросила вместо Спицына Соня. Теперь ее можно было принять за бойкую интуристовскую переводчицу при зарубежном госте. Тот еще только вспоминал слова выученной речи, а девушка уже шпарила знакомую заготовку.
— Я ими не торгую, потому что этот товар очень давно не пользуется спросом, Сонечка. Господа, а вот и наш кофе.
«Лучше бы я вправду с того балкона тогда…» — как-то очень странно и довольно неожиданно подумала Венечкина спутница, вглядываясь в сидевшую за соседним столом Жеку. Взгляд у девицы был сейчас не по-хорошему тоскливый. И я четко поняла, сообразила-таки, что в нашу предыдущую встречу малопонятная mademoiselle смотрела на мир точно так же — будто не в ЗАГС на бракосочетание шла, а на какой-нибудь костер инквизиции. Такая же темень и безысходность в душе. И как же дико эта заполошная чернота сочеталась тогда с переливчатым, белым и невесомым нарядом невесты. Это ж ее, печальную лебедушку, Жека отваживала от неудачного брака своим крысиным обличьем. Неужели и тут мы ошиблись, не рассчитали процент личного вмешательства? Получается, что у нас сейчас не переговоры происходят, а просто какая-то работа над ошибками. Час от часу не легче.
Я обернулась, начала разглядывать людей, сидящих поблизости. Вон у того лысого жена изменяет, а он ради нее готов прямо сегодня пуститься во все тяжкие коммерческие грехи — лишь бы осталась, хоть не с ним, а с его финансами, ему без разницы. Вот у того… как бы его так обозначить… ну пусть чернявый будет… уголовное дело за спиной, статья не сильно хорошая, но без насилия и убийств, мы в такие вмешиваемся. Дородная дама с монументальным портфелем втирает своему визави про составление иска, а сама воет внутри себя, только молча — от того, что в выхоленной квартире ее совсем никто не ждет, кроме нарядных бутылок в баре. Через два столика мирно пили кофе маниакально-депрессивный психоз с раком яичников, дальше вкушали жаркое инфаркт миокарда с жертвой будущего ДТП и ее виновницей, к столу с подносом в руках мягко приблизилась хроническая невынашиваемость с отрицательным резус-фактором.
Наши ошибки — гипотетические или будущие — мирно ужинали в кругу таких же успешных собеседников. Совсем как пассажиры «Титаника», не ведавшие, что айсберг коснется их борта всего через несколько секунд. Впрочем, про «Титаник» лучше не надо — там было жесткое Несоответствие, тоже пример из учебника, потому как замешкались, не успели одного механика вовремя на работу принять. Но об этом в другой раз. А сейчас я снова повернулась к присутствующим и начала внимательно вглядываться в оживленного Спицына и задумавшуюся о чем-то девушку Соню: в свою и в Жекину ошибки.
2
— Ну что вы, Савва Севастьянович, — продолжил как ни в чем не бывало Веня, — вся сделка была бы заключена вполне законно. Ну, по крайней мере, ваши, так сказать…
коллеги меня в этом уверяли. Оч-чень, я бы сказал, аргументированно, — чего-то Спицын зачастил с вводными словами, перебирал их языком так, как другие четки пальцами крутят… для самоуспокоения, что ли?
— Аргументированно? — усмехнулся Старый.
— И аргументированно, и документированно… Слово «несоответствие» вам что-нибудь говорит?
Зинка заполошно охнула, а я неприличным образом икнула. О реакции Афанасия лучше было умолчать: в приличном месте так не выражаются.
— Весьма много говорит, многоуважаемый Вениамин Васильевич, — степенно отозвался Старый.
— Мне вот тоже. Дали, так сказать, ознакомиться с документом.
Я все еще ничего не понимала. А Савва со Спицыным заговорили краткими предложениями, прямо как два шпиона из телеспектакля.
— Давно практикуете, Веня?
— Достаточно.
— Источник, естественно, не раскроете?
— Не раскрою. Тем более что…
— Хвосты уже замели? — улыбнулся Старый.
— Ну разумеется. Вы же понимаете, в обмен на информацию я обещал определенные гарантии.
— А ваше слово — кремень? — еще более любезно осведомился Савва Севастьянович.
— Ну что вы, берите выше. Не кремень, а камень. Так сказать, на вкус и цвет дорогого источника информации.
— Дорогого… — опять усмехнулся Старый. — Если я правильно помню аппетиты такого источника, то… Веня, вас же могли пустить по миру с голой… ммм… в общем, без порток.
— Может, это того стоило… — улыбнулся Веня.
Я сейчас его глянула — осторожно, краем глаза. У Спицына азарт гудел во всех жилках вместе с уверенностью — сделка почти на мази, Старый сейчас выставит условия… О чем это он, а?
— Ну не скажите, Веня, не скажите. У меня такое ощущение, что вам подсунули товар не того сорта.
— Савва Севастьянович, это вы о чем? — не выдержала Зина.
Афоня тем временем вежливо кивал, вслушиваясь в пьяненькое бормотание сидевшего за соседним столом «педагога» — о том, что в нашем мире нет ни справедливости, ни правды, ни порядочности, ни демократии — ни черта… Интеллигентик каким-то образом учуял Афонину декадентскую душу, а потому обращался теперь к нему лично, хоть и на весь зал. Ну что его Фоня утихомиритъ-то не может? А то такой разговор интересный, а слушать неудобно.
— Ну, господа, — улыбнулся Старый, — видите ли, в чем дело… Веня, вы не против, если я объясню все сам?
— Не против, — ответила вместо Спицына красотка Соня. — Только кофе попросите еще.
— Афанасий, распорядись! — отмахнулся Старый и начал краткий экскурс в темное Венино прошлое и путаное настоящее. — Лет пятнадцать назад наш многоуважаемый господин Спицын попал в зону внимания Лен… Лики Степановны Субботиной, которую никому из вас представлять не надо. Правда, вам, — он кивнул на Веню с Соней, — я во избежание путаницы сразу могу пояснить, что Субботиных у нас сейчас две — мать и дочь, и обе практикуют, просто… э-э… немного разные вещи. Так вот, пятнадцать лет назад Леночка немного перестаралась, ну или так, по крайней мере, казалось господину Спицыну. А поскольку он в те времена был юношей начитанным, то сложить два и два — то есть связать разговор со странной маминой коллегой и неизвестно откуда взявшуюся полную антипатию к любой общественной активности — сумел довольно быстро. Другое дело, что вы, Венечка, были человеком науки и в потусторонние силы так быстро не поверили. Это вы, кстати, молодец, ибо природа наших сил не совсем такова.
— Савва Севастьянович, давайте об этом попозже, — снова скомандовала Соня, надиктовывая официанту заказ: — Два эспрессо, два десерта… Что у вас с десертом?
Официант почтительно перелистнул меню.
