— Я также припрятал немного пропана, — добавил он, поглаживая Гораса. — Я прослежу, чтобы у тебя в нем не было недостатка… пока, разумеется, он вообще не закончится. Мы должны обеспечить выпуск газеты, или я не прав? Это еще более важно, чем всегда, ты согласна?
Он просто озвучил ее мысли, о чем Джулия ему и сказала. А также поцеловала в щеку:
— Я у тебя в долгу, Ромео.
— Тогда я рассчитываю на скидку по моим еженедельным объявлениям, когда все закончится. — И указательным пальцем он постучал себе по крылу носа, словно у них появился один большой секрет. Возможно, и появился.
Когда Джулия уходила, зазвонил мобильник. Она вытащила его из кармана брюк:
— Привет, это Джулия.
— Добрый вечер, миз Шамуэй.
— Ох, полковник Кокс, как приятно слышать ваш голос! — весело воскликнула она. — Вы и представить себе не можете, как радуемся мы, деревенские мышки, междугородным звонкам. Как жизнь вне Купола?
— В общем жизнь, вероятно, прекрасна. Но там, где нахожусь я, не очень. Насчет ракет вы в курсе?
— Наблюдала, как они ударили. И отскочили. На вашей стороне случился сильный пожар…
— Это не моя…
— …и на нашей тоже, но поменьше.
— Мне нужен полковник Барбара. Теперь-то он мог бы носить с собой этот чертов мобильник.
— Чертовски верно! — ответила она все тем же веселым тоном.
Джулия остановилась перед магазином «Бензин и бакалея», уже закрывшимся. Прочитала надпись на вывешенном в витрине листке: «МАГАЗИН ЗАКРЫТ. ЗАВТРА РАБОТАЕМ С 11.00 ДО 14.00. ПРИХОДИТЕ ПОРАНЬШЕ!»
— Миз Шамуэй…
— Мы поговорим о полковнике Барбаре через минуту. А сейчас у меня два вопроса. Первый: когда прессу допустят к Куполу? Потому что американский народ заслуживает того, чтобы знать о нашей ситуации больше, чем сообщает ему правительство. Или вы так не думаете?
Она ожидала услышать, что он так не думает и у Купола в обозримом будущем не будет ни «Нью-Йорк таймс», ни Си-эн-эн, но Кокс ее удивил.
— Вероятно, в пятницу, если ни один из козырей, которые у нас в рукаве, не сработает. Что еще вы хотите узнать, миз Шамуэй? Только покороче, пожалуйста, потому что я звоню не из пресс-службы. А у меня жалованье не сказать чтобы очень большое.
— Вы позвонили мне, так что придется терпеть. Терпите, полковник.
— Миз Шамуэй, при всем уважении к вам, в Честерс-Милле ваш мобильник — не единственный, на который я могу позвонить.
— Я уверена, что это так, но не думаю, что Барби заговорит с вами, если дадите мне от ворот поворот. Он не особенно рад своей новой должности коменданта этого форта.
Кокс вздохнул.
— Какой у вас вопрос?
— Я хочу знать, какова температура воздуха у южной или восточной части Купола… реальная температура, без поправки на пожар.
— Зачем…
— Есть у вас эта информация или нет? Я думаю, есть или вы можете ее получить. Я думаю, сейчас вы сидите перед компьютером и у вас есть доступ к любой информации, возможно, включая и размер моего нижнего белья. — Она помолчала. — И если вы скажете, что шестнадцатый,
[110]
разговор мы закончим.
— Вы сейчас специально демонстрируете свое чувство юмора, миз Шамуэй, или вы всегда такая?
— Я устала и напугана. Не забывайте об этом.
Кокс замолк. Ей показалось, что она слышит, как он нажимает на клавиши.
— В Касл-Роке сорок семь по Фаренгейту. Пойдет?
— Да. — Разница оказалась не такой большой, как она боялась, но существенной. — Я смотрю на термометр в витрине «Бензина и бакалеи». Он показывает пятьдесят восемь. Разница одиннадцать градусов на расстоянии в двадцать миль. Если только по Западному Мэну этим вечером не проходит большой теплый фронт, я бы сказала, что здесь творится что-то непонятное. Вы согласны?
Он на ее вопрос не ответил, но сказанное им заставило забыть о разнице температур:
— Мы собираемся предпринять еще одну попытку. Около девяти вечера. Я хотел сказать Барби об этом.
— Остается надеяться, что план Б сработает лучше плана А. В данный момент, насколько я понимаю, назначенец президента пытается накормить голодающих в «Эглантерии». По слухам, «Цыплятами от Барбары». — Впереди она увидела освещенные окна, и у нее заурчал желудок.
— Вы выслушаете и передадите сообщение? — Ей показалось, что он хотел добавить еще пару слов: «вздорная сука».
— С радостью. — Она улыбнулась. Потому что могла быть и вздорной сукой. Если по-другому не получалось.
— Мы собираемся опробовать экспериментальную кислоту. Фтористоводородное соединение, сделанное вручную. В девять раз более едкое, чем обычная фтористоводородная кислота.
— Химия повышает качество жизни.
— Мне говорят, что теоретически этим соединением можно прожечь в скале дыру глубиной в две мили.
— С какими интересными людьми вы работаете, полковник.
— Мы собираемся опробовать ее там, где Моттон-роуд вливается в… — Шуршание бумаги. — Вливается в Харлоу. Я подъеду туда.
— Тогда я скажу Барби, что кухонную утварь должен мыть кто-то еще.
— Вы тоже почтите нас своим присутствием, миз Шамуэй?
Она открыла рот, чтобы сказать: «Не позволю себе упустить такую возможность», — когда чуть дальше по улице поднялся дикий шум.
— Что там у вас происходит? — спросил Кокс.
Джулия не ответила. Захлопнула мобильник и сунула в карман уже на бегу. На крики людей накладывался еще какой-то звук. Вроде бы рычание.
Выстрел прозвучал, когда от места события ее еще отделяла половина квартала.
6
Пайпер вернулась домой и обнаружила ждущих ее Каролин, Терстона и юных Эпплтонов. Обрадовалась, увидев их, потому что смогла отвлечься от мыслей о Сэмми Буши. По крайней мере временно.
Она выслушала рассказ Каролин о припадке Эйдена Эпплтона, но мальчик вроде бы прекрасно себя чувствовал и все глубже зарывался в упаковку печенья с финиками «Фиг ньютонс». На вопрос Каролин, не нужно ли показать мальчика врачу, Пайпер покачала головой:
— Если повторения не будет, мы можем предположить, что причина в голоде и эмоциональном возбуждении, вызванном игрой.
Терстон печально улыбнулся:
— Мы все испытывали эмоциональное возбуждение. Хорошо проводили время.
Когда речь зашла о крыше над головой, Пайпер прежде всего подумала о доме Маккейнов, который находился рядом. Только она не знала, где они прячут запасной ключ.
