— Фред, не следовало ли нам взять бронежилеты или что-то такое? — спросил Коротышка Норман.
— Мы нападем на них сзади, Коротышка. Волноваться не о чем. — Фредди надеялся, что в его голосе звучит та уверенность, которой он не чувствовал. Желудок бултыхался.
— Мы дадим им шанс сдаться? — спросил Мел. — Я хочу сказать: мистер Сандерс был членом городского управления и все такое…
Фредди подумал об этом. Подумал также и о Стене доблести, которую украшали фотографии трех копов Честерс-Милла, погибших при исполнении служебных обязанностей после Второй мировой войны. Он совершенно не хотел, чтобы на этой Стене появилась его фотография, а поскольку чиф Рэндолф на сей счет никакого приказа не отдал, решил действовать по собственному усмотрению.
— Если они поднимут руки, будут жить. Если они безоружные, будут жить. При любом другом гребаном раскладе они умрут. Есть возражения?
Возражений он не услышал. До полудня оставалось четыре минуты. Совсем ничего.
Фредди оглядел своих мужчин (плюс Лорен Конри, с таким суровым лицом и маленьким бюстом, что вполне могла сойти за парня), глубоко вдохнул и отдал приказ:
— Следуйте за мной. Колонной по одному. Остановимся на опушке и посмотрим, что делать дальше.
Опасения Рэндолфа насчет ядовитых дуба и плюща оказались беспочвенными, деревья отстояли достаточно далеко друг от друга, и продвигались копы быстро, пусть оружие и патроны весили немало. Фредди подумал, что едва ли им удалось бы идти так легко и бесшумно, попадись на пути заросли можжевельника. У него начало складываться ощущение, что все будет хорошо. Собственно, ему уже не терпелось добраться до радиостанции. Теперь, когда операция началась, бабочки страха перестали трепыхаться в животе.
Все пройдет легко. Легко и спокойно. А потом — бах! Они и не узнают, что с ними случилось.
12
Шеф, укрывшийся за автофургоном с синими бортами, который стоял теперь в высокой траве позади складского здания, услышал их, как только они покинули вырубку, где лачуга старого Вердро медленно врастала в землю. Для обостренного наркотиком слуха и мозга, находящегося в зоне красного уровня опасности, шумели они, как стадо буйволов, идущее на водопой.
Он поспешил к передней части фургона, встал на колени, положил ствол автомата на бампер. Гранаты, раньше привязанные к «Божьему воину», теперь лежали на земле. Пот блестел на тощей, в прыщах, спине Шефа. Гаражный пульт он зацепил за пояс пижамных штанов с лягушками.
Не торопись, наказывал он себе. Ты не знаешь, сколько их. Не начинай стрелять, пока они все не выйдут из леса, а потом быстренько выкоси их всех.
Несколько рожков для «Божьего воина» он положил на землю перед собой, надеясь, что Энди не придется свистеть. Надеясь, что не придется и ему. Возможно, сегодня им удастся выкрутиться и принять бой еще и завтра.
13
Фредди Дентон добрался до опушки леса, отогнул еловую ветку стволом карабина, выглянул. Увидел заросшее высокой травой поле, посреди него стояла башня-транслятор, издававшая низкий гул, от которого дребезжали пломбы зубов. Башню окружал забор с закрепленными на нем щитами с надписью «ВЫСОКОЕ НАПРЯЖЕНИЕ». По левую руку Фредди находилось одноэтажное кирпичное здание радиостудии. А между ними — большой амбар с красными стенами. Фредди предположил, что амбар используется как склад. Или для производства наркотиков. Или для первого и второго.
Рядом с ним возник Марти Арсено. Под мышками на форменной рубашке темнели круги пота. В глазах застыл ужас.
— А что делает здесь этот фургон? — указал он стволом карабина.
— Это же фургон «Трапезы на колесах». Для сирых и голодных. Или ты не видел такие в городе?
— Видел и помогал загружать. В прошлом году я перестал ходить в католический храм, отдав предпочтение церкви Святого Искупителя. Почему он не в гараже?
— Откуда мне знать и что мне до того? Ведь эти парни в студии.
— С чего ты так решил?
— Потому что там стоит телевизор и большое шоу «У Купола» транслируется по всем каналам.
Марти поднял ХК:
— Позволь мне всадить в фургон несколько пуль. Возможно, он заминирован. Или они засели в нем.
Фредди опустил ствол его карабина:
— Святой Иисус, ты спятил? Они не знают, что мы здесь, а ты хочешь нас выдать? У твоей матери выжил хоть один ребенок?
— Пошел ты, — фыркнул Марти. Подумав, добавил: — Вместе со своей матерью.
Фредди оглянулся.
— Вперед. Идем через поле к студии. Поглядывайте на задние окна. Если противник в них появится, стреляйте. — Он улыбнулся: — Счастливого плавания.
Обри Таул, который всегда говорил мало, и теперь обронил только одно слово:
— Поглядим.
14
В грузовике, который остался на Литл-Битч-роуд, Ферн Боуи нарушил долгое молчание:
— Я ничего не слышу.
— Услышишь, — заверил его Рэндолф. — Подожди.
Часы показывали две минуты первого.
15
Шеф наблюдал, как горькие люди вышли из-под деревьев и по диагонали двинулись по полю к студии. Трое в форменных рубашках, еще четверо — в синих, которые, как догадался Шеф, считались форменными. Он узнал Лорен Конри (давнюю клиентку из того времени, когда он приторговывал травкой) и Коротышку Нормана, местного антиквара. Узнал также и Мела Сирлса, еще одного давнего клиента и друга Младшего. А также друга недавно усопшего Дилессепса, и сие, вероятно, означало, что Сирлс был одним из тех, кто изнасиловал Сэмми. Что ж, после этого дня ему больше никого не удастся изнасиловать.
Семеро. Во всяком случае, на этой стороне. И кто знает, сколько на стороне Сандерса?
Шеф ждал, что выйдут еще, но никто не вышел, поэтому он поднялся, уперся локтями в капот автофургона и прокричал:
— ВОТ, ПРИХОДИТ ДЕНЬ ГОСПОДА ЛЮТЫЙ, С ГНЕВОМ И ПЫЛАЮЩЕЮ ЯРОСТЬЮ, ЧТОБЫ СДЕЛАТЬ ЗЕМЛЮ ПУСТЫНЕЮ!
Их головы повернулись к нему, и на мгновение они застыли, не пытаясь ни поднять оружие, ни разбежаться. Шеф видел, что никакие они не копы; всего лишь птички на земле, слишком глупые, чтобы взлететь.
— И ИСТРЕБИТЬ С НЕЕ ГРЕШНИКОВ ЕЕ! КНИГА ИСАИИ ТРИНАДЦАТЬ! ПОЛУЧАЙТЕ, УБЛЮДКИ!
С таким напутствием Шеф открыл огонь, поведя стволом слева направо. Двоих полицейских в форме и Коротышку Нормана отбросило назад, будто сломанные куклы, их кровь окрасила траву. Выжившие вышли из состояния ступора. Двое бросились к лесу. Конри и последний оставшийся коп в форме — к студии. Шеф взял их на прицел и вновь открыл огонь. «Калашников» выплюнул короткую очередь и затих: рожок опустел.
