– Если вы кому-нибудь расскажете, я буду все отрицать.
Я поднесла руку Мики к губам и поцеловала – это чуть
ослабило выражение злости у него на лице. Руку Натэниела я тоже поцеловала и
прижала их ладони к себе.
– Агент Фокс, я просто рада, что осталась жива.
Он кивнул:
– И я рад.
И пошел к двери.
Когда дверь за ним закрылась, Мика шумно выдохнул –
оказывается, он задержал дыхание.
– Каждый раз, когда я вижу этого человека, происходит что-нибудь
плохое.
Я потянула его за руку, заставляя взглянуть на меня:
– Что сталось с зомби?
Он нахмурил брови, что было видно даже под солнечными
очками.
– Сальвия пытался тебя убить, как тут сказали, но ты
сперва хочешь знать про зомби?
– Сальвия мертв, – сказала я.
Он кивнул:
– Я думал, ты тогда уже была без сознания.
– Была, но раз меня не было, чтобы сдержать зомби, то
он разорвал Сальвию на части. Так это было?
– Да.
– Он заслужил смерть, – сказал Натэниел, и лицо
его стало таким суровым и безжалостным, что я чуть не испугалась. Много
выражений видала я на его лице, но никогда – столь холодное.
– В зомби стреляли, его резали, но он разорвал Сальвию
на части.
– Снайпера взяли?
– Живым – нет, – ответил Мика.
– А показания Роуза сняли? – спросила я.
Он опустил очки, показывая мне свои шартрезовые глаза в
полной силе. Очень красноречивый был взгляд. Натэниел рассмеялся.
Мика посмотрел на него, потом снова на меня.
– Ты всерьез полагаешь, что, когда ты лежала умирающая,
Сальвия мертвый, и убийца застреленный, кто-то собирался допрашивать зомби?
– А почему нет? Все равно ведь надо было дождаться
"скорой"?
Мика покачал головой. Натэниел снова засмеялся и наклонился
чмокнуть меня в лоб, потом посмотрел на Мику.
– Если бы она там была в сознании, она бы допросила
зомби, – сказал он.
– Ладно, если Роуза не допросили, что с ним сталось?
Без меня его было в могилу не положить.
– Прилетел Ларри. – Натэниел показал на большую
гроздь майларовых шаров. – Это тебе от Ларри и Тамми.
Я тут только поняла, что могла означать для Ларри эта смерть
коммивояжера. Погиб бы не коммивояжер, оказавшийся в неудачном месте в
неудачное время, погиб бы федеральный маршал Ларри Киркланд.
– Он очень был расстроен, Анита. И ел себя поедом.
– Он не виноват. – Я стиснула ладонь Мики. –
Хотя спасибо тебе за романтический номер в отеле. Кто знал, что он спасет
жизнь?
– Одевайся, – ответил он, – и поехали домой.
Натэниел поцеловал мне руку и стал искать мои веши, куда их
сестры положили. Мика пошел посмотреть, не нужна ли доктору Нельсону помощь в
оформлении документов. У двери он остановился и сказал:
– Ты меня напугала чуть ли не до смерти. Больше так не
делай.
– Приложу все усилия, – ответила я.
Он на миг прислонился лбом к краю двери, потом посмотрел на
меня.
– Я тебя люблю.
У меня в горле застрял ком, которого секунду назад еще не
было.
– Я тебя тоже.
Натэниел вдруг взвился в воздух. Я еле-еле успела
по-девчоночьи пискнуть, как он приземлился, поставив вокруг меня все четыре
конечности – идеально.
– Что-нибудь болит?
– Нет, – ответила я, задыхаясь от смеха.
– Отлично!
И он рухнул на меня сверху, так тесно прижавшись, что мне
осталось лишь раздвинуть ноги для него или же рисковать травмами нежных частей
у нас обоих. Он лежал на простыне, оба мы были полностью одеты, но вдруг он
оказался надо мной, и взгляд его глаз был куда интимнее, чем могла бы быть
нагота. Потому что в его глазах было чувство слишком настоящее для вожделения,
слишком настоящее для чего угодно, кроме совсем другого слова из шести букв.
Он поцеловал меня. Поцеловал так, будто мой рот был для него
воздухом, пищей и водой, и он умирал, не зная его вкуса.
Именно в этот момент и вошла сестра Дебби и все остальные
участники тотализатора. Завопили они, как первокурсники на первой студенческой
пирушке. Наверное, совсем измучились неизвестностью, бедняжки.
