— Вполне, — ответила я и чуть не уронила телефон,
но машину завела. Кажется, сегодня у меня все время проблемы с координацией.
— Ты очень уверенно говоришь, ma petite.
— Потому что я уверена. — И я действительно была
уверена, вот только дрожь в животе могла придерживаться другого мнения. —
Извини, мне пора.
— Удачи, ma petite. Надеюсь, ты выручишь нашего волка.
— Сделаю все возможное.
— В этом у меня нет сомнений. Je t'aime, ma petite.
— Я тебя тоже люблю.
Разговор кончился. Зато хотя бы кончился словами «я тебя
люблю». Все лучше, чем орать друг на друга. Положив телефон на соседнее
сиденье, я включила передачу.
Все срочные дела — по очереди. Вытащить Джейсона, выйти на некоторых
знакомых и узнать, что им известно о Хайнрике, а потом подготовиться к большому
пиру с Мюзетт и компанией. Ах да, и еще сообразить, как урегулировать дело с
Ашером, да так, чтобы не вбить навечно клин между собой и Жан-Клодом. Обычный
такой день моей жизни. Из тех дней, когда я думаю, что, может быть, завести
новую жизнь, другую жизнь, было бы совсем не так уж плохо. Но где, черт возьми,
я свернула не туда и можно ли переделать человека, которому больше двадцати
лет? И где взять эту новую жизнь, если старая так запуталась, что не знаешь,
как ее распутать?
Хотела бы я знать.
Глава 39
Никто не остановил меня у дверей. Никто не остановил на
лестнице. Меня просто спрашивали: «Привет, Анита, как жизнь?» Я не входила
официально в РГРПС, но работала с ней так давно, что воспринималась здесь как
местная принадлежность, нечто такое, что может и даже должно здесь быть.
И только детектив Джессика Арнет сказала мне первые слова,
отличающиеся от «здрасьте».
— А где этот симпатюшка, который всегда за тобой хвостом
ходит?
— Который из них?
Она засмеялась и чуть-чуть покраснела. И это привлекло мое
внимание. Она всегда флиртовала с Натэниелом, но никогда я не обращала на это
внимания, пока не увидела, как она краснеет.
— У тебя симпатюшек избыток, но я про того, что с
фиалковыми глазами.
Я готова была прозакладывать месячное жалованье, что она его
имя знает.
— Сегодня он остался дома.
Она положила на стол стопку папок — не на свой — и убрала
волосы с лица. Там нечего было особенно убирать — жест остался от прежних времен,
когда темные волосы были подлиннее. Короткая, чуть ниже уха, стрижка не льстила
ей. Но лицо все равно оставалось хорошим, треугольным, с четко очерченными
скулами, приятно обрамлявшими улыбку. Я раньше не замечала, но девушка была
хорошенькая.
А хочет ли Натэниел вообще встречаться, просто с кем-то
встречаться? Без цепей и хлыстов, а с ужином и кино. Когда-нибудь же я научусь
укрощать ardeur, и pomme de sang мне тоже будет не нужен, и что тогда? Тогда
Натэниел должен начать за кем-то ухаживать. Должен ведь? Раз я не буду его при
себе держать.
У меня началась головная боль.
Детектив Арнет чуть не взяла меня за рукав, но остановилась.
— Что с тобой?
Я заставила себя улыбнуться:
— Да ничего. Ищу Зебровски.
Она мне сказала, в какой он комнате, потому что ее не
предупредили этого не делать. Вообще-то я даже не была уверена, что ее надо
было предупреждать. Теоретически все это проходило в рамках расследования, где
Дольф обратился ко мне, так что я имела право здесь находиться при допросе
подозреваемого. Мысленно произнесенная фраза звучала логично, но как-то
безнадежно, будто я очень старалась сама себя в этом убедить.
На цыпочках я подошла к двери снаружи, чтобы заглянуть в
окошко. Если судить по тому, что показывают по телевизору, то у допросных в
полиции есть огромные, чуть ли не во всю стену двери, прозрачные в одну
сторону. На самом деле на такое мало у каких участков хватает денег и
помещений. В телевизоре так показывают, потому что получается зрелищней, а
оператору легче работать. Мне лично кажется, что реальность достаточно
драматична и без огромных окон, и в ней нет хороших ракурсов для камеры, а есть
страдание. Может, я сегодня в мрачном настроении.
Я хотела быстренько заглянуть в допросную и убедиться на сто
процентов, что попала туда.
Джейсон сидел за небольшим столиком, Зебровски напротив
него, но отчего у меня ноги примерзли к полу — так это от вида Дольфа,
прислонившегося к дальней стене. Зебровски сказал, что Дольф на две недели в
отпуске. Соврал, что ли? Нет, как-то непохоже. Тогда что Дольф тут делает?
Я резко постучала в дверь и стала ждать, заставляя себя
успокоиться, по крайней мере выглядеть спокойно. Зебровски приоткрыл щелочку, и
глаза у него за очками полезли на лоб.
— Неудачное время, — сказал он и попытался
показать глазами, что в комнате Дольф.
— Я знаю, что Дольф здесь, Зебровски. А я думала, что
он на пару недель в отпуске.
Зебровски вздохнул, но глаза у него были сердитые. На меня,
очевидно, за то, что я не исчезла и сделала только хуже. Делать только хуже —
одна из моих профессий, и Зебровски пора бы уже это знать.
— Лейтенант Сторр находится здесь, поскольку он
по-прежнему является главой Региональной Группы Расследования
Противоестественных Событий, и именно он привлек наше внимание к данному
подозреваемому.
— Подозреваемому? Отчего это Джейсон попал под
подозрение?
— Анита, не надо это обсуждать в коридоре.
— Тогда пусти меня в комнату, и поговорим как
цивилизованные люди. В коридоре меня держишь ты.
Он облизал губы и чуть не обернулся посмотреть на Дольфа, но
сдержался.
— Входи, — понизил он голос до шепота, — но
держись на этой половине комнаты.
Я вошла вслед за ним, и он жестом пригласил меня встать так,
чтобы он оказался между мной и Дольфом. Как будто Зебровски опасался с его
стороны непредвиденных действий.
— Нечего ей здесь делать, — сказал Дольф.
Зебровски расправил плечи и повернулся к нему.
— Мы ее просили нам помочь на месте преступления,
Дольф.
— Я не просил.
— На самом деле именно ты и просил, — сказала я.
Дольф открыл рот, потом закрыл и сжал губы в ниточку. Он так
крепко вцепился в собственные руки, что это должно было быть больно — будто он
не доверял им, если они не будут за что-то держаться. В его глазах бушевала
ярость. Обычно у него глаза копа, да такие, что другим копам у него
поучиться, — ничего не выражающие. Сегодня они выражали все, но я не
понимала, откуда такая злость.
Джейсон сидел у края стола, стараясь казаться как можно
более маленьким и безобидным. Так как рост у него немногим больше моего, то у
него получалось.
