«Какой пассаж!» – воскликнула бы на месте эрны Кэдвен любая благовоспитанная дама. Но бывшая воспитанница благородного пансиона давным-давно растеряла должную куртуазность, а потому лишь непочтительно и недоверчиво хрюкнула. Честное слово! Ну надо же! В устах шуриа это просто ох… восхитительно звучит.
– Честное слово, а? Ну-ну. А если у Вилдайра Эмриса и лорда Конри тоже найдется к тебе несколько тех же вопросов, а? Значит, теперь мы хотим на Ролэнси! Смешно, шуриа, смешно. Они велели привезти тебя живой – и только. Большего мне знать не положено, да я и не хочу знать. А зачем ты им нужна… это не мое дело. Ну, хорошо. Допустим – допустим! – Грэйн предупреждающе подняла штык, который ее незаметными усилиями и впрямь начал поблескивать. Еще поговорить с графиней Янэмарэйн подольше – и вовсе ни пятнышка не останется на острой стали. – Что я тебе поверю. Относительно твоего внезапного желания добровольно навестить моего князя. Но как ты объяснишь то, что ты так удачно и вовремя вышла именно к тому дереву, на котором меня вешали, а? Уж не тив ли Удаз подсказал тебе направление? И что еще он мог тебе подсказать? Может, ты собираешься убить Вилдайра Эмриса или еще как-нибудь нагадить – и тем выслужить свою шкуру у эсмондов?
Вот-вот, змейка. А теперь убеди «добрую ролфи», что тебе и впрямь вдруг так сильно захотелось на Ролэнси. И что «добрая ролфи» должна тебя туда сопровождать. Потому как, если верить твоим словам, эрна Кэдвен нужна теперь леди Янэмарэйн не меньше, чем леди Янэмарэйн эрне Кэдвен. И неизвестно, кто окажется в большем выигрыше от удачного завершения этого маленького приключения. Удачно же завершиться оно может только у пристани Эйнсли.
«Эйккен, как думаешь, ее слишком сильно придушили или она надышалась дымом?»
«Она – «объелась» тобой, наследница».
– Эрна, у тебя, верно, разыгралась истинно ролфийская подозрительность. После виселицы бывает… Придушили тебя сильно, – буркнула недовольно Джона.
Хотелось добавить еще пару нехороших словечек из арсенала доблестного ролфийского предка, но леди Янамари сдержалась.
– Я даже не знаю, как сказать… Ты же не поверишь. Нет ведь? Или поверишь?.. Понимаешь, эрна Кэдвен, от самой Саннивы с нами все время был кое-кто третий. Невидимый… дух… Да, дух моего предка. Ты его видеть не можешь.
Джона мельком глянула на ролфи. «Не верит! Никто бы не поверил».
– Я не знаю, как доказать, что я не вру. Но он даже сейчас тут, рядом, стоит, прислонившись к сосне с другой стороны. В такой же позе, как и ты. И он… только не смейся, пожалуйста… он – ролфи. Представь, у меня по отцу много ролфи в родне. А этот самый первый. Эрн Янэмарэйн, – на одном дыхании выпалила шуриа.
Вот от такого Грэйн воистину утратила дар речи. Кого тут, интересно, сильно придушили? Во всяком случае, за собой ролфийка пока признаков бреда не наблюдала: голова болела, что правда, то правда, и горло тоже, да и вообще чувствовала она себя… нездорово, но не до такой степени, чтоб ей мерещились духи. Впрочем… Эрна Кэдвен подозрительно прищурилась. Рассказывали, что шурианские шаманы были большими охотниками до «волшебных» грибов, от которых не только дух-предок привидится, но и Удэйн-Завоеватель с Вилдайром Эмрисом в обнимку, пляшущие дрингу нагишом. На взгляд Грэйн, для грибов сезон был еще неподходящим, но опять же – кто знает, что за дурман растет в синтафских лесах? Багульник мог уже зацвести, кстати – может, шуриа его надышалась? Или коры какой-нибудь погрызла?
Хотя… леди Янэмарэйн выглядела такой убедительной. Видать, и впрямь верит своим горячечным речам. На всякий случай Грэйн все-таки покосилась украдкой на указанную сосну. Разумеется, никаких духов она не заметила, ни лесных, ни ролфийских. Ролфийские духи! Ха! Надо же такое придумать! И эрна Кэдвен разозлилась – никто не любит, когда его дурачат. Хватит с нее шурианских выходок: духов, призраков, шаманства и прочих змеиных придумок!
– Да неужели? – Грэйн ухмыльнулась, прямо демонстрируя свое отношение к графининым откровениям. – Настоящий ролфи? Может, еще и посвященный Морайг?
«Ты кому посвящен?» – тут же переспросила у призрака Джона. Как-то раньше она совершенно не задумывалась над этим вопросом. Даже странно.
Эрн Янэмарэйн подозрительно безропотно обнажил плечо, на котором синим огнем полыхало клеймо с волчьей мордой.
«Я – воин, и Локка – моя повелительница».
– Эйккен посвящен Локке. Как и ты.
Грэйн расхохоталась бы, если б не горло, а потому вместо смешка опять вышло хрюканье – абсолютно искреннее, впрочем.
– Кто?! Безумный Эйккен?! – впрочем, доля логики в этом безумии все-таки была. Немного найдется среди детей Морайг… хм… любителей змеиных хвостов. Пожалуй, Безумный Эйккен вообще был один такой затейник. – Боги, а ведь и впрямь… Ну кто из ролфи еще может быть предком шуриа?! Безумный Эйккен! Что же, Локка не приняла его в объятия после смерти? Разве его не сожгли? Разве это была не священная смерть в огне, как подобает воину?
Но шуриа очень серьезно и логично – безумцы ведь часто серьезны и логичны – ответила, не слишком, видимо, обидевшись на отсутствие доверия:
– Сжечь-то его сожгли, вернее, сожгла. Но достойного посмертия он так и не обрел. Скитался в междомирье, пока совсем недавно не пристал ко мне, как к последней из его рода. Я же все-таки шуриа, я могу видеть духов. И я его вижу, так же как и тебя.
«Ну, то, что ты что-то там видишь, еще ничего не доказывает. Мне-то что до шурианских видений?» – мысленно хмыкнула Грэйн на это заявление. Но графиня продолжала, и у эрны Кэдвен вдруг пропала охота смеяться или хрюкать.
– И он мне указал место, где тебя вешали. Разве мог ролфи не помочь другой ролфи? Ты удивлена?
Как раз желание сородича, пусть и давным-давно погибшего, помочь попавшей в беду другой ролфи, к тому же женщине, Грэйн не удивляло нисколько. Удивляло другое – с чего бы это шуриа послушалась своего гипотетического предка? Хотя… если он и впрямь существует, то муки его, должно быть, невообразимы. Разумеется, не каждый ролфи обретает достойное посмертие в Чертогах – к примеру, висельникам, какой чуть не стала сама Грэйн, оно точно не полагалось. И тогда вполне понятно благородное стремление запертого между жизнью и смертью древнего эрна избавить сородичку от такой страшной участи! Но… но ведь эрн Эйккен, если это действительно он, погиб священной смертью в объятиях Локки! Он должен был давным-давно упокоиться среди прочих героев в Чертогах Оддэйна, если только…
Грэйн передернуло, когда она вспомнила о единственной причине, по которой погибший не позорной смертью ролфи обрекается на скитания между миром живых и ледяными равнинами смерти. Но возможно ли такое, чтоб потомки эрна Янэмарэйна – они ведь были у него, эти потомки! – или его дружинники хотя бы не провели необходимых обрядов?
– В таком случае, пусть благородный эрн примет мое искреннее сочувствие. Когда последней из твоего рода становится шуриа… Нет, я не удивлена. Иного я и не могла ожидать от собрата по огненным объятиям Локки… Но не упокоиться в Чертогах он мог только по одной причине – если он и впрямь существует, этот твой дух-предок! – если его потомки не провели положенные обряды, которые должны были помочь ему найти след Оддэйновой Своры… Но вот в это я не могу поверить! Что же, никто не позаботился зажечь для эрна Эйккена «родительский» огонь в дни темной Локки?
