«Была б я в штанах, пришлось бы расстегивать ремень, — подумала Грэйн, поглаживая живот и сыто отдуваясь. Блаженная истома разливалась по телу томительно-сладкой волной. — Это все не по-настоящему. Это не может быть по-настоящему! Видно, нас все-таки убили… или так крепко ранили, что я лежу сейчас без чувств, в бреду, и грезится мне чудесная сказка… Подземный чертог, где всего вдоволь, гостеприимный колдун с золотыми глазами… И пусть! Раз это все бред, тогда и стесняться нечего»!
Приключения героев в ролфийских сказаниях одной только баней и пиром не ограничивались. Впрочем, героями преданий обычно были могучие воины, а чудесными их хозяйками — прекрасные девы, но этот момент эрну Кэдвен не смущал. Это же сон, а во сне всякое может случиться. И нет тогда смысла бояться и стесняться, ведь это не наяву, это всего лишь видение…
Вот ролфи стесняться и не стала. Для полноты счастья не хватало еще и выпить чего-нибудь такого же чудесного и вкусного, как и волшебная еда… для начала.
— Не знаю, как насчет пичужек… но накормил он нас как на убой. Хорошо! Жалко, эля нет… Я бы выпила… нет, я бы напилась.
«Потому что если это все-таки не сон, а явь, — подумала она, — лучше бы мне напиться».
— Я бы тоже выпила. Немного… глоточек вина, не больше, — поддержала ролфийку Джона.
А когда та покосилась вопросительно, пояснила:
— Я не люблю хмельного. Шуриа пьют очень мало.
Может быть, когда-то давно, еще до нашествия ролфи и Проклятья Сигрейн, сородичи Джоны и знали толк в питии, но жестокое протрезвление на грани Порога быстро отучило их от хмельных радостей. До замужества и придворной службы леди Янамари вообще была трезвенницей.
— При дворе Атэлмара Седьмого пили все, пили много. Пришлось учиться. Вот уж я намучилась, — вздохнула она. — Но сейчас… сейчас для полного счастья не хватает только кубка с вином.
Грэйн неожиданно погладила шуриа по плечу. Переживала.
«Как все, оказывается, просто, — удивилась Джона, поглядывая на исполненную сочувствия девушку. — Чтобы ролфи не кусались и не рычали, их надо хорошо кормить и вдосталь поить. Ну, и за ушком чесать иногда. За такое открытие не грех и выпить».
И тут, словно подслушав мысли и разговоры женщин, вернулся диллайн. И не один, а в обнимку с увесистым кувшином. Характерной такой формы — пузатенький, с тонким узким горлом.
Обрадованная Джойана лихо подмигнула соратнице:
— Ох! Ну вот! А ты говорила, что не бог. Все твои желания исполняются, стоит их только произнести. Каково?!
«Все-все желания? Вот так-таки и все?» — нет, ролфи не сказала этого вслух. Зачем? — колдун на то и колдун, чтоб услышать и понять, какие еще желания могут возникнуть у молодой, здоровой и сытой ролфийки, ежели ее напоить… Впрочем, желания эти даже оформиться еще не успели, не то что возникнуть, но… Пусть диллайн поостережется.
Собственные нескромные мысли развеселили Грэйн, а молчание колдуна еще и подзадорило, и она ляпнула уже бесстрашно, предвкушающе потирая руки:
— А ведь мы потом можем и проверить, бог или не бог… — И ухмыльнулась, шалея от собственной смелости.
А проклятый диллайн все равно молчал! Но сладкое ягодное вино разлил, однако, на троих. Грэйн отпила и протянула с легким разочарованием:
— Девчачье питье! Вот у нас в форте Логан…
В форте Логан пили все, что горит, особенно зимой, когда долгими-предолгими ночами единственным развлечением обитателей крепости было изготовление напитков по новым рецептам. От перечисления ингредиентов, входивших в состав знаменитой «Свинки», нежную графиню точно бы вывернуло, а классическую «фрэнгеновку» или «комендантшу» гнали чуть ли не из портянок. Диллайнская ягодная наливочка такого эффекта, конечно, не даст, но… Грэйн чокнулась с повеселевшей Джоэйн и лихо опрокинула стаканчик. И чуть не задохнулась от неожиданности. «Девчачьим» напиток только казался, а эффект… Эффект был. И немедленный.
Джоэйн хихикнула и сверкнула зубами в игривой улыбке, и ролфи вдруг поняла, что на ее собственных губах гуляет точь-в-точь такая же бесстыжая улыбочка, а во взгляде, устремленном на этого потрясающе красивого, золотоглазого Локкиного сына, отчетливо светится вполне конкретный интерес. Щеки ролфи вспыхнули, она смущенно отвела глаза и подтолкнула шуриа локтем, мол, ты что, тоже? В ответном тычке от Джоэйн читалось откровенное — ага, и я!
«О-ой… — с пьянящим головокружением подумала Грэйн. — Ой-ой-ой…»
«Ай-ай! — радовалась Джона. — Хорошо-то как! Как замечательно сидеть возле очага сытыми и чистыми, без страха смотреть друг на друга, смеяться, пить вкуснейшее вино и флиртовать с прекрасным колдуном. А главное — жить!»
Молчание колдуна ролфи уже не пугало и — вот чудеса! — почти не раздражало, разве что подзадоривало. Немногословность на Ролэнси считалась за добродетель, к тому же под рукой у Грэйн имелась шуриа, в общении с диллайн гораздо более опытная… Может, у них вообще так принято — все время помалкивать?
«Надо выяснить!» — решила эрна Кэдвен и тут же обратилась за разъяснениями, уже не удивляясь тому, как хрипло звучит ее голос:
— Слышь, Джоэ… тьфу, чего я все тебя по-нашему именую? — мысль эта была неожиданной, но, пожалуй, своевременной. И в самом деле… может, шуриа вообще неприятно слышать, как Грэйн зовет ее по-ролфийски? Огорчать спутницу не хотелось, но это заковыристое «Джойана»… Язык Грэйн немедля начинал закручиваться в узел, едва лишь она пыталась это выговорить. Джойа-а-ана… К тому же — слишком длинно. Надо что-то покороче и попроще. — Тебя как лучше называть? «Джой-а-а-ана» мне не выговорить…
Шуриа залихватски выпила свой стакан и не стала ломаться:
— Можно Джона или Джони, меня так дед-прадед Эйккен из твоей песни называл, или даже Джой. Меня так Бранд… муж мой покойный…
А диллайн все подливал им понемножку и подливал, да так ловко и незаметно, что Грэйн уже почти позабыла о его присутствии. Ролфи принялась перечислять варианты, словно пробуя имена на вкус:
— Джона… Джони… — нет, это все не то! Не хватало привычной ролфийской отрывистости, хотя… — Джойн! Давай будет Джойн, а? Красиво получается… и кратенько… Джо-ойн… — и вопросительно подняла стаканчик, дескать, годится?
Столь лихо переименованная графиня рассмеялась:
— Да! А я тебя — Грэйн! И будем мы Джойн и Грэйн! — она тоже подняла стакан. — Как два великих героя!
«Какие именно великие герои?» — хотела было спросить Грэйн, но тут же забыла. В самом деле, какая разница? Есть вещи гораздо более важные: к примеру, торжественно сдвинуть стаканы в честь официального и окончательного знакомства, а заодно уж и выяснить, есть ли имя у гостеприимного хозяина волшебного чертога?
На диллайн они покосились обе, не спеша пить Дальше. И тот не стал чиниться, тоже поднося свой стакан:
— Алфер.
Грэйн моргнула. Алфер — и?..
