«Армия грабителей и подонков, которых сами шуриа называют стервятниками. Хороша патриотка!» — корила себя леди Янамари.
В тепленьком гнездышке Янамари-Тай так просто быть циничной «хозяйкой» острова Шанта и одним росчерком пера в чековой книжке творить армию выродков.
Джэйфф Элир разжег им костер, оставил пресной воды, а сам ушел в неизвестном направлении, пообещав вернуться и не с пустыми руками. Веселый он был, но не напускной неестественной веселостью завзятого балагура, а от полнейшего единения с Шантой. Он, как и древний маг Алфер, жил на этом свете очень-очень давно, но если тот постигал мир силой своего волшебства, как делают это диллайн, то Джэйфф просто жил, и жить ему нравилось настолько, насколько это вообще возможно для проклятого. Впрочем, как любил говорить Аластар: «Самую мудрую мысль я услышал из уст простой крестьянки, а самую большую глупость ляпнул император».
Лодыжка ныла. Изрядно намучившись, Грэйн все-таки стянула сапог, размотала повязку и невесело присвистнула. Нога распухла и посинела. Удивительно, как она вообще смогла сюда дойти — не иначе, какие-то шурианские чудеса. Впрочем, прогулка эта даром не пройдет. Стоит лишь посидеть немножко, дать отдохнуть лодыжке — и на ногу вообще будет не наступить. Так что сегодня ходок из эрны Кэдвен будет неважный. Впрочем… А куда им вообще теперь податься? Остров Тэлэйт… иначе — Шанта, так вот куда их выбросило. Славная у шуриа родина. Без проводника и защитника в этих горах две женщины не пройдут и лайга. Если даже не нарвутся на мародеров и грабителей… Кстати! Было в тех бандитах что-то такое, неправильное… нелогичное. Что-то…
Грэйн скинула трофейный кафтан и внимательно рассмотрела одежду. Ну да, точно! Самая настоящая нарукавная нашивка. Получается, кафтан-то не просто кафтан, а… форменный? А форма — значит армия?
— Смотри-ка, Джойн… это ведь нашивка. Получается, эти… это что — не просто банда? — заметила Грэйн.
Шуриа невольно поежилась, словно спутница прочитала ее мысли.
— А это и не банда совсем, — уныло кивнула она, и поколебавшись, добавила: — Господина Тиглата я знаю.
Постыдная тайна грызла графиню изнутри ничуть не меньше, чем недавние воспоминания о несостоявшемся насилии. Джона то и дело нервно потирала кровоподтеки на запястьях и плотнее куталась в одеяло. Плохо ей было, противно и жутко до тошноты, все тело сотрясала крупная дрожь и от холода, и от страха.
Такой подавленной Грэйн языкастую графиню видеть еще не приходилось. После того, чего едва смогла избежать женщина… Ролфи вздрогнула. Не странно впасть в уныние, конечно. Но ведь Джойн фактически вернулась домой! И неужели теперь, на своей земле, да еще и встретив благородного воина-сородича (о том, что станется с ними обеими, если воин-сородич вдруг окажется не очень благородным, Грэйн постаралась не думать), — время предаваться тоске! Они остались живы. Значит, надо встать и идти вперед. Сражаться. А оплакивать утраченное… для этого время всегда найдется.
«Легко тебе говорить! — вдруг устыдилась ролфи. — А сама-то там, на корабле?.. При том что Нимрэйд был один, а этих — семеро, и еще неизвестно…» Новое это подозрение Грэйн не понравилось совершенно. Откуда узнаешь, вовремя ли подоспела помощь? Тогда понятно, почему Джойн теперь… такая. Ролфийка брезгливо отпихнула трофейный кафтан и подползла к графине.
— О! — и, испытующе заглянув ей в лицо, осторожно погладила по плечу и все-таки спросила: — Слушай, мне совсем не нравится твой настрой… Они точно ничего не успели тебе сделать? Джойн?
Худенькое личико шуриа сморщилось от едва сдерживаемых слез.
— Не успели, — всхлипнула она. — Понимаешь, это как возмездие. Это как наказание за… глупость и недальновидность.
«Эт-то еще что такое?!» Грэйн возмущенно скривилась и едва удержалась, чтоб не сплюнуть. Обвинять себя саму в том, что тебя едва не изнасиловали, — вот это ново! Да так любую выходку можно оправдать. Или это тоже какая-то загадочная шурианская особенность? Заодно уж возложить на себя вину за все несовершенство мира — чего уж там, проклятием больше, проклятием меньше, так, что ли?
Ролфи не стала скрывать недоумение:
— Не понимаю! Что еще за наказание? Какое, к змеям, наказание?! То, что стая подонков напала на одинокую женщину на пустынном берегу — это теперь считается наказанием и возмездием? Если здесь и есть чья-то вина, то только моя… это ведь я тебя затащила на корабль… — Она возмущенно фыркнула и засопела, в очередной раз кляня себя за глупость, приведшую их обеих в ловушку на борту «Ускользающего». Найди Грэйн другой способ достигнуть Ролэнси — и ничего этого не случилось бы. Вполне возможно, они уже попивали бы горячий эль под сводами замка Эйлвэнд и любовались бы белоснежными косами Священного Князя.
Меньше всего эрна Кэдвен хотела бы оказаться вместо Эйнсли на негостеприимных берегах острова Тэлэйт, где только ленивый друг друга не режет.
— И что еще за господин Тиглат? — поинтересовалась она, припомнив, что уже слыхала это имя от шурианского война… в связи с бандитами; кажется. Впрочем, тогда Грэйн полностью занимало сохранение равновесия на горной тропке, больше подходящей для скальных кошек, чем для ног честных ролфи. А вот сейчас не худо бы и выяснить, кто же все-таки на них напал… — Священный Князь говорил мне о повстанцах на Тэлэйте… Шанте. Я знала, что здесь творится змей знает что и полным-полно мародеров я прочей швали… Это же были наемники конфедератов, так? Или просто бандиты? Повстанцы пытаются выбить наш гарнизон из форта, так мне говорили. Но мы на Ролэнси считали, что повстанцы — это шуриа и есть…
— Нет, я не о том! — нетерпеливо отмахнулась Джона. — Я… я…
Как же тяжело сознаваться в преступлении. Как стыдно. Леди Янамари собралась с духом и выпалила на одном дыхании:
— Словом, это я давала Тиглату деньги для повстанцев, и я была уверена… Клянусь, я считала, что они идут на помощь моим сородичам — шуриа. И… Меня даже Рамман… мой сын шестнадцатилетний отговаривал, а я не послушала… Там, на берегу, перед появлением этих… тварей… там мальчик был… он, когда услышал, что они идут, наутек бросился. Как от волчьей стаи.
Теперь-то понятно, отчего зрачки ребенка в ужасе расширились и он мигом забыл о золотом браслете. Встреча с бойцами из «настоящей армии» господина Тиглата — самое худшее, что может случиться на Шанте.
— Это я виновата, — обреченно буркнула Джона: — фактически я платила за то, чтобы истребляли мой собственный народ. Джэйфф будет прав, если застрелил. Тысячу раз прав.
Отчаянно хотелось найти себе оправдание. Но как, если его не существует? «Я не знала»? Но догадывалась, конечно, догадывалась. Леди Янамари не первый день живет на свете и не первый год играет в политические игры, чтобы понимать: если платить за ружья, то когда-то и где-то они начнут стрелять.
Поэтому, в сущности, только и осталось, что вынести самой себе приговор.
«Так вот оно что…» — Грэйн со свистом втянула воздух. Признаться, в первый миг за этим признанием она вполне согласна была с графиней — о да, возмездие заслуженно! С таким зловещим сарказмом могут смеяться только боги. Нарваться на тобой же вооруженную сволочь… Это даже не то же самое, что попасть в свой же капкан, это хуже. И какой же наивной дурой надо быть, чтоб не поинтересоваться, только ли в одних врагов будут стрелять купленные тобою ружья? Враги ведь тоже вооружены и стреляют; так что гораздо проще начать устанавливать свои порядки среди населения мирного и безоружного…
