— И что я вижу? — спросил он, склонившись над замшелым камушком.
А видел Джэйфф след чужой ноги, след, оставленный сапогом чори.
— Их… — рилиндар во мгновение ока превратился в ищейку, даже ноздрями пошевелил, точно собака. — Пожалуй, их четверо. Да. Точно.
Джона и Грэйн переглянулись. Следопыт! О как!
— А вы не ехидничайте, а заряжайте свое оружие, — бросил через плечо шуриа.
«У него глаза на затылке выросли?» — подумала графиня.
— Нет, я просто знаю, о чем в такую минуту думают девушки. Они думают: «Какой следопыт! О!» А тут даже ребенок определит четыре разных вида обуви — добротные кавалерийские сапоги, рабочие ботинки, солдатские разношенные говнодавы и трофейные мокасины. К нашему с вами счастью, красавицы, господин Тиглат не сумел одеть всех в одинаковую форму. Впрочем, это неважно… Чего вы стоите? Оружие заряжайте!
Джоне пришлось помогать с пистолетом, а гордая дщерь народа Морайг показала все превосходство ролфийской военной выучки. И удостоилась похвалы бывалого воина.
Они пошли быстрее, но все равно опоздали. Для двух шуриа — мужчины и мальчика-подростка — все было кончено еще до того, как Джэйфф и его спутницы прибежали на отчаянный крик. Чори торопились и а не стали долго издеваться над случайными жертвами, а просто перерезали обоим горло. Без раздумий, без колебаний. Будь мужчина один, так и не попался бы, но с ним был ребенок. Наверняка сын. И, вероятнее всего, единственный.
Леди Янамари закусила губу, чтобы не всхлипнуть.
«Тиглат — ты отныне мой личный враг!» Что-что, а мстить шуриа всегда умели и любили. С какой стороны ни посмотри — увлекательнейшее занятие: опасное и горячит кровь. То, что нужно для проклятых Третьих.
— Сиди здесь, Джой, прикрывай наш тыл, — одними губами сказал рилиндар и сделал знак Грэйн, чтобы обходила тропинку с другой стороны.
Ох, ну вот то ли дело, когда руки тебе греет отличный — ну ладно, старый и ненадежный, но не стоит привередничать! — мушкет, а сзади за пояс заткнут длинный штык! А впереди, на полянке, — добыча! Ноздри Грэйн трепетали, ловя запах — сладкий и тревожный запах оружия, крови и пота… они боятся леса, боятся острова, боятся сами себя, эти бандиты. Они слепы и глухи от страха и убийств. Они — добыча, мясо. И пусть это мясо еще может бегать, стрелять и убивать, оно уже мертво.
Жесты, которыми испокон веков безмолвно общаются охотники на двуногую дичь, по сути сходны у всех народов, так что эрна Кэдвен прекрасно поняла бывшего рилиндара и без слов: я захожу справа, ты слева, эти вот мои, а этот, так и быть, твой… А вон там главный, в новых сапогах, и его берем живьем. Ролфийка сосредоточенно кивнула, соглашаясь. Время шуточек и споров кончилось. Когда стая охотится, вожак должен быть только один, и кому кто достанется, решает тоже он.
И первый удар по праву — тоже его.
Шуриа начал охоту красиво, так красиво, что у Грэйн на миг зашлось сердце в восторге — о, какой бросок! Вот так, с места, ни одной веточки не шелохнув, без замаха — нож серебряной птицей взлетает с руки и безошибочно находит цель. Первый бандит упал, не вскрикнув. И сразу же за броском со стороны рилиндара грянул выстрел.
Любоваться дальше у Грэйн времени не было. Это из новенькой винтовки можно, не раздумывая, палить из кустов, а ей для того, чтоб прицелиться, все равно надо выскакивать на открытое пространство… Ну… Пли! Осечка!
— М-мать твою Глэнну! — рыкнула эрна Кэдвен, выхватив из-за пояса штык. Примкнуть его — секундное дело, но как же досадно… Уйти перекатом с линии огня и, не глядя, сперва прикладом в морду… принять на ложе сабельный удар… подножка… выпад и сверху вниз…
Все на самом деле просто. Увернись, бей и коли — вот и вся наука. Сделай это быстрее и лучше, чем противник. А тот — не солдат, а грабитель, привычный резать безоружных. Так сдохни, косорылый смесок. Ну, сдыхай уже, ну!
— Вот что бывает, когда вместо нормального ружья подсовывают всякое дерьмо полувековой давности, — себе под нос пропыхтела Грэйн, перерезав глотку приколотому врагу его же ножом. — И нож — дерьмо тоже! Тупой, как твоя жизнь, дохлый ублюдок.
Рядом на поляне еще звенели оружием, но ролфи и ухом не повела. И так ясно, чем закончится схватка.
Последний оставшийся в живых чори, в котором рилиндар безошибочно вычислил главного (назвать его офицером язык не поворачивался) в этом маленьком отряде, носил не только высокие кавалерийские сапоги, но и офицерскую саблю. И когда дым от ружейного выстрела рассеялся, Джона получила возможность понаблюдать за дракой Джэйффа и ролфийца. Как шуриа умеет рубиться, леди Янамари забыть еще не успела. Сколько тут прошло? Два дня. Тогда, на Соленом берегу, он пустил в ход еще и зловещий крюк. Бил им по-хитрому, в живот или в шею, и резко дергал за веревку, выдирая из жертвы изрядный кусок плоти. Сейчас, к слову, тоже красивого поединка не вышло. Шуриа дрался подло, норовил ударить по колену или в пах, а кроме того, он был гораздо опытнее. На взгляд Джоны, все закончилось, так и не начавшись, — мужчины налетели друг на друга, столкнулись, звякнула сталь, и вот уже Джэйфф Элир приставил блестящее лезвие к горлу своего врага. Совсем не похоже на дворцовые дуэли придворных бретеров, зато быстро и эффективно.
— А-с-ш-ш-ш! — глухо прошипел рилиндар, и его противник покорно выронил саблю.
— Трус!
Это уже прорычала Грэйн.
В первый миг эрна Кэдвен попросту не поверила своим глазам. Ролфи, бросающий оружие? Пусть мародер, пусть грабитель — но сдаться в плен? Локка, ты видишь это и не покараешь?!
«Не я, — яростный клекот богини пронзил Грэйн, и она задохнулась на мгновение от близости гневного божества. — Ты! Без пощады для лжеца, присвоившего чужое имя!»
Так вот оно что! Эрна Кэдвен прищурилась и внимательно посмотрела на пленника. Ну, конечно же… Куртка с чужими нашивками, мародерство, грабеж и трусость — складываем все вместе и получаем…
Пленник, должно быть, только теперь заметил, что на поляне есть еще и женщина. Да не просто женщина, а сородичка — в шурианской рубахе с чужого плеча и с оружием. И сделав единственный возможный вывод, гордо огрызнулся:
— Я — посвященный эрн Холдейр, змеячья подстилка!
И Грэйн, не удержавшись, искренне и звонко рассмеялась подтверждению своей догадки. Дезертир! О Локка, это же самый настоящий дезертир. Насмотрелась же на таких: младший сын, которому родитель покупает офицерский чин, но ведь знак посвящения не купишь, а потому тот остается максимум сержантом. И чаще всего — проворовавшись, бежит, чтобы спастись от заслуженной виселицы. А куда еще бежать, как не в Конфедерацию? И еще смеет называться ролфи! Эрном! Ха!
В кустах сиделось хорошо, просто замечательно, и воспринималось все несколько отстраненно, но стоило Джоне попробовать встать, как коленки тут же затряслись, а в мышцах образовалась странная слабость. Пришлось выбираться ползком, на четвереньках, а если точнее, то на трех конечностях, потому что в руке у леди Янамари был по-прежнему зажат пистолет. Заливистый смех Грэйн показался ей странным. Над кем это она?
