«Триста лет, — напомнил себе Вилдайр, пока диллайн шел к нему от гички, легко ступая по песку, будто по паркету в Большом Церемониальном Зале императорского дворца в Санниве. — Триста лет, владения величиной с половину Ролэнси, восемь крепостей и шесть фортов по всему побережью Эскизара, личная небольшая, но преданная армия и неплохой флот. А еще — литейные цеха и верфи, а еще — шахты и фабрики, испытательные полигоны и частный университет. Нет. Не мальчик. Ни в коем случае не мальчик».
Противник? Не хотелось бы.
Союзник? Очень может быть…
«А вот и Хозяин Островов! Белый мундир, белые штаны, белые косы, черное сукно шинели. Если не символ, то определенно знак», — подумалось Аластару.
Некий знак ожидания или предчувствия. Между черным и белым такая отчетливая граница. И, похоже, они с Вилдайром Эмрисом подошли к черте, если переступить за которую, возврата не будет.
«Ну что ж, Белый Князь, самое время проверить, насколько далеко ты готов шагнуть».
Аластар коротко, но крайне почтительно кивнул Хозяину Архипелага. Что-что, а превращать каждый жест в многозначительный символ диллайн учат с детства. Не только вкладывать, но и читать чужие невидимые послания в повороте головы или положении рук. Иногда это умение спасает жизнь.
Вилдайр Эмрис ответил на приветствие таким же коротким, почти военным кивком и повел рукой в широком приглашающем жесте, благо камней для сидения вокруг хватало:
— Символичное место для того, чтоб наконец-то увидеться, не так ли, князь Эск? Присаживайтесь.
— Очень красивое место, как на мой скромный вкус. Спасибо за приглашение.
Аластар достал из кофра пузатую бутылку и отсалютовал ею:
— Рад встрече, сир. Благо есть чем отметить этот знаменательный момент.
Вилдайр сморщил нос, точь-в-точь как это делает волк, обозначив легким оскалом свое недовольство обращением:
— Оставьте, князь Эск. Полагаю, гораздо проще будет обращаться ко мне по имени. А к вашей славной диллайнской бутылке у меня найдется неплохая ролфийская закуска.
Вообще-то — и Князь это прекрасно помнил — заедать густое и сладкое ликерное вино полагалось оливками и мясом, но на Ролэнси подобные изыски могли позволить себе очень немногие, и уж точно не
Вилдайр, в быту весьма скромный. Правитель обязан служить еще и образцом для своих подданных. «Стая» не поняла бы, если б ее вожак втайне набивал свое брюхо привозными деликатесами, запивая их контрабандным ликерным вином. Увешанный побрякушками и разжиревший в сытости волк недолго останется волком. Нет уж. Единственное украшение, достойное мужчины и воина, — это оружие и шрамы (если сделать скидку на нынешние времена и забыть про скальпы и косы), а лучшая закуска — мясо. Кроме того, Священный Князь не любил оливки.
Вилдайр порадовался своей предусмотрительности и достал из простой офицерской сумки кусок копченого оленьего окорока. А скейн, ровесник князя Эска, отлично подходит не только для перерезания вражеских глоток, но и для мирного нарезания закуски. Вилдайру в свое время доводилось им не только имперцев, но и рыбу потрошить, и никаких терзаний по поводу «неблагородного» использования оружия в столь прозаических целях он не испытывал.
«Вот это правильный, мужской подход», — оценил Эск предусмотрительность собеседника.
— Благодарю за доверие… Вилдайр.
«Но и мы не первый день на свете живем».
И достал из кофра две серебряные стопки. Черненые перья по сияющему зеркальному блеску, самой простой формы. Густое вино потекло в них, словно жертвенная кровь. Сладкая кровь золотой лозы, сок земли и солнца.
Вилдайр, ублажив острое обоняние, поднял стопку:
— За победу.
— За нашу победу! — со всей серьезностью вторил ему Аластар.
Закусывали молча, смакуя вино и мясо. Жизнь долгая, много вина выпито, много мяса съедено, чтобы оценить благородство напитка и сытность закуски.
Общая победа — это, несомненно, неплохой повод для встречи, а бутылка ликерного вина и копченое мясо послужат прекрасным обрамлением для разговора на темы, интересующие властных и занятых мужчин. Охота, оружие, политика и женщины — четыре столпа, на которых прочно стоит взаимопонимание, словно табурет на ножках. «Но начать придется все-таки с женщин, — подумал Священный Князь и принюхался. — Точнее, с одной женщины. Значит, победу праздновали не только на берегу… Жаль. Видит Локка, очень жаль. Знать бы раньше…»
Увы, даже пятисотлетние мудрые правители не всеведущи, да и кто мог бы предположить, что князь крови диллайн окажется связан с шуриа настолько близко? Вилдайр даже головой покачал, на миг представив себе, какая реакция последует на подобную связь в Эсмонд-Круге. Бедняги, они до сих пор переживают свою фатальную ошибку в отношениях с ролфи, а тут еще и шуриа! Ха! Какая жалость, что по-мальчишески мстительное желание полюбоваться аскетичным рылом Хереварда в тот миг, когда Благословенный Тив узнает, абсолютно неосуществимо! Но каков смельчак! Священный Князь покосился на диллайн с искренним восхищением. Вот что называется — ломать стереотипы. Выбрать своей женщиной шуриа, распивать ликерное вино с ролфийским князем — на такое способен далеко не каждый из совиного племени.
Значит, разговор действительно будет. Это хорошо. А вот графиня… о графине придется забыть. Ну что ж, обойдемся без леди Янамари. Вилдайр Эмрис не настолько нуждается в ее обществе, чтоб отбирать ее у Аластара Эска. А чтобы пресечь саму возможность возникновения таких подозрений, он решил объяснить все сразу — и более уже к этому вопросу не возвращаться:
— Прежде чем мы перейдем к действительно важным делам, разъясним один момент, Эск. Вы, несомненно, задаетесь вопросом, зачем мне понадобилась ваша… — от демонстративного принюхивания Вилдайр с чисто ролфийским коварством все-таки не удержался, — графиня Янамари. Позвольте уверить, никаких кровожадных планов в отношении означенной дамы я не имел. Кроме того, к вам ее похищение отношения не имело также. Мне нет смысла пытаться поймать диллайн на женщину.
«Да и не удалось бы», — мысленно добавил он, ничуть не обольщаясь сдержанностью собеседника. Это сейчас шурианскую змейку из Аластаровых когтей никакими силами не вырвешь, но, окажись леди Джойана в лапах ролфийского князя, диллайн ничего не стал бы делать. То есть абсолютно ничего. Впрочем, использовать свежеприобретенные знания о личных тайнах Эска Вилдайр не собирался. Мелковато, право же. Князь он, в конце концов, или торговка с саннивского Речного Рынка?
А вслух продолжил:
— И тем более вам не следует опасаться возможной огласки с моей стороны. Жаль, что так получилось, Эск. Право, если б я был лучше осведомлен… — Князь пожал плечами и вздохнул. — Впрочем, некоторых вещей мы не сможем исправить при всем желании.
Откровенность — дело похвальное, особенно когда впереди разговор о вещах, куда более важных и опасных, чем благосклонность женщины. Аластар оценил открытость Священного Князя и то, как смело и без колебаний тот поднял забрало. Мог бы и промолчать о том, что учуял нос. Тут Эск и пытаться бы не стал обманывать своего собеседника. Да, он всю ночь был с женщиной, и этого не скрыть за маской спокойствия. Запах соития силен, словно очищенная амбра, «запах» животной радости и удовлетворения стоек, его ни с чем не спутать.
