«И если ты тот, за которого я тебя принимаю, значит, ты не станешь пользоваться своим знанием моих интимных тайн».
— Порой мне кажется, что есть вещи, которые не могут не случиться, — сказал Аластар задумчиво. — Все хорошо, что хорошо кончается. Леди Янамари жива и в добром здравии. Все остальное уже не имеет значения.
Вилдайр покачал головой с долей неодобрения. Утверждать, что все хорошо закончилось, когда только что сам вложил оружие против себя в руки Эсмонд-Круга… Несколько самонадеянно вообще-то. Но поучать диллайн ролфийский князь не стал, просто заметил:
— Вы полагаете, что все закончилось? Рад слышать. Надеюсь, что графиня не слишком обижена на рвение моей посланницы. Впрочем, я хотел бы принести ей свои извинения лично. Полагаю, она не откажет мне в этой любезности? — Уж что-что, а лишать себя удовольствия хотя бы посмотреть на чужую добычу Вилдайр не собирался. Теперь вино разливал по рюмкам уже он, и мелодичное журчание забавно вплеталось в признания: — Мне был нужен остров и его обитатели. Графиня… она была не основным вариантом, конечно. Но в случае успеха, вполне возможно, я предложил бы ей брак. Красивая женщина, дважды доказавшая свою плодовитость, посвященная Глэнны к тому же. Но невежливо пытаться умыкнуть добычу у союзника, и потому — довольно о женщинах, — и поднял свою рюмку, жестом предлагая выпить еще.
«Третья жена Священного Князя? О! — сначала Аластара эта мысль откровенно развеселила. — Джоне понравится, она оценит».
А потом, когда волна веселья схлынула, остался песчаный берег суровой реальности, в которой он, князь крови диллайн, никогда не сможет жениться на шуриа. Не сможет дать любимой женщине защиту, которую дает брак, а их детям — имя и все, что причитается сыновьям графа Эска по праву рождения. Как раз то самое, что, не глядя, предоставит Джойане Священный Князь. Право же, есть о чем подумать на досуге.
Разумеется, вида он не подал.
— Уверен, Джойане встреча пойдет на пользу. Она будет рада… — тонкая улыбочка зазмеилась на Эсковых губах. Он поднял стопку. — За взаимопонимание!
— Воистину! — Вилдайр выпил и оскалился. Ролфийские острые зубы вонзились в ломтик окорока. Клац!
«Мы поняли друг друга, верно?» — ухмыльнулся Аластар.
Он повел вокруг цепким взглядом, внимательно осматривая окрестности и поцеживая вино. Серый песок, камни, заросли тысячелистника, дубы, сосны… Этот остров, он — суровый, но отчего-то сюда хочется вернуться снова и снова. Может быть, потому что он — живой?
— Со стороны Его Императорского Величества было непростительной ошибкой отказываться от своего присутствия на острове Шанта. Неудивительно, что, оставленный без должного присмотра, он стал лакомым куском для всякого рода авантюристов и негодяев, готовых продать самое себя тому, кто заплатит больше. Кто-то должен принять Шанту под руку свою, и я рад, что это будете вы… Вилдайр, — заявил Эск.
Священный Князь кивнул и перешел к делу. Пришла пора изложить назревшие у него предложения, от которых Аластар Эск не откажется.
— Проливы, Эск. В первую очередь — проливы. Касательно же руки… Я бы не стал возражать, если б Шантой владели вы, но вы — не Император. Увы. И у вас нет возможности удержать остров. А я теперь, при отсутствии сопротивления местного населения, это смогу. Но сколь прочно будет мое присутствие здесь, зависит и от вас, Эск. Я не претендую на пролив Арнлейг, если вы не станете препятствовать проходу по нему моих кораблей. В свою очередь, пролив Беруин будет очищен от пиратов и прочей швали. И негласная поддержка моего флота будет предоставлена вам… по вашему желанию, конечно. Как вы понимаете, резать и жечь последних шуриа я также не намерен. И мой гарнизон здесь это доказал.
«И, видит Локка, за этот «подарочек» ты расплатишься сполна, Эск. Как говорят у нас на Ролэнси: на дар ждут ответа. Впрочем, ни я, ни ты не станем же вдруг надбавлять цену. И торговаться тоже. Иначе наши игры на песке могут закончиться очень неожиданно и быстро».
«Мне — остров, тебе — пролив. Хорошо воспитанные мальчики честно поделились игрушками». И ни капли сарказма. Если другие мальчики только и думают, как бы нагрести полные карманы сластей, стянуть плохо лежащую монетку и подсмотреть за девочками, то что остается тем, кто не желает присоединяться к глупой, бессмысленной игре в жмурки? Если я закрываю глаза, чтобы не видеть опасности, то это вовсе не значит, что опасность не заметит меня. Кто бы еще объяснил это тиву Хереварду и Атэлмару Восьмому?
Аластар почтительно склонил голову, принимая «дар»:
— Вы щедры! Очень лестное предложение. И боюсь, что очень скоро наша взаимная любезность окажется не просто соглашением двух влиятельных людей, но жизненной необходимостью для всех. Для Синтафа, Ролэнси и… даже Конфедерации. — На миг Эск задумался. Нет, он ни мгновения не колебался, но дальнейший разговор требовал решительности и душевных сил. — Я бы хотел донести до вашего сведения некоторые тревожные факты, касающиеся северян.
А! Вот оно! Вилдайр на миг позволил ролфийской сути плеснуть хищной зеленью в сузившихся глазах и мелькнуть в откровенном оскале и рычание сдерживать не стал:
— Да! Северяне! Вы строите форты и корабли, Эск, и я тоже. Но живых северян мне видеть еще не доводилось. После нескольких нападений на моих китобоев я усилил патрулирование, и трижды мои эскадры встречали северян. В первый раз нападавшим удалось уйти. Дальше ролфи не позволяли себе таких ошибок. К сожалению, возможности взять пленных у нас не было. У вас есть сведения. Отлично. Я слушаю вас, Эск. Видят боги, я крайне внимательно вас слушаю.
Жизнь приучила Аластара Эска не распылять силы на поток слов. Он и сам не любил, и других не принуждал томиться долгими пересказами. Подробности важны в других делах, их предостаточно, но главное, самое важное всегда можно облечь в несколько коротких фраз. Но начать все равно пришлось издалека:
— У меня есть доверенный человек, имени которого я не буду разглашать, это несущественно. Глубоко несчастный в своем страшном недуге, но при этом обладающий мужественным сердцем. Настоящий герой. От самого рождения ему не повезло со здоровьем, к тому же у него горб и лицо, сильно обезображенное шрамами от оспы. Без содрогания смотреть на него невозможно.
В глазах столь ценящих телесное совершенство диллайн господин Итсарро выглядел чудовищем, скорее животным, чем человеком. Поначалу Аластара поразило удивительное жизнелюбие Дэго Итсарро, а затем, когда они познакомились ближе, графа окончательно покорили могучий аналитический ум в сочетании с рисковой натурой. Но если быть откровенным до конца, первоначальным было болезненное любопытство здорового и сильного к воплощенной немощи. Удивительно, но сейчас Эск совершенно не замечал ни горба, ни шрамов, ни бесчисленных морщин.
— С моей стороны это может показаться бесчеловечным, но именно его я отправил в разведку к северянам. И совсем недавно, пробыв там почти год без месяца, мой друг вернулся.
Скрывать заинтересованность и волнение больше не было смысла, и Вилдайр подался вперед, мерцая глазами. Ну, Эск, ну, Локкин сын! Смог! Поникнуть туда, куда сам Вилдайр попросту не рискнул снова посылать разведку… Воистину, сын Локки. Настоящий диллайн. И, право же, хорошо, что они на одной стороне.
