О чем тут думать-то, в самом деле? Она снова посмотрела в сторону соседнего поместья. Смеркалось, и ни конька крыши, ни шпиля, ни пустого флагштока было уже и вовсе не разглядеть. Думать нечего. Выбирает всегда волк, а ее свобода… полно, да есть ли она вообще? Осталась там, на горных тропинках Тэлэйта, на бастионах форта Сигрейн, пропала в тумане, растаяла, как пороховое облачко от прощального залпа береговой батареи… Или, может быть, маленькая женщина-яблоня унесла ее в темных и узких ладонях? Или разве не ее, не единственную доступную ролфи свободу Грэйн вплела вместо шнурка в тяжелые черные косы?
Все правильно. В стае каждый должен помнить свое место, и не только среди одних лишь ролфи так. И незачем врать самой себе — однажды, и довольно скоро, она оседлает Желтоглазого и развернет его мордой в сторону владения Конри. На чай так на чай. Главное… главное — здесь, внизу. Здесь — Верность. А там, за морем… она ведь теперь надежно спрятана, ее свобода, разве нет? Так надежно, что даже Стая ее не учует.
— Я вернулась, отец, — вслух сказала Грэйн и взгромоздилась на угрюмого мерина Удаза. — Видишь, я вернулась. Я… победила. Я же победила, отец, правда? Я вернула Кэдвен. Клянусь, я и честь твою верну. Будь покоен, я все сделаю.
Но ролфи не дано слышать голоса тех, кто давным-давно ушел искать след Оддэйновой Своры по белым равнинам посмертия. Для этого надо родиться шуриа. А это… было бы совсем неправильно.
«Но разве любой огонь, кто бы его ни зажег, — это не Мой огонь? — усмехнувшись, спросила восходящая в сумерках невидимая темная Локка. — Разве ты все забыла, моя Грэйн? Или ты не слышишь Мой ветер? Он долго-долго летел к тебе с равнин Сэдрэнси-Джезима не для того, чтоб ты теперь затыкала уши и отворачивала лицо!»
— Может, Твой ветер и над скалами Тэлэйта тоже летал? — угрюмо спросила Грэйн. Было новолуние, и видеть лик богини она не могла, зато хорошо слышала.
«Может быть! — лукаво отозвалась Огненная Луна. — Даже наверняка! Ну-ка, докажи, на что способен волчий нос! Чуешь?»
— Запах яблок… Когда-нибудь мы догадаемся, чего хотели от нас боги, когда-нибудь мы обязательно поймем. И тогда зацветут яблони, и «змеиный час» станет всего лишь древней страшной сказкой для маленьких змеят, и для волчат тоже, — прошептала ролфи, ловя вздрагивающими ноздрями невозможный здесь, теплый, уже совсем летний ветер. — Я помню тебя, моя Джоэйн, моя яблоня. Я помню тебя. Живи! Крепко стереги ее, Локка, мать огня и ярости. И Ты, Морайг-Могучая, мать волн, госпожа приливов. А ты… Мать всех змей и яблонь, сохрани свою дочь… и сына своего сохрани тоже.
Эрна Кэдвен упрямо вскинула подбородок, шмыгнула носом и стала спускаться с холма.
Джэйфф
На закате в залив приплыли касатки, покружили, порассекали плавниками золотую воду, поплескались, распугав всю рыбу на много лайгов окрест. Могучие и свирепые морские охотники, умные и расчетливые, волки холодного океана. Свободные.
Джэйфф всю ночь слушал их странные песни и, ложась спать, загадал: «Если очнусь и увижу их снова, значит, она вернется, вернется свободной».
На рассвете берег затянуло туманом — густым, белым, плотным, как полотно у хорошей ткачихи. Рилиндар подошел к самому берегу и склонился над водой, внимательно прислушиваясь, чтобы не пропустить ни единого звука.
Касатки фыркали где-то неподалеку, спрятанные от глаз. Но они остались!
Элир ухмыльнулся своим мыслям, поправил торчащий за поясом новенький капсюльный пистолет с гравировкой на рукояти «За Верность» и отправился вверх по тропе. Этот остров любит свободных — людей или касаток, не важно. Этот остров умеет ждать.
«Верно я говорю, Шанта?»
Ему ответили касатки высокими пронзительными голосами, с вершины скалы было прекрасно видно, как блестят их черные спины, когда они выпрыгивают из воды и летят навстречу наступающему дню. Хорош-шему дню.
2009–2010
Харьков — Санкт-Петербург
Приложение
О МИРЕ И НЕКОТОРЫХ НАРОДАХ, ЕГО НАСЕЛЯЮЩИХ
Три луны:
Желтая (Совиная) — Дилах (шур.) / Меллинтан (дилл.)/ Локка (ролф.)
Белая (Волчья) — Хела / Фаолхэ /Морайг Сизая (Змеиная) — Шиларджи / Лаунэйд / Глэнна
Три лунных народа:
Диллайн (дети Дилах/Меллинтан/Локки), они же Первые, они же Одержимые Дух-покровитель — Сова (Огненная)
Единый Бог — Предвечный
Предстоятели (переделанные из богов других народов): Эзелока, Идглен, Милдрит, Ион, Иманон Магия — духовная
Священники — эсмонды (мужчины — тив, женщины — аннис)
Государство — Великая Империя Синтаф Столица — Саннива
Император — Атэлмар Восьмой, Атэлмар Вайерд Ол-Асджер (асджер — священные земли Императора)
Ролфи (дети Морайг/Хелы/Фаолхэ), они же Вторые, они же Бешеные
Дух-покровитель — Волк (Белый)
Боги:
Оддэйн, бог-творец, бог солнца, отец-волк, отец дружин
Его дочери-луны:
Локка-Огненная, богиня огня и войны, покровительница воинов, создательница диллайн
Морайг-Неверная, богиня моря, покровительница моряков и создательница ролфи
Глэнна-Щедрая, богиня земли, покровительница женщин-матерей, создательница шуриа
Его свита: Белые волки Оддэйна (Свора Оддэйна) Магия — рунная
Государство — Священное Княжество Ролэнси (Земля Народа, Архипелаг Ролэнси, состоящий из нескольких островов) Столица — Эйнсли
Священный- Князь Ролэнси — Вилдайр Эмрис эрн-Лэнси (владетель Лэнси), самый сильный рунный колдун, Возлюбленный Трех Лун, выборный светский и духовный лидер народа
Положение в обществе определяется наличием земли
Шуриа (дети Шиларджи/Лаунэйд/Глэнны), они же Третьи, они же Проклятые Дух-покровитель — Змея
Исчезающий народ, обреченные на Внезапную Смерть, не имеющие государства, последние шуриа живут на острове Шанта (Тэлэйт) Магия — шаманство
Конфедерация Свободных Республик (бывшие провинции, отколовшиеся от Империи Синтаф, буржуазные республики, экономически объединившиеся между собой) — Базил, Идбер, Фиртсвит, Хродвин, Эббо — населены полукровками всех трех народов
