– Мэтр Амрит говорил, – нахмурился Росс. – Я еще помню. Он так и сказал: мол, в крайнем разе смешаю вместе несколько ингредиентов и… Не смотрите на меня так, будто я чушь какую-то несу! Пускай я не в лучшей форме, но врать мне не следует. Даже вам, мэтр.
Отнекиваться тут было бессмысленно, лорд-канцлер умел быть убедительным собеседником. Вот откуда в нем такое упрямство? Его ветром шатает, а он сыплет угрозами. И веришь – сделает по слову своему.
– Нельзя долго обходиться без сна, милорд. Это научный факт. Пять дней – больше вы не выдержите. И ваша смерть будет на моей совести. Хотите, я расскажу, как вы будете умирать? – вкрадчиво спросил мэтр. – Вы – сильный человек, но, клянусь, будете в голос молить об избавлении.
Он тоже умел грозиться и запугивать особо строптивых пациентов.
– Дайте мне эти пять дней, мэтр, – буквально взмолился Джевидж. – Всего пять дней и немного лишних сил. Я знаю, такое тоже возможно сделать.
«Ах вот оно что!» – мысленно вознегодовал профессор.
– Милорд, если за эти несчастные пять дней вы не сумеете вернуть себе память, то для вас все кончится фатально.
– 1 нарви уже не за горами. Я не хочу стать соседом той несчастной безумной девушки.
– А что будет с мистрис Фэймрил, вы тоже придумали? – ядовито вопрошал мэтр Кориней. – Или вам безразлична ее судьба? Прикажете ее пристрелить?
Росс через плечо бросил тяжелый взгляд на свою спутницу. Фэйм, бледная и насупленная, сосредоточенно чистила от пыли свое единственное теплое пальто. Она твердо намерилась сходить посмотреть на сумасшедшую девушку из Лечебницы Длани Вершащей.
– Я понимаю, что цель оправдывает средства, милорд Джевидж, но не слишком ли вы жестоки с этой женщиной?
– Не нужно взывать к моей совести, мэтр, – огрызнулся бывший канцлер. – Если бы я не нашел Фэймрил в Сангарре, она бы была уже мертва.
Ниал оттопырил нижнюю губу, в сомнении разглядывая соратницу лорда, словно искал и не находил ответа на простой вопрос.
– Мне кажется странным это внезапное появление наемных убийц. Целый год о вдове никто не вспоминал, а потом вдруг она кому-то помешала. Если за всей этой историей стоит Уэн Эрмаад, то он слишком долго выжидал.
– Вы тоже считаете, что он жив? – вроде бы невзначай спросил Росс.
Мужчины заговорщически переглянулись и перешли на шепот.
– Я стал подозревать, едва узнал про нападение на мистрис Эрмаад. Кроме Уэна, ее жизнь никому не нужна. Вы ведь не помните ее супруга, нет?
Джевидж отрицательно качнул головой.
– Он… – профессор намеренно пропустил слово «был», как бы еще раз подчеркивая свою убежденность в обратном, – страшный человек и очень сильный чародей.
Ниал Кориней, будучи обладателем волшебного дара, считал, что просто обязан держать руку на пульсе событий в мажьем сообществе. Сказано же: если ты забудешь о чародеях, то они не забудут о тебе, и кто предупрежден, тот вооружен. Мэтр предпочитал быть предупрежденным, причем заблаговременно, а потому не упускал из виду своих бывших коллег.
После недолгих внутренних колебаний он решил развить тему:
– В определенных кругах поговаривали, что Уэн… кхм… вел себя в отношении жены очень дурно. Вы понимаете, о чем я говорю, милорд? Когда маги во всеуслышание осуждают своего собрата по дару, значит, по законам людским и божеским он достоин смерти. Вот почему я настолько удивлен…
– Чему?
Россу стало холодно, очень холодно.
– Тому, что она не выглядит ни сломленной, ни раздавленной, словно с ней ничего такого не делали. Должно быть, Фэймрил Эрмаад – женщина незаурядной воли. К-хм… А почему вы так смотрите на меня, милорд?
Это был лишний вопрос, и профессор тут же пожалел о своей неуместной откровенности, мысленно обозвав себя «болтливым старикашкой» и «слепой задницей».
– Договаривайте, мэтр Кориней! – яростно потребовал Джевидж.
Пришлось шептать на ухо и слушать, как лорд-канцлер скрипит зубами от бешенства.
– Послушайтесь меня, старика, – сказал отрекшийся маг. – Если вам небезразлична эта женщина, то будьте осторожны и не рискуйте понапрасну. Вы перед ней в долгу.
– Нет, мэтр, именно по этой причине я и рискну, – прошипел сквозь зубы Росс. – Так вы сделаете то, о чем я прошу? – добавил он с нажимом.
Кориней задумчиво почесал свое монументальное пузо с таким видом, будто взвешивал дорогой и редкий яд на ручных весочках.
– Ладно, будь по-вашему, – махнул он рукой. – Но на изготовление зелья уйдет ровно два дня. Одна перегонка займет десять часов. И я рекомендую оставшееся время себя сильно не утруждать и высыпаться.
– Отлично. Я постараюсь, – отчеканил Росс и, резко отвернувшись, поковылял в дом.
– Окажите мне честь, сударыня, – мэтр Кориней любезно подставил свой локоть мистрис Фэймрил. – Мы немного пройдемся, а потом возьмем наемный экипаж. Тут недалеко, но лучше лишнего внимания не привлекать.
Женщина рассеянно кивнула, целиком погруженная в свои мысли. Под неприлично стоптанными каблучками ботов шуршала палая листва, пальцы в тонких матерчатых перчатках скрючило от холода. Но вот что удивительно, рядом с одетым в длинную бобровую шубу, внушительным во всех смыслах господином профессором она в потрепанной и недостаточно теплой одежде, в дешевой матерчатой шапочке вовсе не смотрелась бедной родственницей из провинции. Потому что урожденная Сааджи – аристократка древних кровей, потому что не умеет гнуть шею под ударами судьбы. Кто их знает, этих благородных барышень, чему их учат в закрытых пансионах, не исключено, что терпеть любые надругательства и из последних сил сохранять достоинство там, где менее стойкие сломаются.
«Пятнадцать лет с Уэном Эрмаадом… Эх-хе-хе… Наверное, мне этого никогда не понять».
– Вам холодно, сударыня? – спросил профессор, когда они сели в фиакр.
– Нет.
– Я же вижу, что холодно, у вас зуб на зуб не попадает. Или вы волнуетесь?
– И то и другое, – призналась Фэйм. – Я целый год не была в Эарфирене, даже не надеялась вернуться сюда когда-нибудь еще в этой жизни. И вот я тут… а мой дом… там живет какой-то неведомый «брат» Уэна. Я уверена, что это подсуетился кто-то из его приятелей-магов.
Ниал осмотрительно промолчал. Не стоит ее пугать раньше времени, да и нет никаких доказательств, что Эрмаад жив. Пока нет. Кто бы знал, как хотелось профессору ошибаться в догадках. Он, между прочим, тоже отнюдь не жаждал свести близкое знакомство с мужем Фэймрил. Староват уже мэтр Кориней для магических поединков – не юноша, пузо такое отросло, что впору ставить диагноз «зеркальная болезнь».
Чтобы отвлечь спутницу от черных мыслей и самому отвлечься, Ниал пустился рассуждать о новых методах лечения желудочной язвы – профессиональной болезни всех общественных деятелей, ибо работа эта нервная и чрезвычайно вредная для нежных оболочек внутренних органов. Словом, почувствовал вкус к тайному и ненавязчивому сводничеству, что есть вернейший признак стремительно приближающейся старости. Когда хочется облагодетельствовать двух неплохих и очень подходящих друг другу мужчину и женщину, соединить их сердца без спросу, то это оно и есть – стариковская придурь, которая ничем хорошим не заканчивается. Но Фэйм слушала внимательно, переспрашивала и явно мотала на ус все, что касалось диеты и здорового питания.
