Фэйм приподнялась на локте и внимательно вглядывалась в его лицо, пытаясь отгадать, что означают шевелящиеся брови при закрытых глазах.
– Нет, – сдавленно выдохнул Росс.
– Как вы себя чувствуете?
Видимо, выглядел он паршиво.
– Не очень хорошо, но гораздо лучше, чем вчера. Вот лежу и размышляю. Планирую.
И чуть-чуть приоткрыл опухшие веки, чтобы не казаться полутрупом. Убедить бдительную мистрис Эрмаад он не убедил, но хоть немного пригасил ее беспокойство.
– Вы о сегодняшнем походе на Выставку? Вы уверены, что это так уж необходимо?
Пришлось заново излагать главные стратегические принципы.
– Они не должны опомниться, особенно мой двойник. Чем быстрее я сумею захватить его врасплох, тем проще через него будет выйти на заказчиков. И у меня на все про все самое большее еще день-два. Потом маг, построивший мнемомашину, и мэтр Дершан обнаружат разгром в подвале, и тогда колдуны залягут на дно.
– Это мне как раз понятнее всего, – кивнула Фэйм. – Но как вы намерены незаметно подобраться к двойнику? Просто подойти и содрать Подменную Личину не получится.
Она задумчиво накручивала на палец свой блестящий локон, выбившийся из-под чепца, неспешно рассуждая:
– Разве что задействовать своих подчиненных из Тайной Службы, оставшихся лояльными.
– Как один из вариантов, – согласился Росс. – Я не могу ручаться за всех, но Лласар Урграйн меня точно не предавал. В нем я уверен.
– Надо же, – хмыкнула женщина. – Вот уж никогда не подумала бы, что есть человек, которому вы станете доверять полностью и целиком. А оказывается, это командор Урграйн.
– И еще Император.
Фэймрил сощурила глаза и подозрительно уставилась на собеседника.
– А вдруг ваше смещение – это его план? – высказала она крамольную мысль на одном дыхании. – Вдруг он разуверился в вас, посчитал ваше растущее влияние и политическую силу угрозой для трона и короны?
Если мистрис Эрмаад хотела спровоцировать лорд-канцлера на вспышку ледяного недовольства, то у нее вышло замечательно. У Джевиджа даже болеть перестало. Он резко перевернулся на бок и уставился немигающим взглядом на женщину, серо-стальными дулами вместо глаз.
– Пожалуй, стоит объяснить вам наконец-то одну-единственную вещь, мистрис Эрмаад. Я, возможно, никогда не производил впечатления человека с безупречной репутацией, и множество моих поступков не делают чести, но она у меня все-таки есть. Я присягал лично Раилу, клялся в верности Эльлору и ни разу не нарушил своих клятв. И знаете почему? Потому что на государя присяга налагает ровно такие же обязательства. Все остальное не имеет значения. Раил это знает лучше меня, и если бы он захотел меня сместить, то достаточно было отправить меня в отставку. Его воле я не стану противиться. В крайнем случае всегда можно нанять убийцу. Как говорится, нет человека – нет проблемы. Я – не исключение.
Но смутить Фэймрил оказалось не так уж легко. Она выдержала натиск и не опустила глаз долу.
«Словесная битва, лежа на кровати, – мысленно аплодировал себе и собеседнице Джевидж. – В следующий раз она будет сверху? А?» И решительно отогнал соблазнительную картинку. Слава ВсеТворцу, любовного опыта ему хватало, чтобы вообразить себе в подробностях прелести верной соратницы, сокрытые сейчас под необъятной ночной сорочкой, завязанной тесемочкой под самым горлом. Только не время сейчас, совсем не время.
– Отлично сказано, милорд. Будем считать, что в невиновности его императорского величества вы меня убедили. Кто же остальные… хм… потенциальные союзники?
– Ну, положим, можно дернуть за ниточки Гайдира и Ферджими, в Совете Лордов они возглавляют фракцию прогрессистов, и у меня с ними никогда разногласий не было. Наоборот, был момент, когда я очень сильно помог лорду Ферджими, когда возник спор относительно его прав на наследство дальнего родственника. Джаллана довольно легко запугать и вывести из игры, лорд Оглашающий будет держать нейтралитет и не захочет компрометировать себя контактами с Ковеном.
В принципе, перечислять тех, на кого у лорд-канцлера имелись определенные виды, можно долго, главное, чтобы за прошедший год внутренние расклады в Совете Лордов не успели измениться слишком радикально. Иначе все эти многоуровневые хитроумные построения не более чем беспочвенные фантазии неудачника. Вряд ли двойник так уж сразу кинулся перекраивать политическую карту Эльлора, хотя совершенно очевидно, что мажье лобби усилило позиции. Иначе откуда взялось столько всяческих поблажек чародейской братии?
– А есть ли возможность зацепить Даетжину? – осторожно полюбопытствовала Фэймрил. – Заставить выдать основных зачинщиков.
– Опять же не напрямую, а опосредованно, давя на ее окружение. Я, кстати, так и намерен поступить. При том что главный зачинщик – это сама Даетжина, ее будет очень сложно уличить.
– И, как всегда, недосягаема, верно? – обреченно вздохнула Фэйм.
– К сожалению…
«А еще я выскребу вашего муженька из-под той болотной кочки, под которую он забился. И сделаю вас, милая моя Фэйм, вдовой по-настоящему, самым болезненным для этого скота способом. Жалко, что колесование отменили».
Невзирая ни на что, Росс Джевидж лопухом и дураком не был. Он довольно быстро смекнул, кто создал мнемомашину. Как бы по-другому достались ему кусочки воспоминаний Фэймрил Эрмаад? Скорее всего, Уэн и придумал весь этот кошмар. Он мог. Много лет ставил эксперименты на самом удобном подопытном существе – на собственной супруге. Всегда под рукой и будет молчать.
Таким образом, цели намечалось как минимум две – двойник и Уэн Эрмаад, и лорд-канцлер не собирался упускать ни одного из них. А потом… потом он займется всеми остальными.
Кажется, кое-кто забыл, что война – это такой способ разрешения конфликта, при котором выживание противника не рассматривается в качестве необходимого граничного условия.
Господа чаровники хотят войны с канцлером Империи? Они ее получат.
Надо только заставить себя встать и доползти до бритвенных принадлежностей.
На данное матерью имя – Мадальена, которое с гордостью носили все женщины из семьи Джейр, Молния не откликалась вот уже пять месяцев подряд. Как можно, после того как Наставник Лорн придумал ей такое красивое и многозначительное прозвище? А он редко ошибается с выбором. Говорили, прозванный Оборотнем Хенгист всего за каких-то полгода из ленивого проедателя родительских денежек превратился в настоящего бойца. Когда надо отвести глаза, он весь из себя ходячее недоразумение, вечный недоучка, одним словом – рохля. А потом вдруг – раз! И куда только деваются вся его неуклюжесть, рассеянный взгляд и невнятный лепет. Перед изумленным зрителем, а точнее, зрительницей является прирожденный подпольщик, отважный борец за правое дело и народное счастье. На подобную метаморфозу рассчитывала и Молния-Мадальена. Еще немного, и из невзрачной безобидной куколки мотылька проклюнется смертоносный и опасный черный скорпион, способный жалить и убивать врагов. И тогда Наставник Лорн будет доволен, а там, глядишь, обратит пламенный взор на вернейшую и достойнейшую соратницу по борьбе, быструю как молния.
