Шон не осмеливался провести экстрасенсорную пробу и прочитать мысли своего врага. Вампир это тотчас почувствовал бы и понял, что пленник пришел в сознание. Шон прислушивался к шагам, пока не просчитал их ритм. Потом дождался, когда охранник достигнет дальнего угла и повернется к нему спиной. В тот же миг Шон изо всех сил напряг руки. Безуспешно. Слишком туго. С ногами было то же самое. Тогда он чуть наклонился вперед — как будто его расслабленное тело вот-вот свалится на пол, — но веревки на груди удерживали его на месте. Шотландский ублюдок крепко привязал его к стулу.
Шаги приблизились и затихли слева от него. И Шон тотчас же почувствовал на себе пристальный взгляд охранника. Он затаил дыхание, но сердце его забилось быстрее. Какую пытку приготовил для него этот ублюдок? Господи, помоги ему! Он должен найти способ убить себя, если они попытаются его трансформировать.
— Я знаю, что ты пришел в себя, — послышался голос прямо над его ухом, и Шон вздрогнул от неожиданности. — Я слышу, как застучало твое сердце, и чувствую запах крови, побежавшей по жилам гораздо быстрее.
Шон повернул голову и открыл глаза.
— Убирайся к дьяволу, — проворчал он. Шотландец выпрямился и прищурил свои голубые глаза.
— Вероятно, этого не избежать, но ты окажешься в аду гораздо раньше меня.
В этот момент распахнулась дверь, и Шон увидел свою беременную дочь.
— Шанна!.. — пробормотал он, глядя на нее в ужасе.
— Папа!.. — Она бросилась к нему.
— Не так близко, — остановил ее шотландец.
Она нахмурилась, взглянула на отца, затем перевела взгляд на охранника.
— Но почему? Что может он сделать? Вы же связали его...
Шотландец скрестил на груди руки.
— Пусть в таком виде и остается.
Шон качнулся вперед, пытаясь подняться на ноги.
— Видишь, как они обращаются с нами, Шанна? А что они сделали с тобой? Клянусь, я убью их!
Шотландец тут же оказался у Шона за спиной, и на плечи пленника легли две тяжелые ладони. Он не мог даже пошевелиться.
— Не угрожай нам, смертный, — сказал охранник. — Ты же не хочешь меня рассердить?
Шон повернул голову и увидел, как шотландец ощерился; изо рта его с шипением вылезли клыки.
Шон отпрянул, а его дочь, с упреком взглянув на шотландца, воскликнула:
— Веди себя прилично, Коннор!
Клыки вампира медленно убрались в десны. Выразительно посмотрев на пленника, он отступил на несколько шагов.
Шанна сокрушенно покачала головой.
— В самом деле, Коннор, но как смогу я убедить отца, что вы хорошие парни, если ты так себя ведешь?
Шотландец снова скрестил на груди руки и пробормотал:
— Прошу прощения...
— Шанна... — Шон повернулся к дочери. — Шанна, мне нужно поговорить с тобой с глазу на глаз.
— Ни за что! — прорычал Коннор.
— Ты считаешь, что я могу причинить зло своей дочери?! — возмутился Шон. — Дорогая, разве ты не видишь, что они делают? Они никогда не оставляют тебя одну, верно? Не позволяют тебе самостоятельно принимать решения. Они управляют твоим сознанием.
— Нет, папа. Ведь это я сама решила увидеться с тобой. — Шанна пересекла комнату и подошла к столу у стены. Выдвинув стул, осторожно села.
Шон посмотрел на зеркало, занимавшее почти всю стену над столом. Они с дочерью отражались в нем, а шотландец — нет.
— За нами наблюдают? — спросил он.
Шанна оглянулась на зеркало и кивнула:
— Да. Мой муж и еще один охранник находятся по другую сторону.
Шон нахмурился и процедил сквозь зубы:
— Выходит, эта комната — специально для допросов?
Шанна невольно рассмеялась.
— Нет, конечно. Мы сейчас в «Роматек». В этой комнате проводятся маркетинговые исследования. — Она указала на зеркало за спиной. — А там — комната для наблюдения.
— За тобой постоянно наблюдают? Ты пленница? Шон в тысячный раз спрашивал себе: не совершил ли ошибку, не рассказав Шанне о том, что вампиры сделали с ее матерью. Но он не мог допустить, чтобы кто-нибудь узнал, как Дарлин пострадала из-за его, Шона, промахов. К тому же он боялся, что Шанна расскажет обо всем матери — та ведь, к счастью, ничего не помнила.
— Папа, прошу поверить мне. Я вышла замуж за Романа по доброй воле. Я люблю его, а он любит меня.
— Он злобный демон! — в ярости закричал Шон. — Посмотри, что он сделал с тобой! Как могла ты забеременеть от него? Он подложил тебя под другого мужчину?
— Что? — Шанна вскочила на ноги.
Коннор же угрожающе зарычал.
— Папа, отец этого ребенка — мой муж. — Шанна приблизилась к Шону и осторожно положила руку на свой огромный живот. — Как смеешь ты обвинять его... или меня?
— Это невозможно, — прошипел Шон. — Ведь он мертвый. Он не может зачать ребенка. Он обманул тебя — манипулировал твоим сознанием и использовал как проститутку!
Дверь со стуком распахнулась, и в комнату вошел Роман Драганешти; его темные глаза гневно сверкали.
— Никто не смеет так разговаривать с моей женой, даже ее отец!
— Ты не можешь быть отцом этого ребенка, — заявил Шон.
Роман медленно приблизился к нему и, с трудом сдерживая гнев, процедил:
— Ваше недоверие не дает вам право оскорблять свою дочь.
Шанна коснулась руки мужа.
— Не беспокойся, я сама все улажу.
Роман взглянул на жену с ласковой улыбкой. Какое-то время супруги молча смотрели друг на друга, потом Роман, едва заметно кивнув, проговорил:
— Хорошо, дорогая, я буду просто наблюдать. Но будь осторожна. Я не хочу, чтобы ты расстраивалась.
Шанна тоже улыбнулась:
— Со мной все будет хорошо.
Повернувшись к пленнику, Роман сказал:
— Я ухожу, чтобы вы поняли: Шанна здесь сама все решает. И я сделаю для нее все, что в моих силах.
— Тогда пойди и удавись, — пробурчал Шон и тут же получил от шотландца легкий удар по затылку.
— Коннор!.. — Шанна взглянула на охранника с явным осуждением.
Шон поморщился и с ненавистью взглянул на Романа, выходившего из комнаты.
— Папа, тебе следует привыкнуть к нему, — заметила Шанна. — Он очень долго будет моим мужем.
Шон в ужасе уставился на дочь.
— Ты сказала... очень долго? Он собирается трансформировать тебя?
— Чтобы подвергнуть опасности жизнь собственного ребенка? Папа, не говори глупости.
— Но как...
