— Эмма... — прошептал он, перед тем как прижаться губами к ее губам.
Глава 13
Эмма почти сразу же ответила на его поцелуй, ответила со всей страстью. И поцелуй этот не только распалил ее, но и наполнил восторгом. Ведь Ангус Маккей был благородным красивым воином — героем ее снов. «Ах если бы он только был... человеком», — промелькнуло у Эммы. Но она тотчас же отбросила эту мысль, показавшуюся нелепой. Ведь сейчас, в эти мгновения, Ангус целовал ее так, что стало совершенно ясно: он самый настоящий живой мужчина. И о том же свидетельствовала его эрекция, которую она слишком хорошо ощущала. Боже правый, разве этого признака жизни ей недостаточно?!
А Ангус тем временем покрывал поцелуями ее шею. Когда же он провел ладонью по ее груди, она, не удержавшись, застонала. Ах, его ласки были такие страстные и одновременно необычайно нежные... Возможно, днем он... не совсем живой, но зато ночью... О, какие чудесные ночи могли бы быть у нее с этим мужчиной!
«Но ты же понимаешь, что это не может иметь продолжения?» Черт подери, неужели она собирается спорить с собой всю ночь?! Почему не может просто наслаждаться? Она ведь больше не боится, что он ее укусит. Тогда в чем же проблема? «Ты боишься, что влюбишься».
Нет, она никогда не позволит себе в него влюбиться. Но ее тело... Ах, оно не могло не откликаться на его ласки. Едва лишь Ангус провел пальцем по ее соску, как он отвердел.
— Ну и пусть, — пробормотала Эмма.
— Хм... ты о чем? — Чуть отстранившись, Ангус поднял голову и заглянул ей в лицо.
Его глаза пылали страстью, но это уже не пугало Эмму — напротив, возбуждало.
Она обвила руками его шею и, запустив пальцы в длинные мягкие волосы, прошептала:
— Поцелуй меня.
Ангус тотчас же снова привлек ее к себе и впился поцелуем в ее губы. И она отвечала на его поцелуй с такой же страстью, с какой он целовал ее. В какой-то момент его руки скользнули ей под рубашку, и пальцы заскользили по спине. Эмма снова застонала... и тут вдруг ощутила на языке привкус металла. Кровь!
Прервав поцелуй, она отпрянула и проглотила слюну. И она снова тотчас же почувствовала привкус крови, которую он только что пил. Но почему же она не испытывала отвращения?
Ангус вопросительно взглянул на нее, а его руки тем временем искали застежку на ее лифчике.
— Где эти проклятые крючки? — пробурчал он. — Или ты, малышка, родилась прямо в этой одежде?
Эмма издала короткий смешок, вслед за которым раскрылось ее сердце. И теперь уже для нее было совершенно очевидно: этот мужчина прекрасен и добр. Из глаз ее брызнули слезы, заструившиеся по щекам, и Эмма, утирая их, прошептала:
— Он расстегивается впереди, а не сзади. — Она прижала ладонь к груди. — Вот здесь.
Ангус пристально смотрел ей в лицо, и теперь красный огонь, еще недавно полыхавший в его глазах, уступил место теплому сиянию.
«Ах какие у него прекрасные глаза», — промелькнуло у Эммы. Если бы только она могла поверить в чудо, если бы только могла поверить, что у них есть будущее.
Тихонько всхлипнув, она прошептала:
— У нас ничего не получится...
Он осторожно взял ее за руку и поцеловал каждый пальчик.
— Дорогая, мне говорили, что нет ничего невозможного, когда любишь.
Она взглянула на него вопросительно. Уж не хочет ли он сказать, что любит ее? Или просто пытается соблазнить? По щеке Эммы скатилась еще одна слезинка. Господи, помоги ей. Сейчас он сможет соблазнить ее без малейшего труда.
— Милая, не плачь. — Ангус утер пальцем слезу с ее щеки и тут же поцеловал в эту же щеку. — Ты должна знать, что я никогда не причиню тебе зла. Даю, — он улыбнулся, — официальную клятву Ангуса.
Эмма тоже улыбнулась и провела пальцем по его подбородку.
— Но мы же не знаем, что это за клятва.
Он расстегнул ее рубашку.
— Ничего страшного. Выясним это по ходу дела.
— И каково наказание за нарушение официальной клятвы Ангуса?
Тут он чуть приподнял ее и со стоном переместил со своих коленей на диван.
— То, что ты сидела у меня на коленях, — уже наказание. — Завалив Эмму на диван, Ангус улегся с ней рядом. — Милая, я слышу, как бьется твое сердце и как кровь пульсирует в жилах. — Он прижал ее ладонь к своей груди. — А ты чувствуешь, как стучит мое сердце?
— Да, чувствую, — прошептала она в ответ, но мысли ее были заняты другим.
«Что же он медлит?» — спрашивала себя Эмма. И тотчас же, словно прочитав ее мысли, Ангус расстегнул на ней рубашку, а затем и лифчик. Ее соски уже давно отвердели, а его глаза снова запылали огнем.
— Розовые... — прошептал он, прикасаясь кончиком пальца к каждому.
Эмма вздрогнула и тут же почувствовала, как по всему ее телу растекается жар.
— И голубые... — Он провел пальцем по венам у нее на шее.
Тут Ангус немного переместился, и его губы оказались совсем рядом с ее грудью. Эмма едва удержалась от вздоха разочарования — ведь теперь она не смогла бы дотянуться до его возбужденной плоти. Но она забыла об этом, едва лишь он коснулся языком ее соска. Из горла Эммы вырвался стон, и она выгнулась всем телом навстречу Ангусу.
— Восхитительно, — прошептал он, снова лизнув ее сосок.
А Эмма тем временем развязала кожаный шнурок, стягивавший длинные волосы Ангуса, и по плечам его рассыпались каштановые с рыжиной пряди.
Внезапно его рука скользнула к животу Эммы — и замерла, когда пальцы коснулись «молнии» на ее черных брюках. Приподняв голову, он вопросительно взглянул на нее; глаза его снова пылали.
— Милая, могу я доставить тебе удовольствие?
Эмма невольно улыбнулась. Он все еще оставался джентльменом, хотя теперь его голос прозвучал довольно грубо — точно голос дикого варвара.
Взяв его лицо в ладони, она прошептала:
— Да, конечно. Заставь меня кричать.
Огонь в его глазах разгорелся еще ярче.
— Да, непременно заставлю. Заставлю много раз, пока ночь не кончится.
От этих его слов она громко застонала, предвкушая наслаждение, и, содрогнувшись всем телом, закрыла глаза. Он поцеловал ее в губы и прошептал:
— Я сейчас, милая, потерпи.
В следующее мгновение он расстегнул «молнию» на ее брюках и спустил их до щиколоток. Сделав резкое движение ногами, Эмма тут же сбросила с них и обувь, и брюки, и Ангус, поглаживая ее по ногам, хриплым шепотом проговорил:
— Милая, я чувствую твой запах, и он для меня — как аромат чудесных духов.
Ангус провел ладонями на ее бедрам, и сердце Эммы забилось еще быстрее.
— Да, я заставлю тебя кричать, дорогая, — сказал он, коснувшись пальцами ее лона.
