– Так – вчера! Уже вечером приволокли. Здоровенная такая зверюга! Точь-в-точь такой, как тот, который по крышам скакал, ну в тот раз, помнишь? В конце зимы? – Ширд запрыгнул на стол, он был явно не прочь поболтать. – Мы из казармы высыпали и все видели. Брат Квактол и брат Дайвен были там. А иначе хрен бы без магии с драконом справиться… Ты разве не знаешь?
– Нет. – Готик оперся на стол, чтобы устоять. – Мы вчера с сэром Альдоном… отсутствовали.
– А… Жаль! Ты такое зрелище пропустил! Представляешь, его восемь коней тащили волоком по земле. И то еле копыта переставляли! Шкура вся такая светло-серая, гребень чуть желтоватый, а глазищи…
– И где он сейчас? – Юноша всеми силами старался показать, что он расстроен именно тем, что не пришлось своими глазами увидеть плененного зверя. А в мозгу билась отчаянная мысль: «Авест! Авест! Хоть бы не ты!» Друг, если с ним все в порядке, не мог не почувствовать его состояния. А если не мог? В облике дракона он становился глух к призывам Готика.
– А где же ему быть, как не в зоопарке? – фыркнул Ширд и спрыгнул со стола. – Там магические решетки и всякое такое… Не дернется! Ну я пошел? У нас урок верховой езды через несколько минут.
Кивнув Готику, он убежал. А тот был в отчаянии. То, что Авест его не слышит, вселяло тревогу. Прежде любая сильная эмоция тут же находила отклик у дракона-горца. А теперь? Неужели правда и друг пойман и заперт в подземелье, с помощью чар заключенный в тело дракона? Находясь в таком состоянии, он не может позвать на помощь. Ему не на что надеяться… Спасибо тебе, болтливый Ширд!
До самого вечера он не находил себе места. Авест пойман! Теперь все знают, что он – дракон, и горец обречен. Его убьют, уничтожат хотя бы потому, что драконы – это просто чудовища, лишенные души и разума. Никто не пытался понять драконов, их только уничтожали. И сейчас хотят убить еще одного, даже не задумавшись о том, что же толкнуло «огнедышащее чудовище» пойти к людям…
Сэр Альдон с пониманием отнесся к тому, что его оруженосец «после вчерашнего» хочет поскорее лечь спать. Он даже не стал настаивать на обязательном вечернем чтении, а отпустил юношу к себе.
Жизнь в монастыре подчинялась ударам колокола. Специальный послушник следил за тем, чтобы колокол звонил в строго определенное время, выпевая различные мелодии – то на утреннюю разминку, то на молитву, то на трапезу, то на работу, то на отдых. Ученики всегда с особенным чувством ждали последнего, это означало, что скоро можно будет провалиться в сон. Но сегодня Готик не собирался смыкать глаз.
Мерные переливчатые звуки – звонил, конечно, не один колокол, а сразу несколько выводили мелодию – были плохо слышны в кельях и казармах, а потому, услышав колокольный звон, несколько послушников отправлялись в жилые помещения, чтобы, пройдя по коридорам, громогласно возвестить: «Спите, братья! Время сна!» И Готику пришлось пережидать шаркающие шаги и эти возгласы, прежде чем он решился выскользнуть за порог.
Весь день он думал и пришел к единственному мнению. Будь что будет, но Авеста он выпустит! Пусть дракон улетает на все четыре стороны! Лучше больше никогда не видеть друга, чем своими глазами лицезреть его смерть.
Монастырь и Школа Драконоборцев быстро засыпали. Послушникам придется встать в два часа ночи для первой молитвы. На вторую молитву с ними встанут старшие братья, на третью – рядовые драконоборцы, а на четвертую к ним присоединятся вернувшиеся с разминки ученики. Значит, надо успеть сделать все за оставшиеся четыре с половиной часа. Можно успеть!
Где находится подземный зоопарк, юноша знал хорошо – несколько раз уже доводилось спускаться по узким каменным ступеням в мрачное подземелье, где смерти дожидаются драконоиды. А сейчас там заперт его друг.
Ночью по территории монастыря самовольно ходить запрещено, только ночная стража имеет право на это. Но какое это имеет значение?
Ему повезло. Где-то на стенах горели огни, легкий ветерок донес перекличку часовых, но здесь не было ни души. И все-таки Готик прислушивался к малейшему шороху. Несколько раз ему казалось, что он что-то слышит, словно не ему одному приспичило прогуляться после отбоя. Но посторонние звуки утихали, и юноша, несколько раз встрепенувшийся от страха, продолжал путь.
Возле подземного зоопарка было тихо. Странно! Если там, внизу, сидит дракон, должна быть стража. Но с другой стороны, если Орден не желает пока привлекать лишнее внимание к поимке чудовища, то сторожей и не должно быть.
Уже у старой двери юноша в последний раз за три часа позвал Авеста, лелея безумную надежду, что это был пойман какой-то другой дракон. Но друг не отзывался – наверняка маги Ордена нашли способ запереть его в облике дракона, не давая шанса стать человеком, и, значит, горец не может его чувствовать, и это именно Авест сидит внизу взаперти.
«Недолго осталось!» – подумал Готик, дотрагиваясь до замка.
И слишком поздно понял, что этого ему не следовало делать. Ибо ответом на простое прикосновение была яркая вспышка, а потом неведомая сила отбросила юношу назад. Он отлетел на несколько шагов, упав на спину, а подняться не смог – откуда ни возьмись из-за угла вынырнули несколько драконоборцев. Два меча уперлись в грудь юноши, предупреждая малейшее движение:
– Ты арестован!
Глава 14
Жертвоприношение
– Я ни в чем не виноват!
– Да? А что же тогда вы делали ночью там, где вам запрещено находиться?
Готик скрипнул зубами. Сказать правду?
– Я хотел посмотреть на дракона.
– На какого дракона?
Юноша с некоторым удивлением воззрился на собеседника:
– Ну того, который там заперт…
– С какой целью?
– Интересно! Меня вчера в Школе не было, я не видел, как его доставили…
– И вы пожелали сходить и полюбоваться? Да еще после отбоя! Умно, ничего не скажешь! Я полагал вас здравомыслящим и умным юношей, достойным того, чтобы однажды встать в ряды драконоборцев, а вы…
Махнув рукой, словно от разочарования не находил слов, брат Акимир отступил. Старший наставник действительно выглядел расстроенным, и Готик опустил голову.
Два других драконоборца переглянулись, словно советуясь.
– Ты представляешь, что ты натворил? – заговорил сэр Альдон. – Ты нарушил устав Ордена! Никто не должен покидать свою комнату после сигнала к отбою без особого на то позволения гроссмейстера. Это должен быть личный приказ, с подписью и печатью. Я возлагал на тебя надежды, Готик! Я думал, что ты не такой, как все, и ты действительно таковым оказался – но в худшую сторону, увы!
Юноша не поднимал головы и не видел, какими взглядами при этом обменялись старый мистик и гроссмейстер.
– Вы, молодой человек, – заговорил сэр Лаймож, – в третий раз нарушаете закон. В первый раз вы отделались наказанием и порицанием. Во второй раз, взяв на себя чужую вину, вы получили еще более строгое наказание и отсидели в карцере. И тогда вас предупреждали, что третий раз будет последним. Но вы не вняли предупреждению и снова попались! Как считаете, чем это грозит?
