К моему глубокому разочарованию, его не стали выгонять из комнаты за неподобающий внешний вид, а встретили томным голосом и протянутой рукой:
— Ах, господин маг, мне так плохо! Кажется, я умираю… Все так болит… Скажите, что со мной?
К разметавшейся на постели девушке хозяин приблизился с робостью оруженосца, подкрадывающегося к только что сожравшему рыцаря дракону. После чего двумя пальцами взял ее протянутую руку, подержал и что-то забормотал себе под нос. Леди Имирес, конечно, ничего не поняла, а я поспешно отступил назад, чтобы не слышать, как господин озабоченно бормочет:
— Агра-барра-ага… или иш-назаг-карбул… Нет, наверное, карр-ра чу… Блин, да как же это… А, ладно! Бздын-кырым-тыгыдым… Сойдет!
Моей постной роже могла бы позавидовать старая дева, пришедшая на похороны, но леди Имирес приняла все за чистую монету.
— Ну что? — умирающим голосом пролепетала она. — Скажите, господин великий маг, это серьезно? Я умру?
Хозяин надулся так, словно ему только что присвоили звания Единственного и неповторимого, Самого гениального, Сильнейшего и мудрейшего, Величайшего учителя и Почти что Бога,
[4]
и рявкнул на меня:
— Живо в лабораторию и приготовь отвар от простуды! Настоящий, а не то, что ты обычно делаешь!
Я стрелой вылетел вон, но усиленный магией голос продолжал звучать у меня в ушах:
— ВОЗЬМИ ТРИ ЧАСТИ БОЛИГОЛОВА, ДОБАВЬ ДВЕ ЧАСТИ КРАПИВНИКА И ОДНУ ЧАСТЬ ЦАРАПНИКА. А ТАКЖЕ ПОЛТОРЫ ЛОЖКИ ЦВЕТОВ РОМАШКИ И ТОЛЧЕНЫЙ КОРЕНЬ ЩАВЕЛЯ. НЕ ЗАБУДЬ МАЛИНУ, МЕД И ЛИПОВЫЙ ЦВЕТ. КИПЯТИТЬ СТРОГО ПРИ ТЕМПЕРАТУРЕ ТРИСТА ТРИДЦАТЬ ТРИ ГРАДУСА В ТЕЧЕНИЕ ПЯТИ МИНУТ!
— АХ, ГОСПОДИН АКОСТА, — неожиданно послышался и голос принцессы. — А РАЗВЕ ВЫ САМИ НЕ…
— О, ЧТО ВЫ, ВАШЕ ВЫСОЧЕСТВО, — я прямо-таки почувствовал, как важно выпятил грудь мой хозяин. — ЭТОТ ПРОСТОЙ ОТВАР СПОСОБЕН ПРИГОТОВИТЬ ДАЖЕ ТАКОЙ ИДИОТ, КАК МОЙ СЛУГА! Я ПОТОМ ПРОЧТУ ОСОБОЕ ЗАКЛИНАНИЕ, КОТОРОЕ ПРИДАСТ ЛЕКАРСТВУ СИЛУ СПРАВИТЬСЯ С ВАШЕЙ БОЛЕЗНЬЮ!
— А ЧТО СО МНОЙ? ЧТО-ТО СЕРЬЕЗНОЕ?
— БОЛОТНАЯ ЛИХОРАДКА. ЕЕ НАВЕВАЮТ БОЛОТНЫЕ ЧЕРТИ НА ВСЯКОГО, КТО ОКАЖЕТСЯ В ИХ ВЛАДЕНИЯХ В НЕУРОЧНОЕ ВРЕМЯ. КОГДА-ТО Я НЕМАЛО ПОВОЕВАЛ С ЭТИМИ МЕЛКИМИ ПАРШИВЦАМИ… ДА, БЫЛО ВРЕМЕЧКО…
Я, скрипя зубами, возился в лаборатории. У хозяина случился приступ мании величия, и он то ли забыл, то ли нарочно не отключил «магический голос», так что я поневоле слышал все, что говорилось в спальне принцессы. Когда у вас внезапно над ухом заорут «ПОДЪЕМ!» или «ПОЖАР!», это еще можно вытерпеть. Формулу магического голоса даже иногда используют в народном хозяйстве — например, чтобы передать на расстояние срочное сообщение, — но когда у тебя над ухом непрерывно орут!.. И ведь не отключишься — хозяин «настроил» меня так, что я не могу перестать его слышать. Приходится терпеть. Ого, говорят обо мне!
— А ВАШ СЛУГА СПРАВИТСЯ С ПРИГОТОВЛЕНИЕМ ЛЕКАРСТВА? ПОНИМАЕТЕ, КОГДА Я ПРИШЛА СЮДА, ОН УЖЕ ПОИЛ МЕНЯ КАКИМ-ТО ОТВАРОМ…
— И КОНЕЧНО, ЭТОТ КРЕТИН ТУПОРЫЛЫЙ ВСЕ ПЕРЕПУТАЛ, ИНАЧЕ ВЫ НЕ ЗАБОЛЕЛИ БЫ! ОН НИЧЕГО, СОВЕРШЕННО НИЧЕГО НЕ УМЕЕТ ДЕЛАТЬ! НА НЕГО АБСОЛЮТНО НЕЛЬЗЯ ПОЛОЖИТЬСЯ! ОН ВООБЩЕ МОЖЕТ ТОЛЬКО ХОРОШО ГОТОВИТЬ, НО ЭТО ПОТОМУ, ЧТО ВЫРОС В ДЕРЕВНЕ, А ТАМ ВСЕ ТАКИЕ!
А вот это уже похоже на правду. То есть я действительно вырос в деревне, но покинул ее много-много лет назад. Смешав отвары целебных трав (вовсе не то, что надиктовал мне от фонаря хозяин, а то, что действительно помогало от простуды), прошептал заговор и стал помешивать варево. Уж конечно, настоящий заговор, а не ту абракадабру, которую мой господин несколько минут назад пытался выдать за заклинание.
— ВЫ ХОТИТЕ СКАЗАТЬ, ЧТО ВАШ СЛУГА — БЫВШИЙ ПЕЙЗАНИН? — донесся до меня голос принцессы. — ПРОСТАЯ ДЕРЕВЕНЩИНА?
Ой, ё… Сейчас она мне все припомнит! К особам королевской крови дозволено прикасаться только потомственным слугам, чьи предки состояли на этой должности на протяжении поколений. А я…
— А ЧТО ПОДЕЛАТЬ? ИЗБАВИТЬСЯ Я ОТ НЕГО НЕ МОГУ — СЛОВО ДАЛ, ВОТ И ПРИХОДИТСЯ ТЕРПЕТЬ…
— НУ, ВЗЯЛИ БЫ УЧЕНИКА. ИЗ НАСТОЯЩИХ…
А вот интересно, почему мой хозяин не берет учеников? Обычно маги его уровня стараются окружить себя толпой восторженных почитателей, а это, как правило, ученики настоящие и бывшие. Многие из них так и остаются возле «священной особы», натаскивая в свою очередь своих учеников, что существенно расширяет круг сторонников, почитателей и так далее. Конечно, увеличивается и количество прислуги, ведь прокормить такую ораву стоит средств.
— К СОЖАЛЕНИЮ, МОЯ ДОРОГАЯ, В МИРЕ ПОКА ЕЩЕ НЕ РОДИЛСЯ ТОТ ПО-НАСТОЯЩЕМУ ТАЛАНТЛИВЫЙ ОТРОК, КОТОРЫЙ БУДЕТ ДОСТОИН ПЕРЕНЯТЬ МОЙ ОПЫТ. — Я прямо-таки увидел, как надулся хозяин при этих словах. — А ПЛОДИТЬ ПОСРЕДСТВЕННОСТЕЙ? НЕТ, ВЕЛИКИЙ МАГ СВЕТ АКОСТА ТРАВОЗНАЙ ЧЕТВЕРТЫЙ НЕ ДЛЯ ТОГО ПО КРУПИЦАМ СОБИРАЛ ДРАГОЦЕННЫЕ ЗНАНИЯ, ЧТОБЫ РАЗБАЗАРИВАТЬ ИХ!.. СЛИЗНЯК, ГДЕ ТЫ ТАМ? ВОТ ВЕДЬ БЕСТОЛОЧЬ! НИ В ЧЕМ НА НЕГО НЕЛЬЗЯ ПОЛОЖИТЬСЯ!.. МНЕ ЧТО, САМОМУ ЭТОТ ОТВАР ГОТОВИТЬ? НУ, СМОТРИ! Я СЕЙЧАС СПУЩУСЬ И…
Любой другой на моем месте запаниковал бы, но только не я! Я был абсолютно спокоен и продолжал заниматься своим делом — то есть в кои-то веки предоставленный сам себе, по крупицам добавлял в кипящий раствор настоящие компоненты от простуды, попутно шепча заклинания. Счастье, что лаборатория изолирована от внешних воздействий, и никто никогда не узнает, что я колдую. Даже мой хозяин — хотя бы потому, что ему просто-напросто лень отрывать свою задницу от стула, чтобы что-то проверить. Он лучше будет ворчать, пыхтеть и грозить карами земными и небесными, но с места не тронется. Ронять престиж? Перед кем?
Наконец эликсир дошел до нужной кондиции, и я преподнес его господину. Счастье, что руки у того были заняты, иначе он непременно отвесил бы мне подзатыльник.
— Где ты шлялся, ублюдок? Наша гостья должна страдать, а ты…
Принцесса немедленно изобразила глубокое страдание — закатила глаза и томно застонала.
— И горячее к тому же! — Маг принюхался к составленному мной эликсиру. — Ты хочешь, чтобы она обожглась? Нарочно все портишь? Вон с глаз моих, иначе я за себя не отвечаю!
Пожав плечами, я коротко поклонился и покинул комнату. Мне все равно ужасно хотелось спать, так что очередная опала пришлась как нельзя более кстати.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Этот день мне запомнился надолго — день, когда леди Имирес вздумала болеть.
Наговорив ей кучу чепухи, хозяин удалился в библиотеку, где «засел за сочинение фундаментального труда, призванного совершить революцию в магии и обессмертить его имя», а на самом деле просто, грызя перо, уткнулся носом в совершенно чистый лист пергамента. «Фундаментальный труд» он сочинял, если мне не изменяет память, последние пятьдесят лет, но дальше первой страницы не продвинулся. Это я знал точно — то и дело доставлял ему новые перья взамен изгрызенных и наливал новые чернила вместо высохших, но еще ни разу не приносил новые листы пергамента взамен исписанных.
