Его жеребец осел на задние ноги. Грудь Мечислава сдавило так, что он чуть не потерял сознания, но не ожидавший такого рывка враг покачнулся в седле, теряя равновесие.
— Держи его! — скомандовал Буян.
Он взмахнул рукой — и всадник завалился набок. Из плеча его над самой ключицей торчала рукоять ножа.
На него тут же с седла своего коня камнем пал Буян. Вырвав нож из раны врага, он обрезал аркан и обрывком принялся скручивать руки пленнику. Тот не смог сопротивляться.
Тем временем остальные нападавшие отступили, бросив своих умирающих и попавшего в плен товарища.
Победители не стали задерживаться на прогалине. Буян с помощью Гаральда вздернул пленника поперек седла, и они поскакали прочь.
Они скакали до тех пор, пока под тяжеловесным Гаральдом конь не стал задыхаться.
На вершине невысокого холма они спешились, и Буян поставил на ноги пленника. От потери крови его шатало, он был бледен и часто, глубоко, как загнанная лошадь, дышал.
— Радуйтесь…— прохрипел он, — Скоро вы будете проклинать себя, что не погибли в этом бою…
— Это ты сейчас будешь перед нами на брюхе ползать! — высокомерно ответил Гаральд.
Гусляр перебил его.
— Погоди, друг, — Буян обернулся к пленнику. — Вас послали нас напугать?
— У нас был приказ взять вас живыми, — выдохнул пленник. — Наш господин милосерден…
Это вызвало у врагов взрыв смеха.
— Ничего себе милосердие, — отсмеявшись, молвил Синдбад. — Взять в плен, чтобы потом казнить, так ведь?
— Мой господин милосерден, — гордо взвизгнул пленник. — Он может помиловать тех, кто будет ему служить!..
Он закашлялся и упал на колени.
Буян с удивительной жестокостью, словно подтверждая слухи о кровожадности язычников, ударом сапога сбил его, несколько раз ударил под ребра и, когда тот зашелся в кашле, присел, приставив к его горлу нож.
— Что нам готовит Кощей? — спросил он. — Скажи все, что тебе известно!
Белое лицо пленника заливал холодный пот. Он зло скрипел зубами.
— Не заставишь, — выдохнул он. — Я умираю… Убей меня!
— Нет, — спокойно и ласково ответил гусляр. — Я не убью тебя — ты сдохнешь сам. Ты будешь умирать медленно, очень медленно, и все время будешь рассказывать, что знаешь…
Он прикоснулся ножом к горлу пленника, но сделать надрез не успел. Чья-то рука вынырнула из-за его плеча и отвела нож.
Обернувшись, Буян встретился взглядом с Гаральдом. Рыцарь завел ему руку за спину.
— Ты этого не сделаешь, — медленно выговорил он.
— Оставь свое хваленое христианское милосердие для других, — отрезал Буян, — Не мешай мне!
— Ты этого не сделаешь, — с угрозой повторил Гаральд. — Иначе ты больше не сможешь прикоснуться к Чаре Грааля без вреда для себя. Его убью я!
Рыцарь хладнокровно вынул нож и склонился над поверженным.
— Теперь ты узнаешь, как умеют убивать люди, у которых личные счеты с твоим хозяином, — почти сладострастно пропел он, играя ножом. — Скоро вечер, и ты доживешь до него — чтобы увидеть, как оборотень, творение твоего хозяина, пожирает твои кишки!.. Я буду есть медленно — еще не привык к человечине, — но когда-то же надо начинать, не так ли?
Оскалившись, как настоящий зверь, он стал ощупывать плечи и руки пленника, потом ножом разжал сведенные зубы и открыл ему рот.
— Твой язык съесть сырым или жареным? — деловым тоном осведомился он. — Говори сейчас — потом пискнуть не сможешь…
То ли ослабев от потери крови, то ли испугавшись того, что его ждет, пленник вдруг воскликнул слабым голосом:
— О нет, прошу вас!..
— Что — “нет”? — Гаральд по-приятельски обнял его за плечи, приподнимая. — Не начинать с языка?.. А с чего? Ты сам будешь мне говорить, что отрезать у тебя? Это радует!
— Не надо, — простонал пленник, — я скажу…
Голова его запрокинулась, и он потерял сознание.
Рыцарь похлопал его по щекам.
— Что вы стоите? — накинулся он на остальных. — Помогите мне!
Мечислав и Синдбад первыми сорвались с места.
Когда пленник открыл глаза, над ним склонились уже три лица. Гаральд с чувством похлопал его по плечу.
— Мы остановили кровь, — сообщил он. — Поживешь еще…
— Зачем? — тихо молвил пленник. — Чтобы выпить ее?..
— Ты догадался? — Рыцарь облизнулся. — Как думаешь, ее на троих хватит?
— Я много пить не буду, — заявил Синдбад. — Кровь женщин вкуснее… Но ради тебя попробую немного…
— Я скажу, — простонал пленник. — Все силы Кощей бросил против вас. У него тысяча воинов, и все они ждут вас в разных местах. Вы позволили уйти нескольким — теперь все знают, где вы попытаетесь пройти. Вас будут ждать… Хода вам нет…
— А если мы пройдем?
— Это невозможно…
— Тогда закусим перед последней битвой,—усмехнулся Гаральд. — Ты не против, если мы сейчас начнем?
— Там вас ждет Змей! — быстро молвил пленник. Теперь его окружали все пятеро.
— Змей? — переспросил Буян. — Не врешь?
— Я видел… как он прилетел,—прошептал раненый.—Он голоден… Он голоден и сейчас… Он сторожит источник… Большой, в чешуе… Без крыльев… Он приполз… Пять лошадей можно от головы до хвоста поставить, и еще место останется… Лапы… На голове еще там у него… не знаю, как сказать, но погодите, я вспомню и скажу! — взмолился он. — Не убивайте меня! Не…
Буян зажал ему рот ладонью и поднял глаза на остальных.
— Есть одна надежда, — сказал гусляр. — Я хочу верить, что Змея дали Кощею не наши старые знакомые, что он родился здесь. Но верить в это боюсь — что-то давно Аги о себе ничем не напоминали. Если я прав, нам придется туговато…
— Однажды мы уже справились со Змеем, — подал голос Властимир, — Всего пять лошадей, говоришь?.. Вдоль того можно было поставить и десять. Я иду на него!
Все отшатнулись от князя, словно Змей уже вырос у него за спиной.
— Опомнись, друже! — воскликнул Буян. — Мыслимое ли дело тебе…
— Мыслю — лишь мне сие по плечу, — отрезал Властимир. — Сам же как-то говорил: богами, мол, меченный…
Буян согласно склонил голову и развел руками, признавая поражение. Властимир, хоть и не видел его жеста, понял друга.
Гаральд тормошил пленника:
— Очнись, все кончилось!
Тот, не открывая глаз, прошептал:
— Я готов, начинайте…
