Вдруг кони-птицы камнем упали вниз. Не будь под Гаральдом и Синдбадом точно таких же зверей, погоня бы сбилась со следа, но звери последовали за остальными.
Над пропастью нависал узкий тонкий крутой мост, пропадающий в тумане. Казалось невероятным, что по нему может пройти даже мышь, но поредевший отряд Кощеева воинства ступил на него. Мост задрожал под напором копыт, и в вышине послышался громовой рев. Огни, похожие на глаза невиданных зверей, сверкнули в темноте, но всадники уже промелькнули мимо.
С другой стороны моста тумана почти не было, и, несмотря на мрак ночи, можно было различить ворота, которые образовывали два вставших на дыбы каменных зверя. Тяжелая решетка была готова вырваться из их лап и отрезать погоню от добычи. Отряд был уже под решеткой, и она дрогнула, опускаясь.
И тут кони славян-взвились в воздух. Впереди летел Буян, Но мчался он не к решетке, а выше.
Когда он подлетел, всем стало видно, что звери живые. Они повернули головы, глядя на людей, и оскалились. Гусляр осадил коня, заставив его зависнуть в воздухе перед самыми носами чудовищ.
— Что, хотите меня достать, твари неразумные? — задорно выкрикнул он. — Попробуйте, коли не трусы!
Каменные звери закричали и потянулись к нему, но решетка, которую они держали в лапах, мешала. Буян корчил рожи, смеялся, а золотистый его жеребец взвизгивал, как шалая девка.
Взгляды чудовищ были прикованы к человеку. Они не сводили с него глаз и не заметили, как несколько лишних всадников проникли за ворота. Мечислав взлетел на своем коне повыше, чтобы из-за голов зверей Буян мог увидеть их, и дал сигнал.
Гусляр перестал смеяться и крикнул:
— Ловите меня!
Звери ринулись на него, выпуская решетку из лап, но золотистый конь взмыл в поднебесье, а упавшая воротина придавила одному из каменных сторожей лапу.
Пока ушибленный зверь ревел и мотал головой, второй каменный страж попытался ухватить зубами дерзкого гусляра, но славяне не стали его ждать и направили своих коней вниз.
Тумана по эту сторону ворот не было, и пришельцы издалека увидели почти отвесные стены, со всех сторон закрывающие долину. Остатки отряда черных всадников мчались по долине, оторвавшись от преследователей, — они уже были на середине извилистой дороги, выложенной розовыми и золотистыми плитами. Дорога вела к высоченному замку-башне, что возносился вверх угольно-черной пикой в сердце долины. Вершина его терялась в облаках.
Люди решили осмотреться.
Черная башня возвышалась на скалистом основании и казалась продолжением скалы. Крутые ступени вели к воротам, которые с треском захлопнулись перед самым носом преследователей.
Буян почесал в затылке:
— Как же мы попадем туда?
— Тебе так нужно это? — окликнули его.
— А то нет! Не признали, что ль?.. То ж хоромы самого Кощея Бессмертного! Я, как башню эту узрел черную, так и вспомнил, где мы. Да и Алконост не могла ошибиться и доставить нас к другому острову. Мне Яга-воительница рассказывала, как выглядит Кощеев дом… А ну-ка, княже, — обратился он к Властимиру, — прислушайся, не затаился ли кто за дверьми?
Князь готовно склонил голову набок.
— Нет никого, — объявил он. — То ли вправду пусто внутри, то ли кто отводит меня.
— А раз так, нас не ждут здесь и ворот не откроют! — воинственно молвил гусляр и огляделся. — Надобно иной вход искать. Где мы его отыщем — то мне неведомо, а только попасть к Кощею нам придется!
Он решительно развернул коня, готовясь отъехать и издалека окинуть взглядом башню, как вдруг все сразу услыхали тихое шипение. Они оглянулись на двери — как прежде, плотно запертые, они возвышались над людьми двуми черными исполинами. Незнакомые буквицы и знаки посверкивали на них, словно камни-самоцветы, а из-под притолоки сочился голубоватый дымок. Вдохнув его, лошади закашлялись и, чуть пошатываясь, отпрянули.
— Вот они, козни Кощеевы! — вскрикнул Буян. — Все назад, коли жизнь дорога!
Но и без его слов всадники поспешили убраться со ступеней обратно на дорогу. Только последний из них сошел с крыльца, откуда-то послышался ехидный сухой смешок:
— Ага, испугались, неразумные!
ГЛАВА 4
Словно солнце вспыхнуло перед очами людей — кровавое зарево ослепило им глаза. Взвизгнули, не слушаясь, лошади; люди закрыли лица руками. Золотой сверкающий сноп огня встал перед дверями. Словно языки разметавшегося под ветром костра брызнули во все стороны искры. Огонь пропал. У дверей стоял, опираясь на посох, высокий статный старик с сухим, темным от времени лицом. Длинный плащ скрывал его фигуру, из-под полы выглядывали голенища высоких узких сапог и пластины черного металла, нашитые на рубаху плотно, как чешуя. Золотой амулет висел на груди, пальцы сухой руки были унизаны перстнями. Морщинистый лысый лоб перетягивал золотой обруч, на котором сиял символ солнца. Жидкая седая борода спускалась почти до самого амулета. Глубокие глаза, посверкивающие, как вода в омуте, по очереди обежали всех людей, и каждый, на кого падал тяжелый взор, спешивался, оставляя коня. Неохотно Мечислав преклонил колено. Помедлив, его примеру последовали Синдбад и Гаральд. Только незрячий Властимир и Буян не спешили кланяться.
— Так-то лучше, — рассмеялся хозяин замка, глядя на три склоненные головы,—А вы двое что? Вам особо приказывать?
Властимир так и остался сидеть в седле, только крепче сжал коленями бока Облака. Кощей обратил на него тяжелый взор, и старый конь зашатался и упал на колени, едва не заваливаясь набок.
Князь всадил ему в бока шпоры и вытащил плеть.
— Что с тобой! — прошипел он, натягивая повод, — Али ты забылся, али дряхл стал? Коли так, то по возвращении распрощаемся с тобой!
Облак всхрапнул и рванулся, выпрямляясь. Избегая взгляда Кощея, он попятился, ссаживаясь на задние ноги и задирая голову.
— Вот так и стой! — похвалил Властимир. — Невесть перед кем на колени падать — не дело для княжеского коня!
Кощей, казалось, был изумлен увиденным. Он посмотрел на Буяна.
— Кто такие вы? Из каких земель?
Гусляр прошел меж склонившихся друзей, походя касаясь их плеч и побуждая встать. Остановившись у подножия крыльца, он снизу вверх глянул на Кощея.
— Приехали мы из земель дальних, из стран далеких, северных, — напевно заговорил он. — Путь наш был неблизок и нелегок — одолели мы три моря, три моря да Океан. Прошли страны чужие, дальние, на пути кого только не видели. А пустились мы в путь не за славою, не со скуки ради свой кров покинули — ищем мы Кощеевы земли, заветный остров Буян. Указали нам на этот островок, вот мы к тебе и прибыли. Не подскажешь ли, не ты ли и есть сам Кощей, прозываемый в народе Бессмертным?
От слов Буяна с остальных словно спало оцепенение. Они встали и подошли ближе.
