— А у него-то зачем?
— Ну как же! Он ведь живет в том же доме, где расположена библиотека! Собственно, это один дом, только разделенный на две половины: с одной стороны апартаменты градоправителя, а с другой — сама библиотека. Там же, кстати сказать, хранятся городские архивы. Да вы помните этот дом — сбоку от ратуши!
Конечно! Такой голубой, с колоннами в старинном стиле, в окружении небольшого садика. Стоял он на перекрестке улиц, но благодаря разросшимся под окнами кустам казался уединенным. Странно. Мне казалось, что градоправитель обитает в самой ратуше, это же вроде как «родовое гнездо» графов Мас…
— Анджелин Мас просто любит быть ближе к народу, — словно прочел мои мысли начальник. — Да и живет он там не так давно — всего каких-то полгода.
— А где жил раньше?
— Да в замке, где же еще? А через пару месяцев после свадьбы виконта Ладиана перебрался сюда. Хочешь нанести визит?
Я помотал головой. Нет, конечно, градоправитель однажды спас мне жизнь, но мы с ним были настолько разными во всем, что ни о каких жестах вежливости не могло идти речи. А вот сама мысль о древних легендах заинтересовала.
— Как я понимаю, нынешнее население Больших Звездунов не имеет никакого отношения к звездичам?
Лицо начальника расплылось в довольной ухмылке.
— Правильно мыслите, Груви! Не хотите немного поработать детективом?
— Как это?
— А вот так. Мне еще пару дней появляться в городе не стоит — я же якобы в отъезде! А вот вы можете помелькать там и тут… Хотя это нападение упыря яснее ясного говорит, что вы уже кое-кому примелькались… Что такого случилось, о чем я не знаю?
Пришлось рассказывать о ночном нападении на градоправителя, о странной смерти двоедушника и о лейтенанте Таране Винте, который зачем-то заходил к задержанному в камеру. О посещении храмового жальника, на котором своей участи ждут десятки неупокоенных мертвяков, рассказывать не стал — язык сам собой прилип к небу, когда заметил, как изменилось лицо мэтра Куббика.
— Это все очень серьезно, Згаш, — помолчав, промолвил мой начальник. — Серьезно и опасно.
После бессонной ночи, щедро «политой» горячительными напитками из стенного шкафа мэтра, голова была чугунной. Ужасно хотелось пить, а еще больше — лечь и тихо умереть. Однако сама мысль о том, что прошлой ночью я действительно мог погибнуть от зубов упыря, заставляла действовать активнее. Слабым, но гордым жестом отвергнув стряпню госпожи Гражины (вернее, желудок при одном только запахе жареного запросился на волю с такой прытью, что его содержимое еле удалось донести до крыльца), я на подгибающихся ногах проследовал к зданию городской библиотеки.
Старый слуга, сухопарый и подтянутый, с землистым лицом и колючими глазами, смерил придирчивым взглядом мою прислонившуюся к дверному косяку тушку.
— Вы к лорду Анджелину? — хорошо поставленным голосом поинтересовался он.
— Э-э… нет. — Попытался выпрямиться, но чуть не упал и поскорее вцепился в перила крыльца. — Как пр'ти в биль-биль-отеку?
— Вы случайно повороты не перепутали? — холодно поинтересовался слуга. — Трактир налево!
— Н-нет. Мне в бли… билль… биль-бильотеку.
— Это здесь, — со странной интонацией произнес старик.
— Ага! А мне туда! П'читать захотелось… Хр-роники разные…
На лице слуги опять мелькнуло странное выражение, и он попятился. Приняв это за разрешение войти, поднялся по ступеням.
За дверью открывался темный коридор, освещаемый только светом, проникавшим через распахнутую дверь. Пахло старым деревом, бумагой и чем-то еще, довольно, кстати, приятным. Любой некромант хорошо видит во мраке, так что я даже в состоянии жестокого похмелья смог различить две двери, одна напротив другой. В глубине коридора была третья, рядом с деревянной лестницей, ведущей на второй этаж.
— Э, нет! — Меня крепко, но деликатно взяли под локоть. — Хозяина нет дома. Я не имею права вас пустить…
— Да я же того… приобщаться к эта… ну…
— Что здесь происходит?
Хорошо вышколенный слуга тут же выпустил мой локоть и поклонился спешившемуся у крыльца градоправителю. Я, оставленный без присмотра и опоры, прислонился к стене.
— Мне повторить?
— Ваша светлость. — На лице слуги не дрогнул ни единый мускул. — Этот молодой человек настоятельно просит пустить его в публичную библиотеку.
— Мне сказали — это здесь! — заявил «молодой человек».
— Здесь. — Меня одарили холодным взглядом. — А вам зачем?
Кому другому еще можно было заливать про внезапно проснувшуюся тягу к прекрасному и просто желание взять книжечку-другую как средство от бессонницы, но только не Анджелину Масу. Однако остатки самогонных паров еще бродили в организме, поэтому я выдал:
— Я на задании.
— Что?
— У меня секретная миссия!
Взгляд, которым одарили меня при этих словах, ясно говорил о том, что если у градоправителя еще были сомнения относительно моей неадекватности, то теперь они рассеялись окончательно.
— Хорошо, — внезапно ответил Анджелин Мас. — Идемте.
Тяжело шагая через две ступени, он поднялся на крыльцо и прошел в глубь темного коридора. Половицы заскрипели под сапогами. Потом распахнулась дверь.
Мой иссушенный организм издал ликующий вопль, когда глаза сфокусировались на большом кувшине, который стоял на столе посреди просторной полупустой комнаты. Собственно, кроме стола, кресла у камина и пары сундуков, в комнате ничего не было. Две забранные портьерами двери вели куда-то еще.
Слуга понял немой намек и принес два бокала, после чего мне предложили напиться легкого вина. Организм с жадностью набросился на жидкость.
— Где вы были этой ночью, Груви? — поинтересовался Анджелин Мас, когда я перестал захлебываться и глотать.
— Дома. А что?
— И ничего не слышали?
— Что-нибудь произошло?
— Произошло. — Градоправитель потер ладонями лицо.
Только тут до меня дошло, что выглядит мой собеседник так, словно это он, а не я всю ночь глушил самогонку, прощаясь с белым светом. Бледно-серое лицо, запавшие глаза, горящие нездоровым огнем, набрякшие веки, внезапно ставшие заметными морщины… Красавец-мужчина превратился невесть во что. Кстати сказать, мэтр Куббик настоятельно рекомендовал мне не впадать в эйфорию от того, что удалось дожить до утра. Он велел присматриваться к себе в течение девяти дней — за это время станет ясно, весь ли упыриный яд удалось удалить из ран, или там осталось достаточно отравы, чтобы сделать меня упырем при жизни.
— Вы точно были дома?
— Точно. — Пальцы вцепились в край стола. — У меня… я… на меня напал упырь.
