— По превращению эльфов в вампиров?
— Сл-лушай, может быть, ты заткнешься? Тебе все равно н-не понять… А, ладно, — он обреченно махнул рукой, — я изучал межмировые пласты, хотел постичь м-механику взаимодействия разных слоев реальности… — Эльф сделал расплывчатый жест. — Я хотел п-построить Портал, который ведет не в д-другую часть нашего материка, не на другой континент или на острова, а в д-другую эпоху или…
— Путешествия во времени, да? — выдохнул Карадор с восторгом ребенка, которому наконец-то рассказали сказку.
— П-путешествия в параллельные миры! — отрезал Фрозинтар. — Наши Покровители пришли из д-другого измерения!
— Враки!
— Мне с-сказали то же самое. Тогда я решил доказать, и…
Наемник обреченно отмахнулся, прервал сам себя. Откровенничать дальше смысла не имело. Что на него нашло? Столько лет он молчал, никому даже не заикался о том, за что был приговорен к вечности. А что теперь? Неужели близость Тариель так подействовала на него? Мальчишка был прав — он не профессионал. Настоящий охотник за головами так бы никогда не раскрылся перед «объектом».
«Это мое последнее задание! — напомнил он себе. — Я подстрою Карадору несчастный случай, добуду доказательства его смерти, потом расторгну договор с хозяином, получу назад мою жизнь, верну Тариель память и заживу… За-жи-ву!» — последнее слово он произнес чуть ли не вслух, примеряя его на вкус. Жить — как это здорово! Жить по-настоящему. Пить вино и есть хлеб, чувствовать, ощущать тепло и мягкость женского тела, жару и холод, боль и усталость, вспотеть, выполняя свою мужскую работу, и девять месяцев спустя взять на руки дрожащий мокрый комочек…
С этими мыслями — а выносит ему ребенка чрево его возлюбленной Тариель! — Фрозинтар подошел к окну, посмотрел на улицу. С чердака все было видно очень хорошо, и наемник сразу заметил стройную фигурку девушки, шагавшей домой.
Чисто машинально он схватился рукой за грудь — и тут же отдернул ее, вспомнив, что с некоторых пор внутри ничего не бьется. Но эта заминка дала ему время разглядеть, что шла Тариель не одна. Она вышагивала впереди небольшой колонны городских стражников.
— Эй! — Почувствовавший неладное наемник бросил взгляд на Карадора. — Ты з-знаешь этих людей?
Тот подскочил, сунул нос в окошко и тут же отпрянул:
— Тайная служба! Это за мной! Вот стерва, — это относилось к Таре, — она меня выдала!
Фрозинтар уже хотел высказаться в том смысле, чтобы спутник не смел поганить имя его жены, но в это время заметил, что девушка остановилась и что-то сказала идущему впереди стражнику, указывая как раз на чердачное окно! И как тот отдал приказ.
«Окружай!» — прочел наемник по губам. Ох, Тариель, Тариель, как же так? Неужели твоя память изменилась настолько глубоко, что ты готова предать того, кому клялась в верности. Ты же обещала меня ждать. Что заставило тебя забыть обещание?
Раздумывал Фрозинтар недолго. Решение пришло само, едва Карадор, издав испуганный вопль, бросился к выходу и с воплем: «Мне туда нельзя!» — выскочил вон.
Наемник последовал за ним. С неверной женой он разберется позже. Сейчас главное — не дать «объекту» уйти.
Остановив коня, Лаотор осторожно спешился и огляделся по сторонам, словно опасаясь, что его могут увидеть чужие глаза. Молодой эльф знал, что ему не следовало сюда приезжать, но любопытство оказалось сильнее отцовских запретов и страха наказания.
Над головой смыкались кроны деревьев. Липа цвела, и ее одуряющий медвяный запах еще не выветрился из-под полога леса, в который давно уже превратилась эта часть окружающего поместье-столицу парка. Потемневшие кроны деревьев сгущали полумрак. Под ними росли только лесные травы и редкий кустарник.
Гравийная дорожка почти вся заросла ползучими растениями — слишком редко по ней ходили в последнее время. Собственно, лишь при жизни предыдущего Наместника, отца высокородного лорда Калливара, сюда наведывались чаще чем раз в месяц. Но было это задолго до рождения Лаотора. С тех пор как венец получил нынешний Наместник, эта часть парка посещалась всего несколько раз.
Оставив коня под деревьями (умный скакун не сделает лишнего шага), Лаотор пошел по заросшей дорожке в сторону видневшегося за деревьями строения.
Часовня была сложена в незапамятные времена. Пожалуй, лишь отец Лаотора, лорд Лоредар, мог вспомнить, когда и зачем ее возвели. Во всяком случае, она стояла тут еще до Смутных веков, когда не было Аметистового Острова, а с запада на восток раскинулось обширное государство эльфов, которым правила династия великих королей. Бури и грозы пронеслись над островерхой кровлей часовни, но она выстояла. И видела, как возле нее возводили поместье-столицу. И, наверное, увидит, как пустеют замки, постепенно превращаясь в прах и пыль.
Ползучие растения закрыли не только дорожку, их плети наползали и на растрескавшиеся ступени широкого крыльца. Массивные двери, украшенные резьбой, были слегка приоткрыты.
Какое-то время Лаотор колебался, а потом решительно толкнул дверь и переступил порог часовни.
Внутри царил почти полный мрак — лишь сквозь щели в узких окнах-бойницах, залепленных многолетними слежавшимися листвой и паутиной, пробивались кое-какие лучики света. Но, впрочем, для остроглазого эльфа тут не было так уж темно — присмотревшись, Лаотор заметил вытершуюся, потерявшую цвет мозаику на полу. Узор почти терялся под слоем пыли и невесть как занесенного внутрь мусора — мелких веточек, прошлогодней истлевшей листвы и птичьих перьев. Но еще можно было различить слагавшие его разноцветные извилистые линии, которые сходились в одной точке — у дальней стены, где между двух колонн на возвышении лежал простой с виду камень.
Иногда вещи на самом деле не такие, какими кажутся. И Лаотор прекрасно видел — нет, догадывался, что это не простой камень. Ему стало страшно, однако любопытство пересилило страх. Крадучись, прислушиваясь к малейшим шорохам и звукам, он сделал несколько шагов и подошел к камню вплотную.
Воображение заранее нарисовало ему помост, ряды магических рун и все остальное, что обычно имеет уважающий себя алтарь неведомого и враждебного божества, но камень просто лежал на постаменте. Видно было, что когда-то ему пытались придать прямоугольную форму, но бросили сие занятие на полпути. Тут и там время еще сохранило следы сколов. Любопытствуя, Лаотор склонился ниже…
Ему показалось, что он стоит на берегу водоема и смотрит на дно сквозь толщу воды, в смутных тенях угадывая рыб и прочих водяных жителей. Иллюзия была настолько полной, что эльф махнул рукой, стирая с камня слой пыли, чтобы лучше видеть, кто там обитает на дне…
И отшатнулся в испуге, когда одна из теней слабо шевельнулась.
А потом послышался хруст. Хруст треснувшей льдинки. И тут же все вокруг окуталось холодом.
Изо рта облачком вылетел пар. Мигом замерзли уши и кончик носа. Невесть откуда взявшийся ветер выдул из-под туники тепло, залез под нее морозными щупальцами. И Лаотор бросился бежать вон из часовни.
