Но пронять орков оказалось довольно трудно, и они, поставив крест на идее использовать эльфа как носильщика, отобрали у него все вещи и чуть ли не пинками погнали дальше.
На ночлег остановились на берегу лесной речушки, так густо заросшей по берегам ивняком и всякой водной растительностью, что вопрос о купании отпал сам собой. Свалив изрядно похудевшие мешки с вещами и провизией под кустами на небольшой полянке, Кутх и Хрост разошлись в разные стороны. Один взял свой шлем и отправился поискать на мелководье кое-какую живность (от ловли рыбы из-за пропавших снастей пришлось отказаться), а другой побрел в чащу в надежде разжиться грибочками и поздними ягодками. О том, чтобы кому-то остаться охранять эльфа, орки даже не подумали: оба в глубине души, не сговариваясь, лелеяли надежду, что остроухое наказание, оставшись без присмотра, решит сбежать.
Час спустя, возвращаясь с добычей (удача улыбнулась и тому, и другому), Кутх и Хрост заметили за деревьями костерок. Подходя с двух сторон, орки были уверены, что этот огонь разжег вернувшийся чуть раньше напарник, но каково же было их разочарование, когда на полянке у костерка обнаружился давешний эльф, на три кучки раскладывавший остатки снеди.
— Ну вас только за смертью посылать! — весело окликнул он застывших столбами конвоиров. — Я уже выкупаться успел, пока вас ждал!
Он действительно был раздет по пояс и босиком, а его верхняя и нижняя рубашки, сапоги и носки оказались аккуратно развешаны на ветках деревьев над костром. Мокрые волосы, в которых застряли стебельки водных растений, массой лежали на спине. Где он отыскал удобный спуск к реке, оставалось тайной.
— Вот, смотрите! Это нам на ужин. А на завтрак…
Орки посмотрели на три стопочки лепешек — все, что осталось от провизии на три дня, — и хором предложили:
— А сходи-ка за хворостом!
— Хорошая идея! — Эльф вскочил и звучно шлепнул себя по плечу. — А то комары тут — просто звери. Голодные, наверное!
Пока он бродил по лесу, ухитрившись не удрать и не заблудиться, Кутх и Хрост быстро сварили суп и уже сняли его с огня, используя вместо утерянного котелка шлем одного из них. Вернулся их пленник. С шумом втянув ноздрями сытный дух, он выронил охапку хвороста и полез в мешок за ложкой.
— Нет! — воскликнули орки. — Назад! Не смей!
— Почему? — У эльфа вытянулось лицо. Конвоиры мстительно переглянулись.
— Во-первых, — процедил Кутх, — ты все равно не будешь есть суп из грибов, лягушек и улиток, а во-вторых…
— Как это «не буду»? Очень даже буду! Дайте только попробовать! Пахнет вкусно!
— А во-вторых, ты уже свою долю слопал!
— Ну и что? Я уже успел проголодаться, пока купался и занимался тяжелым физическим трудом! Ну, пожалуйста! Дайте кусочек! Пжалста-пжалста-пжалста! Пожа-а-а-э-э-э….
Вот тут-то орки и посочувствовали наемнику Фрозинтару. Но было уже поздно.
Поделиться супом все-таки пришлось — хотя бы потому, что пленник вздыхал, постанывал, демонстративно облизывался и провожал каждую ложку такими голодными глазами, что у орков кусок застревал в горле. Чтобы этот ненормальный не испортил трапезы, ему все-таки разрешили присоединиться, и эльф набросился на суп с такой энергией, словно не ел со вчерашнего дня. Мелкие лягушачьи косточки так и хрустели на его челюстях. Доскребя остатки со дна импровизированного котелка и облизав ложку, он жизнерадостно потер руки и осведомился:
— Так, а что у нас на второе?
Хрост и Кутх переглянулись:
— Ты еще не наелся?
— Ну, если учесть, что мне досталось всего несколько ложечек… — эльф посмотрел на решительные лица своих конвоиров и быстро отыграл назад, — но я вполне могу потерпеть до утра!
А утром все начнется сначала? Орки затравленно переглянулись.
— И давайте уже устраиваться спать! — Эльф натянул высохшую рубашку и растянулся на плаще. — А то я устал…
— Слушай, — помявшись, Хрост подсел поближе, демонстративно теребя в руках веревку, — мы должны принять меры, чтобы ты не сбежал! Ты очень… э-э… дорого стоишь, чтобы можно было просто так позволить оставить тебя без присмотра. Поэтому извини, но нам придется тебя… э-э… связать!
— Справились, да? — прищурился пленник, со вздохом садясь и протягивая орку скрещенные кисти. — Двое на одного! Сильные, да?
Орки опять обменялись взглядами. Кутх энергично просигналил напарнику бровями — мол, действуй, не тяни время!
— Но мы… э-э… можем положиться на твое честное слово, обещай, что ты не попытаешься ночью сбежать, — внес предложение он. — Ты ведь готов поклясться, что…
— Клянусь! — Эльф вскочил и лихо козырнул, приставив руку к пустой голове. — Ни шагу с этой поляны не сделаю, даже чтобы отлить! Можете спать спокойно. Я…
— И ты не собираешься нарушить данное слово?
— Не-а! — Пленник уселся обратно, скрестив ноги.
— То есть ты не сбежишь? — Орки добивались полной ясности.
— А зачем?
— Ну… на свободу!
— Да? А чего я там не видел?.. Не, я никуда не сбегу! Мне с вами нравится! А в одиночку я пропаду!
— Да с нами ты пропадешь еще вернее! — взревел Кутх. — Ты же не знаешь, куда и зачем тебя ведут! Может, тебя хотят продать какому-нибудь сумасшедшему ученому для опытов? А может, в рудники, в рабство до конца жизни! А может… В общем, тебе грозит смерть, а ты… дурак!
— Я буду еще большим дураком, если упущу такую возможность! — заявил эльф. — Я ведь собирался стать искателем приключений! А это и есть самое настоящее приключение! И вообще, надо быть оптимистом и смотреть в будущее открытым взором! Я вот всегда верил, что безвыходных положений не бывает. А проблемы надо решать по мере их поступления. Например, сейчас у меня проблема — лечь поспать. А утром решим, куда идти и что делать дальше! Спокойной ночи!
С этими словами пленник завернулся в плащ и растянулся на траве, оставив орков обреченно играть друг с другом в гляделки. Самое противное, что сбежать, подобно наемнику Фрозинтару, они не могли — шаман Гротх был способен разыскать их где угодно и сурово наказать за ослушание.
Фрозинтар скакал на восток.
Под ним задыхался и ронял пену с губ уже третий конь. Первого, купленного в Эвларе, наемник безжалостно загнал, вымещая на безответном животном досаду и злость. Ярость его не утихла, даже когда конь пал. В сердцах несколько раз пнув ногой еще теплую тушу, Фрозинтар последовал дальше пешком, больше всего на свете мечтая пасть так же, как конь, и больше ничего не чувствовать — ни злости, ни горечи.
Второй конь — под всадником — попался ему несколько часов спустя. Фрозинтар одним ударом сшиб человека наземь, вскочил в опустевшее седло и был таков. Этот конь, уже прошедший некоторое расстояние, продержался меньше — через два часа его пришлось бросить еле дышащим на обочине дороги. И вот теперь — третий. Украденный в какой-то деревушке неказистый приземистый конек оказался самым выносливым и упрямо тянул вперед. Его наемник невольно щадил — покинув Эвларию и миновав северные окраины Предболотья, он только что вступил в Ничейную землю, где раздобыть нового коня было практически невозможно.
