— Скоро не буду думать о посторонних бабах вообще, — грубовато перебил Карадор.
— Да! — с облегчением воскликнул Даральд.
Какое-то время они смотрели друг на друга — человек умоляюще, а эльф внимательно и вопросительно.
— Что, страшно? — понимающе промолвил эльф.
— Не то слово!
— Но ты же Дисану не первый день знаешь!
— В том-то и дело! Никак не могу представить ее в роли жены! Кузины — еще куда ни шло, а вот супруги… У моих родителей все было не так!
— У ее родителей — тоже, — хмыкнул Карадор, вспомнив события почти тридцатилетней давности.
— А у твоих родителей как было? — замирая от предчувствия чего-то необычного, поинтересовался Даральд.
Его собеседник некоторое время молчал, копаясь в кошельке на боку.
— Никак, — наконец с явной неохотой произнес он. — Я отца не помню. Он как-то странно умер, когда я только что родился. Даже не успел узнать, что на свет появился мальчик… Мама вскоре после этого заболела, и тоже… просто легла спать и не проснулась. Я помню — утром прибежал к ней в комнату, она лежит на постели, а все стоят вокруг и смотрят, как она спит. Просто стоят. Я тогда спросил: «Вы ждете, когда она проснется? Почему вы ее не разбудите?» Мне дедушка сказал что-то вроде того, что она теперь долго будет спать… Я не поверил — запрыгнул к ней на постель, стал ее тормошить, а она…
— Мертвая? — подсказал Даральд.
— Угу. До меня не сразу дошло. Даже после того, как ее положили в склеп, я часто к нему приходил — все ждал, что мама проснется. Часами там сидел… Меня дядя и тетка вырастили. У дяди Калливара долго детей не было. Они меня баловали. Это я потом уже от рук отбился. — Карадор неожиданно улыбнулся своим мыслям. — Слушай, а давай напьемся?
— Что? — Даральд не поверил своим ушам.
— А чего? Тебе же надо набраться храбрости? Заодно по девочкам пройдемся. А?
Он подмигнул наследному принцу, и тот проворно вскочил на ноги.
Фрозинтар въехал в Альмрааль совершенно открыто.
В столице Великой Паннории с давних пор существовало торгово-политическое представительство Радужного Архипелага в землях людей. И то обстоятельство, что несколько лет назад государство эльфов было завоевано орками, официально прекратило свое существование и вошло в состав новой Империи Ирч, никоим образом не меняло суть дела. Перворожденные продолжали жить в представительстве, разъезжали по столице и окрестностям, а один из них с некоторых пор вообще работал на короля Кейтора, возглавляя отдел эмиграции в Тайной службе. То есть эльфом стражу на воротах было не удивить. Удивление мог вызвать другой факт — означенный эльф не направил свои стопы в посольство, а остановился в одной из гостиниц, выбрав при этом не самую презентабельную. И в течение следующих нескольких дней практически не показывался никому на глаза. То есть вел жизнь настолько уединенную, что даже не все постояльцы знали, кто их сосед.
В общий зал Фрозинтар тоже не спускался, предпочитал, чтобы нарочито скромный обед и ужин доставляли ему в комнату. Служанка, носившая эльфу еду, удивлялась, что почти весь обед оставался нетронутым — неизменно заказывая мясо, булочки, творог, сладости и изредка кое-какие разносолы, постоялец всегда ограничивался тем, что пробовал принесенное вино и слегка надкусывал хлеб.
Вот и сейчас обед оказался цел. Служанка поставила рядом с подносом новый и с некоторой тревогой оглянулась на постояльца.
Эльф лежал на постели, отвернувшись к стене. Он даже не повернул головы, когда женщина вошла.
— Господин? — позвала служанка. — Господи-ин?
— Что? — помолчав, ответил он.
— С вами все в порядке, господин?
— Д-да. Убирайся!
— Но вы опять ничего не съели! — Прислужница взяла поднос с обедом.
— Съем, н-не беспокойся. Оставь меня!
— Как прикажете, господин… Но вы точно все съедите? — поинтересовалась она уже от дверей.
— Да, г-гоблины тебя сожри! — с надрывом воскликнул он.
Служанка захлопнула дверь.
Но поздно вечером неясная тревога снова погнала ее наверх, к странному постояльцу. Несмотря на то что эльфы не были для Альмрааля такой уж диковинкой, многие горожане никогда не видели представителей этого народа вблизи. Кроме того, появилось вполне обоснованное опасение — никак этот эльф собирался уморить себя голодом! Он ведь несколько дней практически ничего не ел!
Крадучись, служанка поднялась по лестнице. Гостиница при трактире была небольшая, всего на десять комнат, но сейчас заняты оказались только шесть. Эльф проживал в последней из них — по коридору и направо. Добравшись до двери, служанка тихо толкнула ее. Она не хотела стуком беспокоить постояльца. Просто заглянет одним глазком, убедится, что с ним все в порядке и…
Хвала богам! Эльф больше не лежал на постели, отвернувшись к стене, а сидел у стола и неотрывно смотрел на пламя свечи. Она прогорела больше чем наполовину, через час постоялец окажется в полной темноте. Ужин стоял на подносе — сегодня эльф не притронулся даже к вину.
В комнате что-то было не так. Служанка не сразу смогла понять это, а потом жилец поднял голову и в упор посмотрел на нее:
— Ты что тут д-делаешь?
— Я… господин, я, — женщина от смущения покраснела, — простите, если нарушила ваш покой, но…
— Входи.
Произнесено это было таким тоном, что она не осмелилась перечить. Осторожно прикрыв за собой дверь, остановилась на пороге, теребя передник и не зная, куда девать глаза.
Эльф поднялся, мазнул длинными пальцами по столу.
— Тебя к-кто-нибудь видел?
— Нет, господин, я… Нам запрещают беспокоить постояльцев так поздно, кроме того…
— Подойди.
Фрозинтар смотрел, как служанка подходит, глядя в пол. Человеческая женщина, уже не юная особа, на вид лет тридцати, но не расплывшаяся от частых родов, как большинство ее ровесниц. Двумя пальцами он поднял за подбородок ее голову, взглянул в лицо.
— Ты еще д-девушка?
Щеки служанки мигом покрыл румянец, заметный даже в темноте.
— Нет, — прошептала она еле слышно, уже догадываясь, что может произойти дальше.
— Это ничего н-не значит, — прошептал эльф, привлекая ее к себе.
Его лицо оказалось совсем близко от лица служанки — чуть вытянутое, какое-то неестественно бледное, с резко выдающимися скулами и пергаментно-сухой кожей. Совсем не такое лицо должно быть у утонченных красавцев-эльфов. Чудилось в нем что-то подозрительное. И руки его были как-то странно холодны. И глаза в провалах глазниц почему-то лихорадочно блестели…
Взглянув в глаза эльфа, служанка внезапно увидела его вертикальные зрачки. И похолодела от страха.
