Короткий (меньше четверти часа!) путь показался ему ужасно длинным. Когда за витыми колоннами коридора обнаружилась широкая лестница, ведущая куда-то наверх (оттуда лился оранжевый свет), он испустил такой явный вздох облегчения, что эльф оглянулся через плечо и неожиданно улыбнулся:
— Чего, трусишь? Ты высоты боишься?
— А т-ты? — От волнения Акко чуть не укусил себя за кисть. — Боишься?
— Жуть!
И хотя хитрое выражение его лица не соответствовало сказанному, это неожиданное признание несколько успокоило темного альфара.
— Нам наверх?
— Угу.
Внизу лестницу охраняли четыре стражника. У их ног свернулись два пситтака — белые ящерицы с выпученными глазами. Пситтаки славились тем, что их невозможно было сбить со следа — они чуяли не только запах, но и тепло жертвы, как на земле, так и в воздухе, и могли идти по следу несколько дней без сна и отдыха. Их выносливость и скорость на «охоте» просто поражали, и мало кто знал, что выложившись в такой погоне, каждый пситтак потом несколько дней валялся пластом, восстанавливая силы. Впрочем, в природе этому было логическое объяснение — каждая такая погоня заканчивалась ловлей добычи, так что валялся в отключке пситтак отнюдь не голодным. Эти были явно голодны — при приближении эльфа и гнома обе ящерицы подняли узкие морды, чем-то похожие на клювы хищных птиц, и зашипели, пробуя раздвоенными язычками воздух.
— Ой, какие милые зверюшки! А погладить можно? — Карадор сделал попытку присесть на корточки и дотронуться до одного пситтака, но Акко вцепился ему в локоть, оттаскивая назад.
— Нельзя!
— Ага, понятно! Они сторожевые. Могут укусить?
Переглянувшись, два альфара, державшие пситтаков на поводках, слегка ослабили сворки, и ящерицы подобрались к эльфу, внимательно обнюхивая его со всех сторон. Одна даже сделала попытку откусить от него кусок, но была остановлена хозяином.
— Чача! — шикнул тот на ящерицу, и та недовольно отступила.
— Правильно, Чача, сидеть! — наставительно промолвил Карадор, погрозив ящерице пальцем.
— «Чача» значит «назад», — объяснил Акко.
— А-а, это по-вашему! — обрадовался эльф. — А как будет «вперед»? «Ачча»?
Оба пситтака зашипели, дергая привязь, и Карадор понял, что почти угадал.
— Они тебя запомнить, — объяснил ему гном, жестом указывая, что эльф должен подняться по лестнице. — Теперь ты убежать — они тебя ловить!
— Ловчие псы? Ловко придумано! Небось ядовитые?
Акко кивнул. Укус пситтака оказывался смертельным практически для любого обитателя пещер, хотя яд не всегда действовал сразу — ведь многие подземные твари были холоднокровными и могли долго сопротивляться его воздействию. Правда, у большинства сторожевых пситтаков ядовитые зубы были вырваны, чтобы ящерицы ненароком не покусали хозяев. Но кто же будет рассказывать об этом заключенным?
Лестница была высокой, ступени — крутыми, так что в конце подъема Карадор демонстративно уселся на ступеньку, переводя дух.
— Устал, — объявил он топтавшемуся рядом гному. — Дай дух перевести!
— Нельзя! — Тот замахнулся копьем. — Идти вперед! Быстро!
— Ох, как же ты мне надоел! Да иду уже, иду. — Эльф выпрямился, опираясь на стену. — Куда ты хоть меня волочишь? Скоро придем?
— Пришли.
— Ёп…!
Запрокинув голову, Карадор озирался по сторонам.
Как-то незаметно они оказались практически на самой вершине города-пирамиды. Идеально ровная площадка имела шестиугольную форму и была выложена причудливой мозаикой. Шесть крутых лестниц, уходящих вниз, делили город-пирамиду на шесть секторов. В середине площадки, шагах в пятнадцати от замершего эльфа, высилась круглая башня, такая гладкая, что казалась отлитой из темного стекла. На вершине башни, на конце увенчивающего ее шпиля, горел огонь, от которого тут было светло как днем. Распахнутые двери казались провалом в бездну.
— Нам сюда? — Карадор осторожно переступил порог и оказался в идеально круглом зале.
— Сюда-сюда.
Услышав знакомый голос, оба обернулись. На пороге, за их спинами, стоял невесть как взявшийся там маг.
— Ой, здрассьте! — кивнул ему Карадор. — Давно не виделись! А не подскажете ли…
— Ты всегда так много говоришь? — холодно поинтересовался Пронитс, проходя мимо него.
— Что? А… Вообще-то нет, только когда волнуюсь или когда кругом все молчат, вот и приходится говорить за себя и за всех остальных. А то как-то скучно!
— А вот я люблю, когда молчат, — с нажимом промолвил маг.
— То есть вы любите тишину? Странно, с кем я ни знакомлюсь, все ее любят!
— Ничего удивительного! Полная тишина — такая редкость в нашем мире, что ее приходится искать днем с огнем, а за право послушать ее иногда приходится дорого платить.
— Чем же? — фыркнул эльф.
— Например, вырванными у болтунов языками!
Глаза мага холодно сверкнули.
— Ну у вас и шутки! — покрутил головой Карадор.
— Я не шучу. Если ты сейчас не замолчишь, я прикажу вырвать тебе язык. С корнем!
— Кому прикажете? Ему, что ли? — кивнул эльф на застывшего рядом стража. Акко вцепился в копье так, что пальцы побелели, и принял боевую стойку, не сводя с пленника затравленно-отчаянного взгляда. — Он меня боится! А ведь я не такой страшный, как может показаться на первый взгляд. Даже наоборот…
— Не ему, — перебил Пронитс, поморщившись. — А вот им!
Он сделал быстрый жест рукой вверх и в сторону, и в стене сбоку открылась высокая дверь, пропуская две массивные фигуры. Любой опознал бы в них скальных троллей — даже тот, кто до этого видел этих существ только на картинках. Ростом тролли оказались почти в полтора раза выше эльфа и раза в три толще и массивнее. Одни длинные руки, бугрящиеся мышцами, чего стоили. На троллях не было никакой одежды, кроме набедренных повязок, так что имелась возможность оценить их анатомию во всей красе. Костяные гребни на головах, переходящие в костяные же воротники, свидетельствовали о том, что это были зрелые самцы, то есть существа, опасные вдвойне. Сделав несколько шагов, они остановились перед магом, сверху вниз глядя ему в глаза.
— Вот, — человек указал ему на пленника, — если он скажет хоть слово, убейте его!
— Как? — взвизгнул Карадор, проворно прячась за едва не падающего в обморок Акко. — Совсем?
— Если скажет хоть одно лишнее слово, — не сводя с него холодных глаз, поправился маг.
Тролли согласно заворчали, вставая справа и слева.
— У них вырваны языки, — предупредил человек. — Так что пообщаться тебе с ними не удастся…
— Спасибо, — эльф смерил громил долгим взглядом, — мне и так не хочется…
