Компанию менестрелю составили несколько актеров — незнатных эльфов и светлых альфаров, которые в этом закутке дожидались, когда придет время показывать лордам и леди свое искусство. Некоторых он немного знал — у многих при дворе жили певцы, музыканты, танцоры, фокусники, которые за еду и ночлег каждый день готовы были развлечь публику. Альфары являлись крепостными, то есть не могли уйти от хозяина, а вот эльфы в любой день имели право собрать вещи и покинуть надоевший замок. Наметанным глазом Неар определил, что эльфы и есть бродячие артисты, и подсел к ним поближе.
— Добрый вечер, — завел он разговор. — Скажите, вы ведь не с нашего Острова?
Традиционно у бродячих артистов не имелось постоянной родины. Не скованные многими законами Архипелага, эльфы-отщепенцы были в какой-то мере свободнее своих сородичей, которые жили в замках. Правда, отсутствие своего лорда-защитника делало их иногда беззащитными перед произволом, но, как говорится, за все приходится платить.
— Да. — Немолодой эльф в облегающем трико акробата вежливо кивнул. — Мы проезжали мимо, думали остановиться в поместье-столице на несколько дней, а нас сразу пригласили сюда.
— Мы удачно попали, — добавил второй артист, помоложе. — Не каждый день выпадает обслуживать свадьбы!
— А когда вы намереваетесь пуститься в путь?
— Наверное, не скоро. Празднества по случаю свадьбы дочери Наместника могут продлиться несколько дней или даже недель!
— И все это время мы поживем тут, — мечтательно произнес третий акробат, совсем юноша. Судя по внешнему сходству, перед мастером Неаром сидели отец и два его сына.
Их можно было понять — не имея дома, бродячие артисты ночевали там, где их застала темнота. И зачастую пережидали непогоду где-то под деревьями или вовсе под открытым небом. В свое время мастер Неар тоже жил такой жизнью — когда был помоложе и путешествовал от замка к замку. Правда, чаще всего он ходил по Островам в одиночку и задерживался дольше — на несколько недель, а то и месяцев. Мог целую зиму прожить на одном месте. Лишь последние несколько лет он оставил бродячую жизнь, но сейчас подумал, что неплохо бы вспомнить старое.
Пока на артистов не обращали никакого внимания — приглашенные гости были заняты только собой. Все вокруг наперебой обсуждали странную скоропалительную женитьбу — ведь обычно перед свадьбой происходит не менее пышно обставленный обряд помолвки. Двое влюбленных обмениваются клятвами перед алтарем Покровителей, после чего считаются женихом и невестой. Между помолвкой и свадьбой проходит несколько недель, а иногда и лет. Бывало, если свадьба по каким-то причинам откладывалась, справляли повторную помолвку — так сказать, чтобы напомнить всем, кто на ком обещал жениться. Да и перед самой помолвкой обычно на каком-нибудь пиру происходило оглашение — мол, руки моей дочери просит такой-то юноша. А здесь все было настолько внезапно… Нет, тут что-то не так!
Прислушиваясь к ведущимся вокруг разговорам, мастер Неар, как ни старался, не мог услышать ответа на этот вопрос, занимавший сейчас все умы. Он вскочил с места, когда герольды торжественно сыграли несколько нот приветственного гимна, а в пиршественную залу вступила небольшая процессия.
Впереди шла Видящая Хозяйка с таким напряженно-торжественным лицом, что все невольно опускали глаза, а рядовые рыцари тут же поспешили припасть на одно колено. За нею следовал лорд Наместник Калливар Аметистовый. Он вел за руку свою дочь, наследницу Каллирель. Женщина в белом наряде невесты — в длинном платье, с распущенными волосами, в которых слабо поблескивали цветы ночной фиалки, босая, брела, опустив голову и не глядя по сторонам. Ее лицо было бледнее обычного и ничего не выражало. Сестра ее матери вела ее под руку с другой стороны.
По пятам за ними следовали советники, в первых рядах — сам лорд Лоредар с сыном. Лаотор, для которого женитьба на наследнице Аметистовой всегда являлась чем-то далеким, как сон, был слегка шокирован внезапностью исполнения желания и выглядел немногим лучше невесты. Единственное отличие состояло в том, что он шел сам, его не приходилось поддерживать под руки, как больного. За советниками шагало несколько дальних родственников — все, кто успел приехать к назначенному часу, ибо обычно гости на подобное торжество получают приглашение за месяц и прибывают в замок за три-четыре дня до начала празднества, коротая время за пирами и развлечениями.
Небольшая процессия пересекла зал и направилась прямиком в часовню, которая была соединена с замком крытой галереей. Гости, в основном домочадцы Наместника и обитатели поместья-столицы, толпой повалили следом.
Артисты, рыцари, прислуга и несколько неродовитых эльфов, сопровождавших знатных лордов, остались в зале. Лишь мастер Неар осторожно пристроился в хвосте колонны, сгорая от волнения. В голове мелькнула шальная мысль, что созерцание помолвки подхлестнет его угасшее вдохновение, и он сочинит-таки подходящую к случаю балладу.
Всеми владело любопытство, все ждали хоть каких-то объяснений, и никто не заметил не только менестреля, скромно державшегося за спинами лордов и леди, но и наемника. Скрестив руки на груди, Фрозинтар занял позицию на пути к часовне как раз в этой галерее и нарочно попытался встретиться взглядом с хозяином, но лорд Лоредар прошествовал мимо, даже не удостоив его кивком головы.
Часовня Наместников была огромной — почти тысячу эльфов могли вместить ее стены, да в прежние века так оно и было, когда во время торжественных молебнов сюда приходили не только знатные обитатели замка, но и все простые, неродовитые подданные, а также слуги и приглашенные гости со своими спутниками. Сейчас же под высокими, пронизанными светом сводами собралось едва ли полторы сотни приглашенных.
Остановившись на пороге и не смея подойти ближе, мастер Неар, затаив дыхание, ловил отголоски обрядового песнопения — обряд сопровождался молебном в честь Покровителей, особенно двух из них, Эля-Прародителя и Бора-Земли. Видящей Хозяйке помогали четыре ее ученицы — после разгрома восстания и ликвидации Ордена она одна из немногих сохранила свое положение, но получила учениц, поскольку обитель была ликвидирована и многие девушки и девочки, ученицы и послушницы, оказались выброшены на улицу. Тех, кого не смогла взять под свою опеку императрица Ласкарирель, распределили по поместьям. Обычно менестрель с трепетом прислушивался к голосам волшебниц, но сегодня они его откровенно раздражали, и он облегченно перевел дух, когда молебен завершился.
Встав перед алтарем на освобожденное Хозяйкой место, лорд Наместник раскинул руки в стороны, привлекая всеобщее внимание.
— Высокие лорды и леди, — зазвучал его ровный голос. Слишком ровный и спокойный для такого торжественного момента. — Сегодня у нас особый день, я бы даже сказал, важный день. Сегодня мы отдаем замуж нашу дочь, леди наследницу Каллирель Аметистовую, — он указал туда, где рядом с теткой стояла безразличная ко всему молодая женщина в белом одеянии, — за этого достойного юношу!
Последовал новый жест, уже в сторону Лаотора, который, стоя с другой стороны от алтаря, не сводил глаз с невесты.
