Что ж, у него еще полно времени, чтобы надраться в хлам, пока не вырубится.
«Иисус… Христос», подумал Куин, потерев грудь, снова и снова слыша голос своего кузена: «Скажи мне вот что. Ты когда-нибудь раньше целовал парня?»
И то, как Блэй покачал головой, глубоко врезалось в память Куина и это просто тащило его прямо из дальней кухни в кладовую, где хранился алкоголь.
Так избито. Напиваться, потому что ты не желаешь с чем-то смириться.
Но он также мог сделать одну вещь в своей жизни согласно традиции.
Вернувшись обратно на кухню, он понял, что, есть по крайней мере, одна спасительная благодать. Когда эти двое решат воссоединиться, то должны будут направиться в дом Сакстона, потому, что любым случайным посетителям доступ в дом короля заказан, всегда.
Выйдя в фойе, он замер.
В вестибюль только что проскользнул Блэй.
— Вернулся так скоро, — прокомментировал грубо Куин. — Только не говори, что мой кузен настолько быстр.
Блэй даже не сделал паузу, продолжая подниматься по лестнице.
— Твой кузен — джентльмен.
Куин пристроился за своим лучшим другом, следуя за ним попятам.
— Уверен? Из моего опыта, он просто выглядит, как джентльмен.
Это заставило Блэя обернуться.
— Раньше он тебе всегда нравился. И был твоим любимчиком. Я помню тебя говорящим о нем как о Боге.
— Я вырос из этого.
— Что ж, мне он нравится. Даже очень.
Куину захотелось рычать, но он подавил в себе этот порыв, откупорил бутылку Herradura, прихваченную с полки кладовой и сделал глоток.
— Поздравляю. Рад за вас.
— Ага. Тогда почему бы тебе не воспользоваться стаканом.
Куин прошел мимо своего приятеля и не остановился, когда Блэй спросил:
— Где Джон и Хекс?
— Отсутствуют. В мире. Их собственном.
— Я думал, ты должен оставаться с ними?
— Я был на время уволен. — Куин сделал паузу наверху лестницы и показал слезу, вытатуированную под его глазом. — Ради Бога, она — наемница. И очень хорошо может о нем позаботиться. Кроме того, они зависли в старом поместье Тора.
Когда он добрался до своей комнаты, Куин захлопнул дверь и снял с себя одежду. Сделав большой глоток из горла, он закрыл глаза и послал зов.
Прямо сейчас Лейла будет хорошей компанией.
Его реальной аллеей.
В конце концов, она обучалась сексу, и все чего ей хотелось — это использовать его в качестве эротического спортзала. Ему не нужно было волноваться о том, что он может сделать ей больно или о том, что она может привязаться к нему. Она профессионалка, что и говорить.
Или станет ею, когда он закончит с ней.
Что касательно Блэя? Он понятия не имел, почему парень вернулся домой вместо того, чтобы отправиться в постель Сакстона, но одно было ясно. Их двоих влекло друг к другу, а Сакстон не привык ждать, когда к нему придет то, чего он хотел.
В конце концов, Куин со своим кузеном были родственниками.
Но это и в малейшей степени не спасет сукиного сына, если он посмеет разбить сердце Блэя.
ГЛАВА 41
Вечеринка в загородном доме набирала обороты — толпа все прибывала паркуясь уже прямо на газоне, набивая своими телами весь нижний этаж. Большинство присутствующих были из тех, кого Лэш видел в Экстрим парке, но не только. И они все больше и больше продолжали приносить выпивку. Шесть коробок. Бутылки. Бочонки.
И одному только Богу было известно, что из нелегального было припрятанного по их карманам.
«Что за херня, — начал он задаваться вопросом. — Может, он ошибался и Омега появится благодаря его извращенной…»
С севера налетел порыв ветра, и Лэш замер совершенно неподвижно, блокируя свой разум, усиливая свое прикрытие.
Тень… Он спроектировал в себе, сквозь себя и вокруг себя тень.
Прибытию Омеги предшествовало затмение луны и те придурки, что находились внутри и понятия не имели, что делали… но это не имело никакого чертового значения. Из входной двери в потоке света льющегося изнутри вышел паренек.
На грязном разъезженном газоне в своем белом одеянии, развевающемся на его теле, принял форму кровный отец Лэша. Его появление еще больше понизило в округ температуру воздуха. Как только Омега принял форму, мелкий выскочка подошел к нему и они обнялись.
Возник соблазн подойти к этой парочке и высказать своему отцу, что он никто иной, как изменчивый ублюдок а мелкого сученка предупредить, что его дни и ночи уже сочтены…
Лицо Омеги, скрытое капюшоном, повернулось в сторону Лэша.
Лэш остался совершенно неподвижным и спроецировал у себя голове изображение чистого листа, чтобы остаться невидимым как изнутри, так и снаружи. Тени… тени… всего лишь темное пятно…
Пауза казалась длиною в жизнь, потому что учуй Омега присутствие Лэша, это без сомнения привело бы концу игры.
Через несколько секунд Омега переключился на своего золотого мальчика, и как только он это сделал, какой-то недотраханный кретин спотыкаясь вывалился из входной двери, размахивая руками и ногами пытаясь сохранить равновесие. Оказавшись на траве, у небольшой клумбы, он не удержался на ногах и шлепнувшись на колени растянулся у основания дома. Когда над ним заржал народ внутри дома и звуки веселья прокатились в ночь, Омега проскользнул в дверной проем.
Вечеринка была в самом разгаре, когда он вошел в дом, и без сомнения ублюдки были слишком пьяны, чтобы понять, что под белым одеянием к их тусовке только что присоединилось само зло.
Однако они недолго оставались в неведении.
В действие пришла огромная световая бомба, стремительно пронесшаяся по дому взрывом света, просочившегося из окон на ряд росших напротив деревьев. Когда ревущий свет преобразовался в мягкое свечение, из выживших не осталось ни единой души: Все эти неудачники повалились друг на друга на полу, и снова наступило отличное время.
«Вот дерьмо. Если бы он поступил так как запланировал…»
Лэш скользнул к дому, делая все возможное, чтобы не оставлять никаких следов как буквальном так и фигуральном смысле, и подобравшись поближе, услышал странный скребущий звук.
Подойдя к одному из окон гостиной, он заглянул внутрь.
Дерьмо стягивало тела, укладывая их штабелями на полу таким образом, чтобы головы были направлены на север с расстоянием между ними приблизительно в стопу или около того. Иисусе… там было так много трупов, что эти «послушные-маленькие-мертвые-человечки», простирались по всему полу от коридора в столовую.
Омега зависал немного позади, словно наслаждаясь видом своих мускулистых игрушечных солдатиков повсюду.
