«Словно договор на сто миллионов иду подписывать!» – изумлялся самому себе Грохотов, тщательно бреясь перед зеркалом. Перед выходом из номера он достал из кармана чемодана фляжку с коньяком «Remi Martin» и сделал три щедрых глотка. Как будто полегчало…
В финале соревнований Грохотову предстояло изображать Дженнифер Лопес. За кулисами на него натянули серебристое платье из ткани-стрейч, вложили за пазуху два воздушных шарика, а сзади в плавки затолкали пару подушек-подголовников – такие выдают во время дальних воздушных перелетов. На голову напялили парик, от которого удушливо пахло пылью и чужим потом.
Конкурентов тоже нарядили в женские платья, но выглядели они, по мнению Грохотова, куда менее эффектно. Исключая, пожалуй, толстого немца, облаченного в балетное трико и пышную пачку.
Его появление на сцене вызвало бурю эмоций. Игорь что-то подвывал в микрофон, а стоило зазвучать проигрышу, попытался воспроизвести, извиваясь вокруг стула, пару элементов стрип-пластики.
Это был настоящий триумф. Когда ведущий шоу Валид попросил публику как можно громче голосовать за своего кумира, зал принялся топать ногами, хлопать в ладоши и скандировать: «Игорь! Игорь! Россия! Россия!»
Робкие выкрики болельщиков авcтрияка, венгра и француза были просто не слышны. Немцу, забавному, круглому, как колобок, бюргеру, публика и похлопала, и потопала, но с гораздо меньшим энтузиазмом, нежели Грохотову.
Немудрено, что, когда Валид объявил ничейный результат, зал возмущенно заулюлюкал и засвистел. А Грохотов кинулся к ведущему восстанавливать справедливость. Он и наутро вспоминал этот порыв со смесью стыда и обиды. Надо было вести себя, как гимнаст Немов на олимпиаде, когда его несправедливо засудили. Без суеты, с достоинством успокоить публику, поблагодарить за поддержку… Только Валиду, этому шоумену-самоучке, провокатору от анимации, сдержанность лидера на фиг была не нужна. Русский вопил что-то ему в лицо, зал ревел… То, что надо! Потрепав Грохотова по плечу и кое-как утихомирив публику, аниматор заявил, что видит только один способ определить победителя. Сейчас у ног обоих финалистов расстелят скатерти, куда будут складываться (здесь шоумен сделал паузу) бюстгальтеры. Каждый лифчик – одно очко. У кого трофеев окажется больше, тот и выиграл. Детали интимного туалета дамы могут приносить лично, а могут передавать по рядам.
Зал возбужденно зашумел: игриво захихикал, загудел баритонами и басами. Сидевший на первом ряду красномордый мужик громко – так, что слышали все стоящие на сцене, – принялся убеждать жену «помочь нашему». Та отказывалась, супруг настаивал… В конце концов, женщина сдалась – красномордый залез благоверной под футболку, расстегнул замок и, вытащив бюстгальтер из проймы, с победным видом положил трофей к ногам Грохотова. Пожал ему руку, проникновенно рыкнул: «С почином, земеля!» и гордо спустился в зал.
Начало было положено. У ног Грохотова росла кучка бюстгальтеров – больших и маленьких, белых, черных, разноцветных. Грохотов время от времени бросал ревнивые взгляды на скатерку противника. Бюргер терпел полное фиаско – возле него лежало только два бюстгальтера.
Игорь победил немца с перевесом в 19 очков. Каждой из поднимавшихся на сцену за своим нижним бельем дам он целовал руку и говорил комплимент. Примерно половина прелестниц отвечали на английском, из чего Грохотов сделал вывод, что за него болели не только соотечественницы. Ближе к финалу торжественной церемонии по лесенке взошла девица, лицо которой показалось Грохотову смутно знакомым.
– Привет, – едва слышно выдохнула она, принимая из рук Грохотова нечто бело-голубое, в изящных кружевах. – Может, отметим твою победу бокалом вина?
«А-а, да это же одна из тех телок у бассейна!» – вспомнил Игорь. Игриво поманил полногубую красотку пальцем и, склонившись к розовому ушку, прошептал:
– Непременно.
Однако отметить победу вдвоем не удалось. По пути к круглосуточному бару на ресепшн к ним присоединилась группа соотечественников, в том числе и красномордый с супругой. Мужчины жали Игорю руку, хлопали по плечу, дамы лобызали в щеки и почему-то в лоб. Грохотов чувствовал себя военачальником, только что победившим в решающем сражении.
Все чуть не испортила эта егоза-малолетка, подружка Марины… как, бишь, ее? Света. Подлетела к сдвинутым столикам, за которыми гуляло русское землячество, и выпалила на одном дыхании:
– Игорь, а где Марина? Почему ваша жена не принимает участие в торжественной попойке?
– Жена? Ты что-то путаешь, детка. Я здесь один, как перст.
– Ну как же! – Бурный протест сменился прозрением. – Понятненько… Кошка из дома – мыши в пляс.
– Минуточку, – Игорь мягко снял со своего плеча ухоженную ручку новой подружки и, выбравшись из-за стола, подошел к наглой соплячке вплотную. Внутри у него все клокотало. – Ты чего орешь? Тебя кто сюда звал?
– А чего это вы мне тыкаете? – девушка зло прищурилась. – Между прочим, имею точно такое же право здесь находиться, как и вы. Чего не подсуетились-то? Дали бы тутушним халдеям на лапу, они б живенько табличку нарисовали: «Зал закрыт на обслуживание».
– Ты как со мной разговариваешь?
– Адекватно. Куда Марину дели?
– Она уехала. – Грохотов постарался придать голосу мирные интонации.
– Бросила вас, да? Ну и правильно!
– Почему же сразу бросила? – Грохотов надменно вздернул подбородок. – У нее подруга в Анталье отдыхает. И у той какие-то проблемы с полицией.
– Обворовали? – со смесью сочувствия и любопытства уточнила Света.
– Кого?
– Подругу?
– Нет. Сама на чем-то попалась.
Грохотов вовсе не собирался ничего рассказывать этой общительной юной леди. Ему хотелось побыстрее вернуться к застолью и пухлогубой Оксаночке, которой, пользуясь отсутствием Грохотова, начал оказывать знаки внимания какой-то молодой качок. Однако Светлана вцепилась в него, как клещ, требуя подробностей.
Тревожно кося глазом в сторону Оксаночки и «быка», Грохотов выпалил:
– Она привезла из Стамбула наркотики. Арестовали прямо в аэропорту, теперь должны судить. Марина уверена, что подруга ни в чем не виновата – ее турецкий бойфренд подставил.
– А вы почему с ней не поехали? – строго спросила Света.
– А зачем? И вообще, чего ты ко мне пристала? С какой стати я тебе отчитываться должен?
– Маринин сотовый дайте.
Грохотов залез в карман летних брюк, достал аппарат.
– Записывай.
В номер, который еще совсем недавно Грохотов делил с Мариной, парочка прибыла под утро. Как ни пьян был Игорь – и от выпитого в баре, и от предвкушения секса с несомненно умелой партнершей, – все же оценил, что уезжая, Марина сложила свои вещи в чемодан, не оставив на виду никаких следов своего пребывания…
БЕШЕНЫЕ ДЕНЬГИ
– Ну сволочь! – зло процедила Тищенко, выслушав рассказ подруги о требованиях Лямурской. – Пользуется тем, что положение безвыходное. Давай считать, сколько у нас бабла на двоих. На карточке восемь штук с копейками. Наличными, если в пересчете на баксы, две. У тебя три… Всего тринадцать. Но ведь еще жрать чего-то надо, за гостиницу платить. Ты, кстати, где остановилась?
