– Так что? Вы намерены принести извинения или нет? – продолжала она стоять на своем, пока он не успел оскорбить ее еще раз.
– Нет, не намерен, – холодно ответил он. – Пока вы не успели вылить на меня еще один пунш, я хотел бы спросить, не пойти ли нам куда-нибудь сегодня вечером?
– Ну вы только гляньте на него! – Джесс ожидала чего угодно, но не этого приглашения. – Да вы последний человек на земле, к кому я побежала бы на свидание!
И действительно, сначала он ее оскорбляет, а потом, даже не извинившись, предлагает провести с ним вечер.
– Я не просил вас о свидании, сердце мое. – Он взглянул на индикатор этажности. – Просто не хотелось бы провести остаток вечера в лифте. Так что если у вас здесь номер, то вы могли бы проследовать туда, почистить свои перышки, а после этого предоставили бы мне удовольствие видеть вас снова.
Кровь прилила к щекам Джесс. Ситуация становилась все пакостнее. Она пролила на него коктейль, закатила ему пощечину, да еще какую, наговорила кучу гадостей, а он только спросил, не провести ли им вместе вечер. В страшном смущении она нажала кнопку своего этажа, не смея поднять на него глаз. И молчала. Лучше попридержать язычок во избежание новых конфликтов.
Вскоре лифт остановился, и она вышла, взглянув на незнакомца с таким выражением, что было понятно: его предложение принимается ею вместо извинения. Но почти сразу же спохватилась, что ее вечерней сумочки с ней нет. После нелепой сцены в коктейль-баре она, видно, забыла ее на стойке.
А там у нее было все – карта-ключ от номера, деньги, кредитные карточки… Сердце ее замерло при мысли, что, спустившись в бар, она может не найти сумочки. За это время кто-нибудь вполне мог стянуть ее.
– Я где-то оставила сумочку…
Она пробормотала это слабым голосом и собралась вернуться в лифт, но он преградил ей путь, закрыл дверь лифта, и теперь они стояли в холле этажа.
Опять Джессика почувствовала его руку у себя на локте, и он повел ее вдоль , коридора.
– Итак, вы здесь действительно имеете профессиональный интерес, как я и предполагал, – вскипел он, – а вовсе не остановились в этом отеле, как утверждали. Я знавал немало красивых женщин, но вы, леди, превзошли их всех. Вы наберете десять баллов из десяти за ваши чертовски крепкие нервы, но ни одного – за методы. Я имею ввиду вашу манеру лгать, не моргнув глазом.
Договорив, он остановился перед одной из дверей, отпер ее и протолкнул Джесс в такой роскошный номер, каких она еще и не видывала. Бледно-голубое здесь так удивительно тонко сочеталось с позолотой, что это восхитило ее. Если бы не бешено колотящееся сердце, она могла бы по достоинству оценить интерьер, но ярость лишила ее такого удовольствия. Она резко повернулась к нему, зеленые глаза ее горели.
– Вы продолжаете нести эту чушь? – гневно выкрикнула она. – Я не проститутка, но вы, как видно, частенько прибегаете к их услугам. На этот раз вы здорово промахнулись. Я сказала правду, мой номер в этом же коридоре, и я действительно оставила свою сумочку в баре, и, если не пойти за ней прямо сейчас, ее наверняка кто-нибудь подметет.
Он подошел к телефону, стоящему на стеклянной крышке столика из оникса.
– Какого цвета?
Джесс удивленно посмотрела на него, не сразу поняв, о чем он спрашивает. Все еще не верит ей? А вдруг сумочки там нет, вдруг кто-то уже взял ее, этот человек подумает… Она постаралась унять дрожь. В конце концов, потеря содержимого сумочки не так неприятна, как то, что он может подумать, будто она и в самом деле проститутка. Тогда он просто предложит ей переспать с ним. Да она умрет от возмущения и обиды, если он это сделает.
– Она того же цвета, что и мое платье. С длинным золотым ремешком, как бретельки моего платья.
Его холодные, очень холодные глаза осмотрели ее сверху донизу, и только потом он спросил:
– Содержимое?
Содержимое чего? Платья или сумочки? – удивленно подумала она, видя, как его оскорбительно оценивающий взгляд, задерживаясь на каждой линии и на каждом закруглении, имевшемся на ее теле, проследовал от ее забрызганных банановым коктейлем туфель вверх, к тонким золотым бретелькам. Причем одобрения в его взгляде не было.
– Доллары, карта-ключ от номера, кредитные карточки, губная помада, тушь для ресниц и освежитель дыхания на тот случай, если из-за какого-нибудь высокомерного бастарда
[4]
вроде вас во рту станет кисло.
Взбешенная, она мстила ему за тот циничный взгляд, которым он все еще блуждал по ее телу.
Он набрал телефонный номер и, пока ждал соединения, лениво и нагло проговорил:
– Советую поосторожнее с этим в Штатах. Здесь высока вероятность, что тот, кого вы назвали бастардом, окажется им на самом деле. Я не принадлежу к их числу у меня имеется полный комплект родителей.
– Благодарю покорно, но я не нуждаюсь ни в уроках вежливости, ни в познаниях вашего родословного древа.
Джесс показалось, что в уголках его губ про мелькнул намек на улыбку, но он отвернулся, так что уверенности у нее не было. Он негромко говорил по телефону, пока она с ужасом исследовала состояние своего платья. Да, оно безнадежно испорчено. Еще одна финансовая прореха, подумала она сердито. История ее жизни вся соткана из таких дней.
Наконец он положил трубку и распустил узел галстука.
– Снимите свою одежду, – предложил он, расстегивая воротник рубашки.
Джесс в панике отшатнулась, отступила на два шага, потом, повернувшись и краснея от возмущения, протестующе сказала:
– Говорю же вам, я не то, что вы думаете. Вы ошибаетесь, я не продажная штучка!
– Не продажная штучка? – переспросил он с явным раздражением, натянув пиджак, который собирался было снять, и упершись руками в свои узкие бедра. – А я и не собираюсь ничего покупать, сердце мое…
– Так и не смейте предлагать мне ничего такого! – прижав руки к пылающим щекам, чуть не прошипела она.
– Вам, милая, нечего опасаться. Я и не хочу ничего такого, но предложение у меня действительно есть. Предлагаю вам все же снять платье. Слуга отнесет его туда, где его почистят. Это займет не менее часа, так что, если вы не хотите все это время торчать передо мной голой, советую пройти в ванную, там, на той стороне двери, висит халат. Так вот, смею ли я предложить вам воспользоваться им? Разве я намекаю на что-нибудь иное? Не забудьте потом выйти из ванной. Иначе как я получу ваше платье для передачи его в надежные руки работников сервиса? или вы полагаете, что я должен передать им платье с его содержимым, то есть вместе с вами? Но это наверняка повлечет за собой лишние расходы!
Джесс в раздражении бросила на наглеца один из своих самых грозовых взглядов, затем, повернувшись на каблуках, направилась туда, куда он указал ей нахальным кивком, в ванную комнату. Там она с громким стуком закрыла за собой дверь и повернулась к зеркалу, все еще не в состоянии справиться с возмущением. Как он смеет разговаривать с ней подобным образом? Как смеет этот наглец, этот напыщенный хлыщ унижать ее, обращаясь с ней как с ничтожной тварью!
