— Милая ты киска, — сказал он.
— Почеши горлышко, — прошептала Рхиоу. — Правее… вот тут. — Она вытянула шею и замурлыкала еще громче. Некоторое время они сидели, глядя, как блестящий квадрат, нарисованный лучами вечернего солнца, перемещается по полу.
— И почему это люди у меня на службе не могут быть такими же покладистыми… — пробормотал Йайх. — Ты просто принимаешь все, что тебе выпадает, и никогда не устраиваешь сцен.
Рхиоу вытянула лапы и закрыла глаза.
— Знал бы ты…
— Беспокоиться тебе ни о чем не приходится. Мягкая постелька, замечательная кормежка, когда пожелаешь…
— Что касается кормежки, то определение «замечательная» носит относительный характер, — насмешливо протянула Рхиоу и принялась перебирать лапами, выпустив когти. — Те «отборные кусочки», которыми ты кормил меня два дня назад, кусочками были, но отборными?… Я чуть ли не испытываю искушение самой охотиться на коров, только вот как их протащить сквозь кошачью дверку?
— Ох, прекрати!.. Ты в любой момент можешь пойти погулять, у тебя нет работы, тебе не приходится тревожиться о ком-то, кто от тебя зависит…
Рхиоу с иронией взмахнула хвостом.
— Ах, как было бы прекрасно, будь это и в самом деле так, — со вздохом тихо сказала она. Все маги постоянно беспокоились о том, хорошо ли они выполняют свою работу; правда, можно было отогнать такие мысли, вспомнив, что Вечные Силы тут же поправят вас, случись вам запутаться… И все же, все же… Привычка богов не вмешиваться, пока все идет хорошо, служила скорее негативным поощрением и часто оставляла ваши эмоциональные потребности без удовлетворения. Оставалось лишь гадать: «Достаточен ли мой вклад? Силы, создавшие вселенную, наделили меня частью своего могущества ради спасения вселенной. В должной ли мере я использую этот их дар, а главное, приносят ли пользу мои усилия?»
— Что за жизнь… — вздохнул Йайх.
— Не говори, — откликнулась Рхиоу.
— А все-таки я иногда сомневаюсь… хорошо ли тебе. — Рхиоу приоткрыла один глаз и взглянула на Йайха. — Бывает, я задаю себе вопрос, — продолжая гладить ее, пробормотал Йайх, — не эгоистично ли с моей стороны держать тебя здесь. Ты ведь все, что у меня от нее осталось. Вот я и гадаю: уважительная ли это причина, чтобы держать животное…
Рхиоу снова вздохнула. Тон Йайха был задумчивым, лицо его оставалось спокойно, но Рхиоу-то знала, как глубоко он переживает смерть Хухи, хоть и не льет больше слез. С одной стороны, Рхиоу прекрасно слышала эхо его чувств; на это были способны и незнакомые с магией кошки, если достаточно долго жили с эххифом. С другой стороны, как опытный маг Рхиоу свободно владела Речью, а потому понимала язык любого существа и могла с любым существом говорить. Впрочем, последнее было строго запрещено, за исключением случаев, когда такое оказывалось необходимо для выполнения важного задания. Рхиоу часто испытывала искушение нарушить запрет, но так никогда этого и не сделала — даже в день гибели Хухи, когда Йайх прижимал ее к себе и. плакал… Ах, если бы можно было разделить с ним скорбь, стонать с ним вместе: «Сьюзан, Сьюзан…»
Йайх продолжал гладить кошку, и она чувствовала его боль, редко обнаруживаемую с той ужасной ночи, но от этого не менее невыносимую. Достаточно было зазвонить телефону или рахио
[7]
передать рекламу, над которой Хуха всегда смеялась, и в сердце словно вонзался нож.
— Боюсь, ты чувствуешь себя одинокой, — медленно проговорил Йайх. — Я беспокоюсь о том, что неправильно за тобой ухаживаю. Я беспокоюсь…
— Не нужно беспокоиться, — ответила Рхиоу, теснее прижимаясь к нему.
— И эта квартира дорого обходится, — продолжал Йайх. — Для одного она к тому же и велика. Думаю, нужно переехать, но искать дом, где разрешают держать животных, такая морока… Может быть, стоит найти тебе других хозяев.
Реакция Рхиоу была немедленной: сердце ее заколотилось от страха.
Он собирается отдать меня кому-то, — подумала она. Отдать кому-то, кого она может возненавидеть, в дом, из которого ей нельзя будет свободно уходить и заниматься своими делами… А ведь были и такие эххифы, которые из лучших побуждений предпочитали не отдавать своих любимцев, которых больше не могли держать, а отнести к ветеринару и…
Это просто смешно, — одернула Рхиоу какая-то часть ее рассудка. — Ты же владеешь магией. Если он всерьез станет думать о том, чтобы тебя отдать, ты можешь просто исчезнуть.
Да, — согласилась другая часть рассудка, — но куда мне тогда деться? И с кем жить? — Магией Рхиоу, конечно, владела, но при этом оставалась и кошкой, а Народ ничто так не ненавидит, как нарушение привычного распорядка. Лишиться удобного логова, симпатии Йайха, регулярной кормежки, и оказаться… где? Жить в мусорном контейнере, как Урруах? Рхиоу передернуло.
— Йайх, — сказала она, — это никуда не годная идея. Я предпочла бы, чтобы ты больше о таком не думал.
А о нем ты подумала? — спросил еще один внутренний голос, особенно Рхиоу не понравившийся: слишком он был похож на шепот, часто наставлявший ее в магии и напоминавший об ответственности. — Как насчет его потребностей? Ты подумала о том, какую боль причиняешь ему одним своим присутствием? Ты напоминаешь ему о Хухе каждый раз, когда попадаешься на глаза.
А как насчет моих потребностей? — ответила Рхиоу, слегка встопорщив шерсть. — Или ты думаешь, я о Хухе не тоскую? Проклятие, разве моя боль ничего не значит? Разве мало я служила Прародительнице и вселенной, чтобы отказывать мне в праве хоть немного, хоть только на этот раз подумать о своем комфорте?
Ответа не последовало. Молчание оказалось неприятно Рхиоу ничуть не меньше, чем был шепот, пока он раздавался. Голос уж слишком напоминал Шепчущую, Храуа Молчаливую, дочь Иау, посвящавшую кошек в тайны магии; Шепчущая имела привычку делать часть вашей души столь же суровой и неподкупной, как она сама, и так же любящей задавать вопросы, на которые вы предпочли бы не отвечать.
Так что же? — безмолвно вопросила Рхиоу. — Должна ли я позволить ему такое? Должна ли я позволить ему избавиться от меня?
Тишина… Ласковая рука Йайха… И над всем — боль и тоска по Хухе. Рхиоу в страхе облизнула нос. Она шкуркой чувствовала отчаяние хозяина.
Клятва мага, та клятва, которую в той или иной форме приносит маг, к какому бы виду он ни принадлежал, давала ясный ответ на вопрос. «Я буду охранять ростки и облегчать боль…» Клятву приходилось выполнять, иначе ваша магия начинала делаться чем-то, о чем и думать не хотелось: вы становились слугой Одинокой Силы, той, что принесла в мир смерть и боль. Энтропия была тем ее инструментом, благодаря которому энергия, как кровь, вытекала из вселенной, и Одинокая Сила стремилась углубить рану, всеми силами ускорить кровотечение. Одной из излюбленных уловок Одинокой Силы было обмануть мага, заставить его употреблять магическую силу в ее собственных интересах…
