— Заблокировано… — выдохнула она. — Заблокировано.
— Все бесполезно, — сказал Фрио. — Мы туда не пробьемся, не получим нужной информации. Мы так близко, но…
— Можно попробовать использовать тот ключ, который нам послали Вечные Силы, — старательно отводя взгляд от Сиффхи, сказал Арху.
Хафф, Аухла и Фрио растерянно переглянулись. Рхиоу закрыла глаза, чтобы отчетливее представить себе то место, где была днем.
— Иф! — мысленно окликнула она ящера.
— Арху уже позвал нас, — пришел ответ. — Мы с Арти сейчас присоединимся к вам.
Урруах задумчиво помахивал хвостом.
— Все сходится, — сказал он. — Закон изометрии происхождения гласит, что ничто не может помешать вам вернуться в собственное время, если у вас есть работающее заклинание. Просто не существует способа этому помешать: связь между живым существом и его временем слишком сильна. Отсюда следует, что даже Одинокая Сила будет не в силах остановить нас… Верно?
Хафф моргнул.
— Интересно будет выяснить, — пробормотал он.
— Даже если он будет присутствовать в магическом круге как пассажир, — сказал Арху, — все должно сработать. А еще лучше, если удастся включить его имя в заклинание.
В этот момент воздух раздался, и на платформу ступили Иф и Арти. На рубашке Арти виднелась дырка, оставленная чьим-то когтем, он успел загореть на солнце, так что стали заметнее веснушки. На взгляд Рхиоу, паренек выглядел совершенно счастливым.
— Вот он — тот, кого вам послали Вечные Силы, — сказал Иф. — Оставлю его с вами, я должен продолжить свою работу. Сейчас, конечно, в музее есть эххифы, но, думаю, я сумею остаться незамеченным. Ждать нельзя: у меня такое чувство, что времени остается все меньше.
Попрощавшись с Арти взмахом хвоста, Иф исчез через свою дыру в воздухе.
Арти оглядел кошек, собравшихся рядом с магическим кругом.
— Вот здорово! — воскликнул он. — Снова магия! Что мне делать?
— Иди сюда, юный эххиф, — позвал его Фрио, — и расскажи мне о себе.
Примерно десять минут он задавал Арти обычные, кажущиеся бессмысленными вопросы: о его возрасте, вкусах, дне рождения, любимых цветах. Все это входило как составные части в имя любого существа. Одновременно Фрио добавлял соответствующие символы в заклинание.
— Теперь войди в круг, — сказал подростку Хафф. — Мы собираемся попробовать переместиться в тысяча восемьсот семьдесят четвертый год той, другой реальности. Ты почувствуешь давление, когда заклинание начнет действовать; можешь даже потерять сознание.
— Тогда я лучше сяду, — сказал Арти и так и сделал. Члены обеих команд заняли свои места. Сиффха приготовилась влить в заклинание энергию.
— Готовы? — спросил Фрио.
— Готовы, — ответили все.
Сиффха опустила лапы на нужный символ. Сразу на всех навалилась тяжесть…
Однако, на этот раз ощущения оказались иными. Если в прошлый раз казалось, что Сиффха кидает всех в стену, то сейчас что-то все сильнее толкало сзади — тем настоятельнее, чем дольше действовало заклинание. Раньше Рхиоу чувствовала, что нечто стискивает ее со всех сторон, теперь же впечатление было такое, как будто могучая сила расплющивает ее, прижав к стене.
Честно говоря, — подумала она, стиснув зубы, — ничего хорошего нет ни в том, ни в другом.
Так продолжалось некоторое время. Упрямство Сиффхи, казалось, заполнило весь воздух вокруг, но ничего не происходило.
Давление наконец исчезло. Сиффха снова рухнула на бок, тяжело дыша, а остальные кошки печально переглянулись.
— Что мы сделали не так? — прошептала Аухла.
Хафф резко ударил хвостом.
— Абсолютно ничего.
— Физически проникнуть невозможно, — сказал Фрио. — Никак невозможно.
Повисло долгое молчание.
— Тогда мы должны испробовать проникновение, которое физическим не является, — сказал Арху. Все посмотрели на него. — Думаю, я смог бы увидеть то, что нам нужно, в видении, — продолжал Арху, — если мне помогут. Я раньше думал, что видение — нечто, что доступно только в одиночку, но, возможно, это не так. Может быть, я действую, как живое заклинание, и меня можно зарядить энергией извне. Если она сделает свою часть работы, — он все еще отказывался смотреть на Сиффху, — и Урруах тоже, а Арти будет рядом, может быть, мне и удастся. Нужно лишить магический круг всех его функций, за исключением задания координат…
Фрио безнадежно махнул хвостом.
— Почему бы и нет? Попытаться можно.
— Попробуй сначала с одним Урруахом, — сказала Сиффха, и в ее голосе Рхиоу уловила нотку, которой не было раньше: страх.
Чего она боится?
— Хорошо, — согласился Урруах. — Пусти меня. — Он занял место Сиффхи и положил лапы на символ ввода энергии. — Готов, Фрио?
— Да.
Сила нарастала стремительно, превращаясь в ослепительный всплеск, взрыв. Рхиоу заморгала, почувствовав, что теряет ориентацию. Давление сзади — Арти, порыв вперед — Урруах, поддержка из центра — Арху… Небольшое продвижение — и остановка. Дорога перекрыта.
Перекрыта, да, — это говорит голос, странно похожий на голос Харди, — но только для физического движения. Взгляд нельзя остановить: видение вездесуще. Такова природа Первой: она видит все, хотя в своем милосердии смотрит не всегда: то, на что она смотрит, происходит.
Вот и Арху смотрит. Сначала все, что показывает ему видение, — покрытая шрамами, издевательски ухмыляющаяся. Луна — обещание катастрофы. Она должна отвлечь внимание Арху… Когда он понимает это, он отворачивается.
— Покажи мне, что случится с ней, — говорит он замершему миру, — покажи тех, кто убьет королеву.
Тьма взвивается вихрем, полностью не рассеиваясь…
Их почти не видно. Они боятся солнечного света. В комнате, где они сидят и шепчутся, шторы задернуты, чтобы никто не мог заглянуть в окно. Их никто не видит, но перед видением они бессильны.
— Время пришло, — говорит один. — Наш народ не в силах терпеть дольше эту неправедную власть. Мы должны осуществить свой план.
— Условия созрели? Можем мы быть в этом уверены? — спрашивает другой.
— Настолько, насколько это вообще возможно. Отношения с Германией не могут обостриться еще больше… если не считать объявления войны, а этого сделать немцы не осмелятся. То же самое и с французами. И те, и другие бряцают оружием, и Франция в последние недели сделала несколько угрожающих заявлений. Нет смысла ждать дольше.
Шепот делается совсем тихим, так что даже чуткому слуху кошек трудно разобрать слова.
— Мышка уже на месте.
— Что ж, выпустим Мышку, — говорит новый голос. Раздается зловещий смех.
