Такер был мастер улаживать конфликты, и его посылали туда, где ситуация слишком накалялась или грозила обернуться неприятностями для начальства. Но что бы он ни думал о «Проекте слежки за нечистью» (как он сам его называл), Такер отвечал за сроки, за связь, консультировал, возглавлял безопасность, но руки у него были связаны, ему приходилось пассивно наблюдать, как Хог и его помощники в лаборатории изо всех сил раздувают этот проект.
Отдел паранормальных исследований оказался прискорбной неудачей. Во всяком случае пока. Его бюджет составлял восемь миллионов долларов, сотрудники пользовались неограниченным доступом к компьютерам, половину этажа отвели под кабинеты и лаборатории, в них работали Хог, его сотрудники и еще шесть человек поддержки. И чего они добились? Ровным счетом ничего! Без людей, которых можно изучать, им оставалось работать только над предположениями. Им следовало незамедлительно задержать Хенгуэра, но Хог не сомневался, что старик является лишь промежуточным звеном. Слишком жалок он был, чтобы считать его лидером. Кто-то должен им руководить, и именно этого «кого-то» Хог жаждал заполучить к себе в лабораторию. А сейчас из-за давления, которое оказывало на него начальство, Хог стремился заняться кем угодно. Даже этим Фоем, если на то пошло. Если проект «Контроль за умами» прикроют раньше времени, Хогу будет чертовски трудно всучить кому-нибудь новый проект.
— Вам необходимо заставить Ганьона молчать, — повторил Хог.
— Ну, заставлять его я не собираюсь, — покачал головой Такер. — Все-таки у нас пока еще демократия. У каждого гражданина, слава богу, имеются кое-какие права. По крайней мере так пишут. Я попытаюсь убедить Ганьона. Посмотрим, что из этого получится.
Такер взглянул на часы. Без пяти девять. Если из полицейского управления он поедет по Куинс-вей, то, скажем, минут через пятнадцать доберется до места. Открыв ящик стола, Такер достал тупоносый пистолет 38-го калибра и прицепил его к поясу. Вряд ли пистолет ему понадобится, но, если Такер выходил на улицу без оружия, ему казалось, что он голый. Надев куртку, Такер не стал ее застегивать, чтобы пола не оттопыривалась из-за кобуры.
— Поеду, — сказал он Хогу. — Попробую успокоить его.
— Вы ведь согласились задержать Хенгуэра, — ответил Хог. — И Фоя. Однако ни на того, ни на другого у нас ничего нет. Чем же их права отличаются от прав Ганьона?
Задержавшись у дверей, Такер оглянулся.
— А я вам скажу, — проговорил он. — Я прочитал их досье. Оба они — бродяги. Причем один еще и с криминальным прошлым. А Ганьон — совсем другое дело. Он занимает ответственный пост. Он заслужил, чтобы к нему относились с некоторым уважением. И для меня не имеет значения, фермер ли Ганьон или президент Ай-Би-Эм. Он работает и приносит пользу. А о ваших двух призраках этого пока не скажешь. Можно считать, что я ответил на вопрос?
— Да, но…
— Послушайте, не забывайте, я несу ответственность за эту операцию. Знаю, что вы сейчас думаете. Вы думаете, что Ганьон разболтает наши секреты и все полетит к чертям. Что ж, могу посоветовать вам нечто новенькое: постарайтесь иногда доверять людям, ладно? Именно так я и должен был с самого начала поступить с Ганьоном, а не ходить вокруг да около и не темнить насчет «отпетого преступника», как вы мне рекомендовали. Надо же, «отпетый преступник»! Господи боже мой!
— Инспектор…
— Вам что-то не нравится? Идите жалуйтесь суперинтенданту. Когда он отстранит меня от должности, тогда я и уйду. Но не раньше. Ясно?
Такер не мог успокоиться, пока не сел в свой «бьюик» семьдесят девятого года выпуска и не выехал на Куинс-вей, слушая по радио глупые шутки.
9.30 утра, среда.
Ганьон оказался моложе, чем ожидал Такер. В свои тридцать восемь он производил впечатление даже слишком молодого для своей должности, а ведь был помощником заместителя министра, ведающего здравоохранением. «Чтобы попасть на такую должность, да еще в таком возрасте, — рассуждал Такер, — нужно быть более чем компетентным». До этого они с Жан-Полем не встречались, только разговаривали по телефону. По виду Ганьон был типичным высокопоставленным чиновником: дорогой твидовый костюм, сшитый у портного, кремовая рубашка, на шее — узкий коричневый галстук. На лацкане пиджака Жан-Поль носил булавку с маленьким канадским флагом — две красные полоски и красный кленовый лист на белом поле.
Такер проверил всю подноготную Жан-Поля, когда стало известно о его дружбе с Фоем, но ничего предосудительного не обнаружил — ни в его прошлой жизни, ни в настоящей. Ганьон был франко-канадцем из Сен-Жерома — маленького городка, находящегося недалеко от Монреаля. Степень доктора философии и доктора медицины Ганьон получил в Университете Макгилл
[47]
и работал в Министерстве здравоохранения и социального обеспечения с 1970 года. Жизнь он вел спокойную. Такер считал, что, насколько можно судить, Ганьон не собирался заниматься какой бы то ни было криминальной деятельностью. Хотя, может быть, его просто ни разу не поймали.
— Прежде чем вы заговорите, — сказал Такер, когда секретарь провел его в кабинет Ганьона, — я хочу извиниться за то, как мы обошлись с вами, и постараюсь откровенно объяснить, чем мы занимаемся. После этого вы примете решение. Идет?
Жан-Поль удивленно заморгал, вступительная речь инспектора оказалась для него неожиданной. Он уже приготовился к неприятной конфронтации.
— Bonjour, inspecteur
[48]
, — ответил он и, чтобы потянуть время и собраться с мыслями, спросил: — Вам не трудно было найти мою контору?
— Нет, — покачал головой Такер. — Я просто применил дедуктивный метод.
Жан-Поль вежливо улыбнулся в ответ на попытку инспектора пошутить.
Такер устроился в кресле и подался вперед:
— Давайте начнем с того, что я изложу вам все факты, а уж потом можете грызть меня, сколько вам будет угодно. А? Это сэкономит нам время.
— Как хотите, inspecteur.
— Меня зовут Джон. Джон Такер.
Жан-Поль кивнул. Откинувшись в кресле, Такер некоторое время постукивал пальцами друг о друга, потом пустился в объяснения. Жан-Поль спокойно, с невозмутимым видом его слушал. Когда Такер закончил, Жан-Поль задумчиво покачал головой.
— C'est incroyable
[49]
, — проговорил он наконец. — Этот проект «Контроль за умами»… и все, что вы мне рассказали… Признаюсь, мне больше по душе ваше первое объяснение. В него, во всяком случае, легче было поверить, n'est-ce pas?
— Сказать по правде, я и сам не в восторге от этого шоу. Но пока именно это и происходит.
— И вы думаете, Киеран один из этих… привидений?
