«В детстве бедняжка Хенсхен был таким замечательным мальчиком, такие надежды подавал, – любила сетовать тетушка Эмма. – Мы с его покойным отцом подумывали о Миноцийской академии высшей магии; уверена, с его-то способностями Хенсхен обязательно прошел бы отбор. Но проклятая Тьма развеяла прахом наши мечты, когда ему едва минуло двенадцать… Вышло так, что мальчик заигрался с друзьями на пристани, и когда они опомнились, сумерки уже успели сгуститься. Хенсхен поспешил домой, но путь был длинным – от нас до гавани четыре квартала в гору. И вот из какой-то подворотни на него выскочил шторб! К счастью, это случилось как раз напротив храма Дев Небесных. Хенсхен успел забежать внутрь, только тем и спасся. Мы всю ночь искали его по городу, звали, кричали, под конец уже потеряли всякую надежду видеть сына живым, а он был так напуган, что не нашел в себе силы выглянуть за дверь, хоть и слышал наши с отцом голоса. Он думал, это шторбы хотят его выманить. Так он и просидел в храме всю ночь без сна, дрожа от холода и страха. Видимо, ближе к рассвету у него начался бред. Он видел Дев Небесных подле себя, говорил с ними… Тогда-то он и принес клятву посвятить свою жизнь служению и стать хейлигом в благодарность за чудесное спасение от шторба. И мы с отцом уже ничего не могли поделать. Мы пытались его переубедить, но он упорствовал, о колдовстве и слышать не желал и в храме с тех пор проводил больше времени, чем в доме родном. Так мы потеряли бедного Хенсхена…» Дальше по программе следовали слезы и всхлипы, каковые Кальпурций, по понятной причине, воспроизводить не стал.
Йорген выслушал историю сочувственно.
– Да, – сказал он. – Пожалуй, так оно и есть. У бедного Хенсхена действительно непорядок с нервами, причем с малолетства. Здоровый человек не станет столь болезненно реагировать на одного-единственного шторба.
Ланцтрегер знал, о чем говорил. Когда отец впервые выпустил его против шторба один на один, ему только-только исполнилось десять. Трусил он ужасно, но врага порешил осиной – что еще ему оставалось? В возрасте же двенадцати лет он лично истреблял уже по три-четыре твари за ночь, и были среди них враги посерьезнее могильных кровососов.
– Тетушка считает, что до этого происшествия ее сын был совершенно нормален, – возразил силониец.
– Глупости! – с большой убежденностью опроверг Йорген. – Если бы все нормальные люди, встретив шторба, становились хейлигами, то большая часть населения Эренмарка сейчас носила бы золотые реверенды и число храмов превосходило бы количество жилых домов. Нет, я абсолютно уверен: болезнь долгие годы дремала в его душе подспудно, а сильный испуг ее пробудил.
– Вообще-то стремление служить Девам Небесным – это еще не болезнь, – усмехнувшись, напомнил Легивар, встревая в их спор. – Есть такое понятие, как призвание.
– Ты думаешь? – удивился Йорген. Он уже как-то привык считать Мельхиора-Хенсхена сумасшедшим. – Да… Может быть, ты и прав. Девам Небесным вряд ли понравилось бы, что им служат одни психи. Наверняка среди хейлигов есть и нормальные люди, не исключено, что Хенсхен из их числа… Но все равно он нервный какой-то. Друг Тиилл, ты должен деликатнее с ним обращаться, нельзя запирать родственников в кладовках, это грех.
Обвинение было вовсе не справедливым – хейлига Йорген запирал лично и по собственной же инициативе. Но взволнованный Кальпурций на это обстоятельство даже внимания не обратил.
– Да, вышло неловко, – признал он с раскаянием. – Но ведь мы тогда еще не знали, что он мне родственник.
Поутру они отправились в путь, прекрасно экипированные и вооруженные, на четырех резвых лошадях из конюшни Дитмара фон Рауха. Мало того – Жезл Вашшаравы снова был при них. Это Йорген, ни с кем не посоветовавшись, вновь извлек его из мрачных недр гарнизонного цейхгауза (к великой радости каптенармуса Гуса), привычно завернул в тряпицу и потащил с собой. В общем, это был поступок логичный и разумный: в походе против Тьмы жезл не раз спасал их жизни. Но слишком уж зловещим было его колдовство – страшно касаться такого… Когда Йорген показал жезл Мельхиору, просто так, чтобы развлечь, тот отшатнулся, закатил глаза и чуть в обморок не упал. Нет, он не знал, что это за вещь и как работает: хочешь чуда – сначала убей, вырежи село – захватишь город, город уничтожишь – хватит сил на страну, а там и до целого мира доберешься, если будешь побольше крови лить. Но почувствовал такую глухую, страшную, противную Небесам, чужую и чуждую человеку Силу, что невозможно было смотреть, терпеть, находиться рядом невыносимо…
– Все-все, уже прячу! Не надо смотреть!
Йоргена пугали нервные реакции Мельхиора, он не привык иметь дело с такими чувствительными людьми… С другой стороны, философские книги учат, что слабость может порой обернуться силой, недостаток – достоинством и пользу можно извлечь из самых неожиданных обстоятельств, к примеру, из особо тонкой душевной организации молодого хейлига.
– Мельхиор, – он обращался к юноше уважительно, оставив «Хенсхена» для родных, – если это тебя не слишком расстроит, попробуй припомнить свои видения. Не подсказывали ли они тебе, как скоро наступит Свет? Будет это в ближайшие дни или спустя долгие годы? Хотелось бы знать, сколько времени у нас осталось.
Тот покачал головой:
– Увы, ваша милость. Это были всего лишь зрительные образы, очень ясные, буквально осязаемые, но не дающие ни малейшего представления о сроках. Хотя… Те, в которых мне грезились сожжения, воплотились в жизнь очень скоро, очень… – Он совсем сник.
– Мельхиор, прошу, называй меня по имени, ведь мы однажды чуть не стали родней! – в который раз уже взмолился Йорген.
Втайне он был рад возможности сменить тему. Не надо было вообще заводить этот разговор, ругал он себя.
– А мне думается, все не так безнадежно и некоторый запас времени у нас есть, – вмешался Легивар. – Судите сами. Чтобы в мир пришел Свет, в нем должны быть уничтожены все колдуны до единого. Верно?
– Верно, – осторожно подтвердил хейлиг. – Именно так учил Луциан: нечестивые души не должны его осквернять.
– Но до этого, согласитесь, очень далеко! – развивал свою мысль маг. – Еще не все страны Запада попали под влияние новой ереси, не все наши колдуны выловлены и убиты – мы сами тому живое подтверждение. А на Востоке в Дев Небесных не верят вовсе, зато колдунов там пруд пруди, они пользуются большим уважением у власти и у народа – еретикам будет сложновато добиться своих целей. То же самое можно сказать о гномах, светлых альвах и других расах, их еретики, похоже, вовсе не принимают в расчет…
– Луциан учил, что у них нет души, – заметил хейлиг.
Желтые глаза Йоргена стали круглыми от удивления.
– Души нет?! Как это? А что есть?
– Не знаю… – смутился Мельхиор. – Я не догадался спросить.
– Напрасно. Надо было уточнить, – осудил ланцтрегер. И задумался. – Что же получается, если я наполовину нифлунг, так у меня и душа не целая, а только ее половина? Странная теория, правда?
Легивар ухмыльнулся:
