Расположившись в кабинете означенного бара, я отдал последние несколько центов на помои, которые там называют пивом, и сказал:
— Во-первых, объясните, чем занимается красавица вроде вас в этом гнусном вертепе.
— Сама не знаю, месье, — печально и покорно ответила она. — Я здесь оказалась в поисках работы. Я танцую, потому что ничего другого не умею. Но я не знала, что меня здесь ждет, а теперь не могу выбраться с острова.
— Я заработаю на билеты нам обоим… — начал было я, но она отрицательно покачала головой.
— Нет-нет, месье, дело не в деньгах. Их-то я могу заработать. Вы не понимаете.
— Конечно, не понимаю, — сознался я. — Не понимаю, почему такая фея застревает в подобном притоне, имея возможность заработать и уплыть…
— Нет, вы ошибаетесь, — перебила она, нервно и испуганно оглядываясь. — Я здесь пленница… пожалуйста, никому не говорите о том, что я вам расскажу. Я бы ни с кем не поделилась, но вы, месье, не такой мужчина, как другие. Вы кажетесь храбрым и добрым. Вот почему я лью на вас воду, когда вам плохо.
— Я тоже надеюсь, что не похож на здешних бродяг, — с достоинством произнес я. — Сестренка, рассказывай как на духу. Мне можно доверять.
— Я сюда приплыла несколько месяцев назад, — взволнованно переплетая бледные пальцы, продолжала девушка. — А теперь мне не позволяют уехать. О, будь моя воля, я бы давным-давно сбежала с этого острова. Вы слыхали о месье Акуле Муркене?
— Конечно, — сказал я. — Слышал о нем много, но, увы, ничего хорошего. Он вроде бы заправляет на этом острове. По слухам, он контрабандист, работорговец и продавец оружия. Я знаю, что он замешан в темных делах, и, честно говоря, считаю его…
— Тш-шш, месье, пожалуйста, молчите! — Диана побледнела и с дрожью приложила ладонь к моим губам. — Он убьет вас на месте, если услышит эти слова. Ужасный человек!
— Эге! — осенило тут меня. — Часом, не он ли удерживает тебя на этом захолустном острове?
Она кивнула, и ее глаза увлажнились. При виде слез я невольно стиснул кулаки, мечтая сокрушить чью-нибудь мужественную челюсть.
— Когда я здесь очутилась, он принялся за мной ухаживать, но не понравился мне и получил отказ. Тогда он поклялся, что я останусь здесь, пока не соглашусь выйти за него замуж. Я пыталась сбежать, но его люди постоянно следят за мной, преследуют…
Сюда часто заходят суда, но большинство капитанов слишком боятся месье Акулу и не хотят взять меня с собой, а иные даже не позволяют мне приблизиться. Ах, мсье, — всхлипнула она, — пожалуйста, помогите мне!
— Бога ради, не плачь, — сказал я. — Рад буду помочь тебе, но успею ли я что-нибудь сделать до того, как меня прикончат? Ведь я один против целого острова! Допустим, я способен раскидать целую шайку в кулачном бою, но идти на ножи и револьверы… Тут мои шансы невелики.
— Месье Акула страшно дерется на кулаках… — продолжала она.
— Ага, знаю, он был боксером, — кивнул я. — Но что с того?
— Он очень гордится своими победами, — пояснила она. — Построил себе ринг на окраине города, и когда с кем-нибудь спорит, заставляет этого человека драться. Месье Акула часто повторяет, что удерживает свое имущество только кулаками, и если появится парень, способный его одолеть, — пожалуйста, пускай забирает все. Ведь вы — знаменитый кулачный боец Костиган, правда, мсье?
— Правда. — Я невольно выпятил грудь и напряг бицепсы. — Стив Костиган с «Морячки», я уже представился.
Ее глаза вспыхнули, и мое сердце снова дрогнуло. Ей-богу, я втюрился в эту юбчонку по уши!
— Ах, если бы вы уладили с Акулой это дело! — воскликнула она, ломая руки. — Если бы вы подрались с ним и разок нокаутировали, он бы меня отпустил! С вами!
— Со мной, — эхом отозвался я, будто наткнувшись челюстью на удар правой.
— Месье, мы отправимся, куда захотите! — разошлась она не на шутку, протягивая ко мне руки.
— А ну погоди! — воскликнул я, обуреваемый вихрем мыслей. В те дни я нередко влюблялся в девчонок, зато они крайне редко влюблялись в меня, а тут вдруг такой персик сам бросается на шею! — Давай поговорим начистоту, — предложил я. — Значит, если я отделаю этого типа, Акулу, ты выйдешь за меня?
— О, месье! — Она обняла меня руками за шею. — Ваша победа над этим гнусным шутом сделает меня самой счастливой девушкой на свете!
Что еще могли означать эти слова, как не обещание выйти за меня замуж?
— Договорились, малютка! Укладывай вещички в чемодан и считай, что с Акулой уже покончено!
Девушка вскочила и пролетела в танце по кабинету.
— Как вы добры ко мне, месье! Я бегу за вещами, потом буду ждать вас на пристани.
— Не беспокойся, если я немного задержусь, — предупредил я, вспоминая «послужной список» Акулы Муркена. — И не удивляйся, если не сразу узнаешь меня, — чуть подумав, добавил я.
Простившись с девушкой, я зашагал по грязной улице, упиваясь сумбурными мечтами о любви, медовом месяце и здоровенных головорезах, которых ради этого придется нокаутировать. На удалении от дианиных чар мозги мои чуток остыли, и я решил, что Акула блефует насчет согласия отдать Диану любому, кто сможет ее взять.
Я знал, что он гордится своими кулачищами, но не мог поверить, что такой отпетый мошенник позволит столь шикарной мадемуазели ускользнуть из его лап только потому, что кто-то ухитрится садануть ему по челюсти. Впрочем, тропики черт-те что делают с белыми людьми; возможно, он и впрямь верит в то, что говорит. Остается лишь выяснить, чего на деле стоят его обещания. Я не сомневался, что увезти Диану тайком невозможно. Не зря ведь она предупредила, что за ней постоянно следят.
Разнюхав, что Акула ошивается в гостинице Тая Йонга, я направил туда стопы. В это время дня стояла свирепая жара, я ее проклинал и запоздало думал о том, что не мешало бы выбрать более подходящий час для поединка с таким мордоворотом, как Акула Муркен. Я не ел с вечера, да и спирт еще не выветрился; вдобавок с похмелья меня мучила сильнейшая головная боль. И все же я не сомневался в том, что способен уложить любого костолома на Баррикуде, и решил взять Акулу за жабры в его логове.
Поднявшись по шатким ступеням гостиницы, я отмахнулся от пытавшегося выяснить цель моего визита китайчонка и плечом проложил путь в комнату с вывеской: «Муркен и K°. Морские перевозки и экспорт». Итак, я предстал пред очами знаменитого Акулы Муркена, которого узнал в ту же секунду. Он сидел за грубым подобием стола и, завидев меня, выхватил из ящика огромный револьвер. В комнате торчало еще несколько обладателей устрашающей наружности, но я не сводил глаз с потного, измученного жарой Муркена. Это был верзила с густыми черными бровями и глазами рассерженного тигра.
— Ты всегда вламываешься в частную компанию без стука? — раздраженно осведомился он, возвращая револьвер на прежнее место. — Когда-нибудь тебя подстрелят. Чего надо?
