— Ваши погребальные обычаи… столь традиционны?
— Да! — прошипел Джозеф. — Мы относимся к нашим мертвым с уважением, хороним их и почитаем их могилы.
— Так, — сказал ему Симеон, — у нас здесь, на станции, нет места, чтобы хоронить мертвых, а отправлять их обратно на родные планеты слишком дорого. Нельзя и просто отправить их в космос, так как это может привести к аварии. Мы кремируем мертвых.
— А пепел? — спросил Амос.
— Если не было сделано соответствующего требования, пепла не остается.
Амос склонил голову.
— Мы потребуем пепел наших мертвых, так как надеемся однажды вернуться на Бетель. А что касается вашей… вашей просьбы по поводу тела одного из наших людей, брат мой, — он повернулся к Джозефу, — то, что вы предложили одному из наших мертвых послужить общему делу, мне кажется скорее честью, чем святотатством. Я уверен: любой, выбранный нами, был бы счастлив помочь выжившим.
— Это не так! — закричал Джозеф. — И я возражаю!
— Брат мой, — выдавил Амос сквозь стиснутые зубы, — если ты пошел на рыбалку с прямым крючком, на него попадутся лишь те рыбы, которые хотят отправиться на сковороду. Подумай, ведь все мы тоже можем стать мертвецами. Нам предлагают единственную возможность избежать этого. Если кольнари не клюнут на эту приманку, то разрушат станцию, и мы присоединимся к своим друзьям, сами останемся непохороненными на веки вечные. — Он долго смотрел на своего товарища, пока тот не опустил взгляд и не кивнул. Тогда Амос сказал Симеону: — Вы можете выбирать любого из наших мертвых братьев, чтобы претворить эту военную хитрость в жизнь.
— Спасибо, — просто ответил Симеон, и все сидевшие за столом тоже забормотали слова благодарности.
— Хорошо, — констатировала Чанна, возвращаясь к более актуальной теме, — значит, эти пираты натыкаются на брошенную яхту. Они слышат послание: «Помогите, помогите, система жизнеобеспечения нарушена, ох, я умираю, спасите меня, и я достойно вознагражу вас, выплатив колоссальную сумму.
— Верно.
— Они без ответа подлетают к судну и берут его на абордаж.
— Так.
— Там они находят — кто бы то ни был — умершего несколько дней назад в результате кислородного голодания.
— Да.
— Тогда почему бы им попросту не зажать носы и не улететь прочь?
— Гм, знаешь, во-первых, жадность заложена в самой природе пиратов. Поэтому мы до отказа загрузим этот корабль образцами товаров с ярлыками станции SSS-900-С. Во-вторых, едва ли кто-то захочет заявляться к своему старшему офицеру со словами: «Это была простая трата времени, сэр», — потому что в результате он окажется на плохом счету у начальства. Поэтому, как мне кажется, мы должны ожидать, что они произведут разведку хотя бы из любопытства. В-третьих, их заинтересует находка, так как я намерен использовать самую роскошную яхту в этом секторе. Эти парни, скорее всего, не видели ничего подобного за пределами освоенных систем. Посмотрим, как они столпятся на ней, повторяя: «Невозможно поверить! Только посмотри! Какая роскошь!» Кто-то обратит внимание на экран компьютера с отчетом, который якобы составлял наш яхтсмен, когда произошла катастрофа. Там будет написано что-нибудь душещипательное типа: «О, какой чудесный день! На станции SSS-900-С я только что заключил самую выгодную сделку в жизни. Я обещал осуществить доставку через четырнадцать дней или даже быстрее. Мой офис подтвердил дату поставки. Вскоре будут сделаны и новые заказы. Ура, ура, бум, бум!» И там будет список товаров, который соблазнил бы любого, такой, что даже мне самому захотелось бы стать пиратом!
Гас кивнул:
— Это может сработать, хотя я и не могу смириться с мыслью, что потребуется пожертвовать хотя бы одним кораблем из тех, которые предназначены для эвакуации.
— Мне это понятно, Гас, но на кону жизни пятнадцати тысяч человек на станции, а в яхте улетели бы чуть больше десятка. Я уверен: эта жертва оправданна, — ответил Симеон. Видя, что аудитория очень внимательно слушает его, он продолжил: — А теперь, чтобы подготовить станцию к сдаче пиратам, надо разобрать и спрятать все нестационарное оборудование, а если его нельзя перенести, надо замаскировать его или демонтировать, чтобы его невозможно было обнаружить. Меню всех компьютерных терминалов будет полностью изменено. Его надо сделать таким сложным, что использование нашего оборудования приведет к самым ужасным последствиям и нанесет противнику вред. Нам постоянно придется держать наготове аварийные команды для ликвидации последствий чрезвычайных происшествий.
— Минуточку, — напряженно спросила Чанна. — Ты считаешь, что мы позволим этим… этим дьяволам оккупировать станцию?
— Мы не сможем противостоять им, — терпеливо объяснил Симеон. — Мы не сумеем помешать одному-единственному военному кораблю выпустить крылатую ракету в экватор станции и отправить все пятнадцать тысяч ее жителей на тот свет. Мне самому это не нравится, Чанна. Но мы не должны позволить кольнари нанести станции слишком значительный ущерб, пока сюда летит Флот, а приблизительное время, когда его можно ожидать, нам известно. Если нам удастся достаточно долго водить пиратов за нос, чтобы Флот смог перехватить их, проблема будет решена. Совершив несколько ошибок, они будут использовать наших людей. Зачем им ломать головы, пытаясь научиться управлять станцией, которую они попросту уничтожат, когда вывезут все ценное? Я хочу, чтобы на руководящих постах оставались наши люди, чтобы управление станцией действительно осталось в наших руках. Я намерен предпринять несколько рискованных мер в этих целях.
— О, — встревоженно выдохнула Чанна. — Это звучит разумно.
— Доктор Чаундра, я поручу вам очень неприятную вещь.
— Вы хотите, чтобы я вызвал среди пиратов эпидемию.
— Прямо в точку. Как вы догадались?
— Мне кажется, вам известно, я не стал бы врачом, если бы получал удовольствие от людских страданий, — спокойно ответил он. — Я не намерен убивать. Но все же, чего вы от меня ждете?
— Я хочу объявить карантин второго класса, чтобы у пиратов не возникло желания посещать жилые отсеки. Мы не сможем удержать их снаружи, так как, если объявим, что на станции смертельно опасная болезнь, рискуем сами лишиться жизни после попадания крылатой ракеты. Мне бы хотелось лишь сделать их больными и немощными ради обеспечения нашей безопасности. Я хочу, чтобы каждый пират, заходящий в жилые отсеки, выходил оттуда, пораженный болезнью, которая, естественно, обитателям станции будет не страшна. Чем скорее кольнари поймут, что им лучше ограничить свое общение с «аборигенами» ради собственного блага, тем лучше.
На лице Чаундры расцвела кривая улыбка.
— Чума — это слишком аморально, действительно аморально, — сказал он певучим голосом.
Кроме Симеона, Пэтси была единственной за столом, кто понял значение этого слова. Но потом Чаундра покачал головой:
— Слишком мало времени, но я попробую сделать все возможное. Нам будет несложно синтезировать вирус, но остается лишь надеяться, что эти… кольнари? — не имеют квалифицированных врачей и эквивалентных вакцин.
