Книга Сын погибели, страница 30. Автор книги Владимир Свержин

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Сын погибели»

Cтраница 30

Один из гребцов — кряжистый, с обветренным багровым лицом — приветствовал капитана и привычно направился к кормовому веслу корабля.

— Что нового слышно? — крикнул капитан в спину лоцмана.

— Песку опять намыло, — через плечо бросил тот. — Придется левым бортом почти к самому берегу притираться.

— Повозки готовы? У нас тут хороший улов: вино из Франции, ткани…

— Ждут возы, — скупо ответил лоцман, неопределенно взмахнув рукой в сторону берега.

— Ты что-то неразговорчив нынче, — удивился капитан.

— Устье занесло, — нахмурился лоцман. — Осторожным надо быть. Очень осторожным.

— Ну, осторожным так осторожным. — Капитан отдал команду гребцам спустить весла, и корабль медленно начал входить в реку.

Невзирая на предупреждения знатока местных вод, все шло заведенным чередом: судно бросило якорь у берега, опустило сходни и начало разгрузку. Капитан удовлетворенно глядел, как приближается к месту выгрузки товара караван запряженных двуконь возов. Он потер руки, предчувствуя благополучное окончание коммерческого предприятия, но тут с берега послышалась резкая команда на незнакомом чужестранном языке.

Возы замерли на месте, покрывавшие их тенты слетели, точно сорванные бурей паруса, и в матросов, скатывающих наземь бочки, дождем посыпались стрелы. Те, кто оставался на борту, схватились было за оружие, но второй смертоносный шквал — на этот раз с вершины скалы — ударил по палубе.

— На весла! Назад! — заорал капитан и тут же осекся. Молчаливые гребцы, пришедшие вместе с лоцманом, выхватив из-под дерюжных плащей кинжалы, обступили пиратского вожака.

— Командуй сложить оружие! — на плохом нормандском приказал один из «гребцов».

Капитан хмуро покосился на окружавшие его клинки. Выбора не было. Вскоре сам хозяин корабля и те из членов его экипажа, кто на свою беду остался в живых, понуро стояли перед несколькими бородатыми всадниками в странных, но дорогих доспехах, покрытых алыми плащами.

— Знаете ли вы, злыдни, что положено за разбой? — подъезжая вплотную к пиратам, грозно поинтересовался один из всадников.

— Знаем, — послышалось в ответ, — да уж чего там…

— Ну, стало быть, и вопрос решен. Повесить негодяев.

— Да, армигер… — оглядываясь на бледного юношу, придерживающего рукой окровавленную рубаху, криво усмехнулся шкипер, — не довелось тебе вольного житья хлебнуть.

Фульк Анжуйский молча кивнул. В голове его мутилось от боли и потери крови. Две стрелы, вошедшие в дюйме друг от друга, мучительно отзывались даже при самом слабом движении.

— Эй, рыцарь, — глядя на него, крикнул капитан, — кто бы ты ни был, прошу тебя, пощади мальчишку! Он с нами не ходил — кого хошь спроси. Его только вчера в море подобрали.

— Пощади его, Гарольд, — услышал Фульк и, повернув голову, увидел восседавшую на гнедой кобылке девушку, показавшуюся ему в тот миг ангелом, сошедшим с небес.

В глазах у него помутилось, и он рухнул наземь.

Ведро холодной воды привело его в чувство. И оно было явно не первым. Фульк открыл глаза — прямо над ним раскачивались на ветвях дерева тела недавних «соратников». Он застонал, вновь смежил очи и вдруг услышал тот самый нежный спасительный голос:

— Как твое имя, юноша?

— Я Фульк, граф Анжуйский, — прошептал он и потерял сознание.


Князь Святослав хмуро смотрел на движущуюся в степи колонну.

— Поспешай, поспешай! — неслось из конца в конец ее, но криком и понуканиями мало что можно было изменить. Груженые возы, запряженные медлительными волами, тянулись к далекому морю так, будто русичам некуда было спешить.

Но великий князь прекрасно осознавал, что спешить есть куда.

«Начало сентября — отнюдь не лучшая пора, чтобы обнажать меч на соседа. До Тмуторокани путь неблизкий, пока эдаким шагом дотянешься — уже и дожди пойдут, а там дороги раскиснут, подвоз станет — как бы под мощной крепостной стеной нам самим в западню не попасть! А до весны тож откладывать дело негоже. За долгу зиму ворог укрепится так, что из тмутороканских земель ни копьем, ни дубьем не вышибешь. А стоит под стенами надолго застрять — всякого роду-племени кочевники на Русь двинут, подобно степному пожару. Вот и решай, что тут делать да как быть…»

— Поспешай! Поспешай! — разносилось над степью.

Святослав пристально, не мигая, глядел на всадников старшей дружины, молодцевато носившихся взад-вперед мимо колонны, стремясь явить перед другими свою удаль и владение конем.

«Штурмовать стены Тмуторокани — дело нелегкое. Лесов в тех землях негусто, да и те, что есть, по большей части для костра лишь пригодны. Ни осадную башню из тех деревьев не соорудишь, ни камнемет. А с собою везти прилады осадные за тридевять земель — и вовсе к самой зиме поспеем. Так что измыслить надо, как онука Гореславичева из стен в чисто поле выманить, иначе получится головой, да в капкан медвежий: по одну руку Давид, по другую — касоги, числом несметные…»

— Надежа Великий князь, — боярин Андрей Болховитин вывел Святослава из раздумий, — посланник из Царьграда прибыл. Говорит — от самого василевса к тебе приветное слово имеет.

— Слово? — Мономашич удивленно поднял брови. — Что ж, коли столько верст с ним проделал, зови, выслушаю, с какими делами василевс на Русь гонца шлет.

Святослав нехотя спешился: принимать верхом чужеземного посла — недобрый знак. Таким образом лишь ворога, слагающего оружие, встречать достойно. «И послу цареградскому верхом являться не след, ежели только владыка ромеев, — князь сдвинул брови, — войною на нас идти не удумал. Однако ж ныне меж Русью и Царьградом вроде как причин для брани нет…»

Посланец явился пешим, в сопровождении проводника-херсонита и нескольких знатных цареградских воинов в плащах с широкой патрицианской каймой.

— Мое имя Ксаверий Амбидекс, — гордо представился ромей, обводя присутствующих тем надменным взглядом, которым имперские патрикии жаловали всякого чужака — от последнего водоноса до короля франков. — Мой государь, Великий созидатель и хранитель веры христианской, славному кесарю Киявы богатые дары шлет, а с ними — родственное приветствие и пожелания здравия и всяких благ.

С этими словами посол склонил голову и протянул Святославу опечатанный красным воском свиток. Святослав ловко развернул императорское послание и углубился в чтение.

— Здесь твой господин глаголет, — отвлекаясь от написанного, обратился к послу князь, — что готов заедино с нами выступить против Матрахи, которую у нас именуют Тмутороканью. Отчего василевсу заблагорассудилось помогать нам, да еще так скоро? Я, кажется, к нему за подмогой не посылал.

— Мудрость Иоанна Комнина безгранична, и мысль его прозревает сквозь дни и годы быстрее стрелы огненной.

— Красива речь, да только колокольный звон — и тот разумнее. О чем слова твои, посол?

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация