– Домой возвращаюсь, – устраиваясь поудобнее, объявил босяк. – Вот, решил по пути вас навестить, долю свою законную получить. А то народ-то вы гулёвый, чуть хлебалом прощелкал – ищи-свищи, и след простыл. А доля мне моя сейчас во как нужна.
– Какая еще доля? – возмутился я, но вовремя вспомнил, что золотой куш уже находится в руках наглеца.
– То есть как это какая? – с напускным негодованием в голосе протянул малец. – Самая что ни на есть законная! Я живота не жалел, помогал вам не за страх, а за совесть, получается, мой кусок вынь да положь! Много ли, мало ли, – ловкий мошенник наскоро пересчитал лежащее на стене золото, – дело пятое, но мое есть мое! К тому же, – он поднял вверх палец, точно норовя урезонить непонятливых собеседников, – вы ж не фармазоны какие, чтобы краденое покупать.
– Какое еще краденое! – окончательно разгневался я. – Что ты там лепишь?
– Я леплю?! – Рыжий ткнул себя пальцем в грудь. – Тоже мне харамзаду
[34]
нашли, я, между прочим, честный вор! Посмотрите, во-он у корней дерева шкатулочка валяется. А в нем лембой его знает, что за вещица, опять, наверное, волшебство какое-то! Мне она без нужды, а вам, может, на что и пригодится.
– Точно, лежит, – подтвердил слова продувной бестии Злой Бодун, уже успевший перегрузить золото на скакуна и вернуться обратно. – Поднять, что ли?
– Бери-бери, – подбодрил его Поймай Ветер, – там и нет ничего, одна лишь штуковина эта чародейская. Вот видишь, – квалифицированно пояснил он, когда Вадим, наклонившись к корням раскидистого дерева, поднял с земли крохотную лакированную шкатулку, – мне эта безделица ни к чему, я ее и выкинул. А ты, стало быть, нашел, вот и выходит, краденого у меня не покупал. Все по-честному.
– И у кого же ты безделицу эту потянул? – спросил я, открывая ларчик. Как и обещал бесстыдный растеряха, внутри находился всего один предмет: окаменевший цветок, похожий на колокольчик, скрытый под хрустальным колпаком, – изящный сувенир и не более того.
– Да тут вчерась под красную рань одна божья коровка решила колеса пачкать, но я уже тут как тут. Как же ж такой приплод и без меня?
– Ты хочешь сказать, – я бросил быстрый взгляд на Вадима, – что вчера спозаранку похитил шкатулку из возка пожилой дамы, собиравшейся покидать дворец?
– Из возка! – хмыкнул гордый содеянным пройдоха. – Да тут возков было, как на жабе бородавок! Узлы, сундуки, ларцы всякие – счесть нельзя! А я вот такой непутех с пустозвонной ноги приделал. Не все, знаете ли, фарт идет.
– Вадим, – тихо проговорил я, стараясь, чтобы нас не слышал восседающий на стене Поймай Ветер, – эта волшебная штуковина из обоза герцогини Бослицкой. Понимаешь, кому она скорее всего принадлежала?
– Ну дык!
Я хотел еще что-то спросить у удачливого грабителя, но тот, вонзив острый взор в озаряемую цветными вспышками тьму, ни с того ни с сего заторопился, так что последние его слова донеслись уже с противоположной стороны каменной ограды:
– Все, покеда, пора мне! Солнышко улыбнется, глядишь, еще и свидимся!
– С кем это вы тут разговариваете? – донесся из темноты голос Делли. – А это что у вас? – приближаясь к коновязи, полюбопытствовала она.
– Это? – Я пожал плечами. – Да вот тут что-то такое, вероятнее всего, по твоей части.
Шкатулочка перекочевала в руки феи. Несколько мгновений бдительная сотрудница Волшебной Службы Охраны со всех сторон разглядывала наше невольное приобретение, затем улыбнулась довольно:
– Погодите, я сейчас! Скоро вернусь! – уже на бегу крикнула фея и вновь растаяла в ночи.
Ждать пришлось довольно долго, но все же меньше часа, так что винить боевую подругу в нарушении обещания было никак нельзя.
– Вот! – Кудесница победно продемонстрировала нам изящный перстень со скарабеем, недавно украшавшим один из перстов графа де Бура. – Купила. Между прочим, дорого дала!
– И чего? – с недоумением глядя на уже знакомую вещицу, кивнул Злой Бодун.
– А вот чего! – Фея нанизала перстень на один из своих длинных тонких пальцев, и оправа удобно обхватила его, точно именно этого размера и была создана. – Открывай ларец! – скомандовала Делли.
Я немедленно распахнул лакированную крышку.
– Сердце красавицы склонно к измене, – едва слышно произнесла она, скрестив руки на груди. И в тот же миг, усиленный уж бог весть чем, ее голос нежно зазвенел из хрустального динамика.
– …склонно к измене, – уверил нас похищенный рыжим воровайкой ларец.
– Во как! – восхитился чуду магической мысли Вадюня. – В натуре конкретная штука. А у нас она, скажем, работать будет?
– Будет, – заверила Делли, снимая с пальца волшебный перстень. – Пока заряд не кончится. Года два, не меньше.
– Круто! – уважительно покачал головой витязь.
– Бери! – щедро изрекла наша недавняя заказчица, протягивая сокровище молодому боярину. – На память об этих днях.
– Ну, спасибо! – восхищенно выдохнул Ратников, старательно засовывая чудодейственное приобретение в карман возвращенной ему рубашки. – Ну, ты в натуре!.. Хошь, я тебе свой «мосберг» подарю?
– Не стоит, – улыбнулась фея. – Тебе он нужнее.
* * *
Солнце тужилось изо всех сил, стремясь пробиться ранними лучами сквозь цветное витражное окно. Сон еще не думал покидать наших глаз, да и мы не планировали в ближайшее время прощаться с ним. Однако стук, доносившийся невесть откуда, настойчиво требовал внимания.
– Клин, кажется, опять кто-то ломится, – едва размыкая уста, пробормотал Ратников.
– Нет, это празднуют. На улице барабаны, – попытался уверить его я.
– Не-а, в дверь. – Злой Бодун богатырским усилием открыл левый глаз. – Ядреный корень, кому чего надо?
– Ребята, вставайте скорее! – На пороге стояла встревоженная Делли во все том же придворном платье с гривной, сбившейся набок. – Маша пропала!
Глава 20. Сказ об уходящих вглубь последствиях девичьих сумасбродств
«Вешайся, дух, дембель отменили!» – всплыла из закромов подсознания страшилка времен армейской юности. Ожидаемый праздник победного возвращения к родным очагам безнадежно накрывался медным тазом, и звон его низкопробной меди глумливо заменял нам полагавшиеся по чину литавры и фанфары.
– Че, совсем? – потирая слипающиеся глаза, промямлил Вадюня.
– Нет, – я едва удержался, чтобы не по-боярски сплюнуть на пол, – частично. Ладно, Делли, давай рассказывай что к чему.
– Что и говорить-то, не знаю, – огорченно промолвила фея. – Незадолго до рассвета проводила Машеньку в опочивальню. Сама все проверила, защитные символы всюду начертала, двери и окна заклятиями отворотными запечатала. А давеча прихожу, глядь, стража на месте, двери точнехонько так, как и были заперты да заговорены, в спаленке фрейлины храпят в две дырки беспробудно, а принцессушки-то нашей и нет как нет.
