– Я провожу вас, сударь, только занесу корзину в дом, – пообещала Трузия.
Вскоре они шли по узкой заплёванной улочке к дому Трузии. Неожиданно из окна второго этажа появилось ведро, и помои чудом не угодили им на голову.
Трузия смутилась:
– Вы, верно, не привыкли к таким местам…
– О да! – подтвердил Альберт и стряхнул с куртки брызги противной вязкой жидкости.
Наконец Трузия и Альберт свернули за угол, перед ними оказалась обшарпанная дверь с покосившимися ступеньками.
– Здесь, – девушка открыла дверь своего убогого жилища.
На Альберта пахнуло затхлым воздухом, несущим в себе сырость, плесень и нечистоты.
«Господи, помилуй меня!» – взмолился Альберт, редко обращавшийся к Всевышнему, и переступил через порог.
– Вот уже почти полгода я не живу здесь, – щебетала Трузия. – Моя госпожа, мадонна Лукреция, требует, чтобы прислуга была всегда под рукой.
Девушка, приподняв подол платья, поднималась по узкой лестнице на мансарду. Альберт, полный ужаса, следовал за ней: «Что делать, за неимением лучшего и это сойдёт», – решил он.
Мансарда была душной и сильно накалялась к полудню. Её единственное окно, которое не открывалось, выходило на соседнюю черепичную крышу, сохранившую местами первоначальный красный цвет.
Альберт огляделся:
– Отлично! Сколько я должен за постой?
– Думаю, что серебряного скудо
[16]
в месяц будет достаточно, – неуверенно вымолвила Трузия.
– Мадонна! – воскликнул Альберт. – Ведь это грабёж средь бела дня! Вы уподобляетесь торговцу зеленью, простите за столь резкое сравнение.
Трузия окончательно стушевалась: ей очень хотелось, чтобы мужчина остался. Он же по-хозяйски раскладывал свои немногочисленные пожитки.
– Мадонна! Давайте уменьшим арендную плату в два раза и останемся верными друзьями.
Альберт вложил во взгляд всё известное ему искусство ловеласа, взял Трузию за руку и произнёс томным голосом:
– Соглашайтесь, умоляю вас!
Трузия затрепетала от прикосновения мужчины, он же, почувствовав её слабость, понял, что здесь будет, чем поживиться.
– Договорились, сударь, – пролепетала она и зарделась, как мак.
– Тогда я остаюсь, – сообщил Альберт всё тем же томным тембром.
– Да, кстати, мадонна, – постоялец нарочито величал девушку не подходящим для её статуса обращением. – А кто ваши соседи?
* * *
Мадонна Лукреция Требби вот уже почти неделю пребывала в меланхолии. Её обожаемый супруг отбыл по делам в Браггано
[17]
, и она томилась в ожидании его скорейшего возвращения.
Господин Требби был известным суконщиком и возглавлял профессиональную гильдию
[18]
Остии. Положение обязывало его время от времени покидать родной город и по делам гильдии посещать Браггано, где он и пребывал в данный момент.
Дела гильдии шли неплохо, но господин Требби не мог удовлетворить всех запросов своей молодой очаровательной супруги. Она желала роскоши, огромный штат слуг и карету для выезда, запряжённой парой белых лошадей, разукрашенных плюмажем.
Штат слуг в доме Требби был не столь большим, по меркам Остии, – всего пять человек. И это обстоятельство угнетало мадонну Лукрецию. Она подолгу мечтала об изысканных бархатных платьях, отороченных золотой каймой, беретах, усыпанных драгоценными камнями. Но, увы, средств на это не хватало. Да ещё в последнее время у суконной гильдии Остии появились серьёзные конкуренты – суконщики из Саксонии и Тюрингии. Господин Требби делал всё возможное, чтобы не ударить в грязь лицом и лично проводил переговоры с крупными торговцами, не доверяя никому это важное дело.
Летняя жара, окончательно разморила мадонну Лукрецию, и она приказала открыть настежь окна зала, выходившие в сад. Она полулежала в кресле, томимая размышлениями о несправедливости жизни: годы уходят, она не молодеет, муж в постоянных разъездах, так и завянуть недолго.
Трузия, закупавшая овощи, фрукты и зелень для кухни, также имела обязанность убирать спальню своей госпожи и приводить в порядок её наряды. В этот день она, как обычно, хотела приступить к выполнению своих обязанностей и вошла в спальню мадонны Лукреции.
– Госпожа, я могу прибраться? Если я помешаю вам, то сделаю это позже.
– Нет, Трузия, приступай сейчас, – снисходительно разрешила мадонна.
Трузия вошла в гардеробную комнату хозяйки и начала приводить в порядок обувь. Она разобрала туфли и сандалии, расставив их по местам на полочках. Неожиданно мадонна Лукреция нарушила молчание:
– Трузия, говорят, у тебя появился любовник.
Девушка смутилась и не ответила. Лукреция, выдержав длительную паузу, продолжила:
– И что, он хорош собой, не так ли?
– Да, госпожа, – отозвалась служанка из гардеробной.
– А ещё говорят, что он учёный-алхимик. Это правда? – допытывалась мадонна Лукреция.
– Да, госпожа… – вновь пролепетала Трузия.
– А отчего ты прячешь столь интересного мужчину?
– Я не прячу его, мадонна. Он живёт в мансарде у моей матери на улице Святого Антония.
– Как интересно! Трузия, и он действительно использует магию? – не унималась хозяйка.
– Не знаю, госпожа, я не видела.
– Что ж, я сама это выясню, – Лукреция откинулась в кресле и задумчиво провела рукой по полуобнажённой груди.
…Вскоре к облезлой двери с покосившимися ступеньками в тупике улицы Святого Антония подошёл прилично одетый мужчина, фиолетовый камзол которого и шапочка выдавали в нём слугу из приличного дома. Он постучался в дверь, но никто не отозвался, тогда он решительно распахнул её и поднялся по дрыгающим при каждом шаге ступеням на мансарду.
Хозяин мансарды, маг и алхимик Альберт Савойский, читал фолиант.
– Я имею честь видеть господина Альберта? – обратился гость к хозяину.
– Да, это я. Что вам угодно, сударь? – поинтересовался алхимик, не покидая кресла.
– Мне поручено передать вам письмо. – Гость протянул послание Альберту, откланялся и удалился прочь.
– Странно, кто может мне писать?! – удивился Альберт. – Уж не глупышка ли Трузия научилась грамоте?
Он развернул изящно свёрнутое письмо, перевязанное розовой лентой.
– Пожалуй, что нет… Ха-ха! Удивительно!
