Братья согласились с доводами Хлодомира и решили выступить против Годегизила объединенными силами.
* * *
Долевые короли договорились начать совместную военную кампанию в конце лета и постараться закончить ее до зимних холодов. Местом сбора объединенных сил избрали Суассон.
Простившись с сыном, женой и маленькой Теодехильдой, Теодорих направился к месту военного сбора во главе войска из тысячи воинов. Поскольку в одном из своих посланий Гундобальд сообщал, что на случай внезапного нападения неприятеля Годегизил располагает примерно двумя тысячами воинов и еще примерно столько же расквартировано у него в пограничных гарнизонах, франкские короли-братья собрали армию общей численностью в четыре с половиной тысячи человек. Гундобальд потирал руки в предвкушении скорого обретения собственного королевства со столицей в родном Иер-сюр-Амби.
Как и было условлено, в начале лета франкская армия вторглась в Бургундию со стороны Монтаржи и, практически мгновенно смяв местный военный гарнизон, менее чем за двое суток достигли Труа. Город был застигнут врасплох. Франки, не получив ровно никакого сопротивления, быстро разграбили его, даровав мирному местному населению жизнь: глупо уничтожать подданных собственных будущих земель. Дефенсор города Труа принес клятву верности всем четырем франкским королям в обмен на сохранение жизни ему и его семье.
Годегизил же, узнав, что франки захватили Труа и что глава города поклялся верно служить новым господам, пришел в неподдельное бешенство. Он тотчас собрал дружину примерно из двух тысяч человек, расквартированных вокруг столицы. Вассалы Годегизила, несмотря на уже царившее в королевстве недовольство его правлением, выступили вместе с ним, ибо не желали отдавать свои владения на разграбление врагам.
Две армии встретились в местечке Шатийон, раскинувшемся между Труа и Лангром. Франки прибыли первыми, поэтому успели занять наиболее выгодные позиции: лучников рассредоточили по холмам, спрятав за ними до поры до времени пехоту-скару, а конные турмы разместили за возвышенностями. Скара состояла из четырех отрядов, во главе каждого из которых стоял командир от определенного долевого королевства. Общие же действия объединенных боевых сил координировал, по согласию братьев, Теодорих, как самый старший из них.
Меж тем бургундские лазутчики уже доложили Годегизилу, что неприятель, числом примерно в четыре тысячи воинов, занял долину близ Шатийона и что его позиции весьма выгодны: проход в долину со стороны Лангра окружен холмами, а это уже само по себе давало завоевателям существенные преимущества. Король Бургундии оказался перед выбором: либо принять бой, либо бежать. Впрочем, и то и другое было для него равносильно смерти.
* * *
И вот в долине появились бургунды, выстроившиеся клином, напоминающим греческую букву «дельта». В месте «острого конца» клина щиты воинов были тесно сдвинуты наподобие крыши и напоминали этим огромную голову кабана. Косые стороны клина состояли из взводов и отделений, построенных уступами, которые постепенно расходились на достаточно большое расстояние друг от друга, образуя в центре пустое пространство. Построив свое войско таким образом, Годегизил рассчитывал создать у противника впечатление численного преимущества, но Теодорих и его братья, давно осведомленные о истинном положении дел в Бургундии, сразу догадались, что внутри вражеский клин пуст.
Первыми в бой вступили франкские лучники: накрыли «кабана» градом стрел. Ряды неприятеля слегка дрогнули, однако добротные металлические щиты хорошо обороняли воинов, и первые потери оказались незначительными. Затем из небольших передвижных бриколей (их предложил использовать в бою Хлодомир) по бургундам открыли огонь артификсы. Метальные машины сделали свое «черное» дело: ряды бургундцев дрогнули, «кабан» потерял четкие первоначальные очертания.
На фланги бургундского клина тотчас обрушились многочисленные франкские копья, которые легко пробивали щиты и доспехи неприятеля, чем окончательно нарушили порядок его боевого построения. А тут еще, издав чудовищной силы баррит и сопродив его громкими ударами мечей о щиты, с холмов низверглась лавина франкских пехотинцев. «Кабан» превратился в бесформенную людскую массу, завязалась кровавая схватка.
Взяв бургундского «кабана» словно в клещи, франки врубались в его ряды и на деле убеждались, что клин внутри пуст. Это придавало им сил и отваги, к тому же из-за самых отдаленных холмов уже мчалось во весь опор подкрепление – конные турмы. Когда всадники окончательно опрокинули «кабанью» голову и принялись добивать ее римскими копьями-пилумами, военачальник, возглавлявший бургундское войско, мысленно помолился о спасении своей души и приготовился к смерти.
…Король Годегизил в окружении придворной свиты, личного отряда телохранителей и в присутствии брата Годомара мрачно наблюдал, как погибают его соотечественники. Наконец, не выдержав удручающей взгляд картины, он обнажил меч и, издав призыв: «За корону Бургундии!», ринулся в бой сам. Отряд всадников-телохранителей устремился за королем, а Годомар, не желавший воевать за корону брата, попросту бежал, так и не обагрив свой меч кровью неприятеля. В сопровождении нескольких приспешников он немедленно выехал в Иер-сюр-Амби, дабы обрести убежище у мудрого дядюшки.
* * *
Франкский пехотинец Хердред бесстрашно бился с бургундами, когда в сечу влился конный отряд во главе с королем Годегизилом. Молодой скара и несколько его боевых друзей тотчас сосредоточились на расправе со свежими бургундскими силами. Францисками на длинных древках они принялись подрубать ноги вражеским коням, и те, падая, придавливали всадников своими телами.
Один из поверженных бургундов привлек внимание Хердреда богатством доспехов и взглядом, явно привыкшим повелевать. Даже не подозревая, что перед ним – сам король Бургундии, молодой скара пленил его и вкупе с другими знатными на вид воинами препроводил в специально отведенный для пленных шатер.
Бургундов, бегущих с поля боя, настигали франкские конные турмы. Итогом битвы стали полторы тысячи павших на поле брани бургундов. Остальные были взяты в плен.
Глава 10
– Славная вышла битва! Так выпьем же и за победу, и, увы, за упокой души брата нашего Хлодомира! – произнес, повернувшись к сидевшим вместе со всеми за пиршественно-поминальным столом Теодебальду и Гунтару – юным сыновьям погибшего брата, Хильдеберт, после чего осушил чашу вина одним залпом.
– Да, Хлодомир сражался как зверь: многих бургундов настиг его скрамасакс, – подтвердил Теодорих. – Теперь вся доля его добычи должна по закону достаться наследникам, – он тоже бросил взгляд в сторону племянников.
– Конечно, закон есть закон, так всегда было заведено у франков, – сказал Хильдеберт, но глаза его при этом недобро блеснули.
Хлотарь лишь хмуро кивнул в знак согласия.
Да, добыча оказалась богатой, победа – полной. Путь на столицу Бургундии Шалон-сюр-Сон был открыт. Вдобавок и за томящихся в шатре знатных бургундских пленников можно было получить выкуп золотом либо серебром. Вот червь жадности и начал подтачивать разум Хильдеберта: коль уж брат погиб, не избавиться ли и от племянников? А угрызения совести заглушит награда: плодородные земли Луары, Орлеан и часть Аквитании, Оверни и еще не поделенная Бургундия. Мысленно представив, сколь существенно расширится его королевство, Хильдеберт еще более укрепился в правильности своей коварной задумки. Поэтому когда Теодебальд и Гунтар удалились из-за стола на покой, он решил разжечь чувство жадности и в сердцах братьев.
