– А если послы предложат возобновить договор, по которому Фрейбург должен будет вновь отойти короне Австразии? – Герменфред вопросительно воззрился на свою мудрую супругу. – Неужели ты думаешь, что я пойду на это? Сей договор был лишь предлогом, призванным уговорить Теодориха помочь мне избавиться от Бадериха.
– Тогда не знаю, – призналась королева. – Не надо было давать обещаний. Вот если мой дядя, Теодорих Великий, давал обещания, то он всегда был верен своему слову.
Герменфреда охватила ярость:
– Поэтому-то его королевство и пребывает сейчас на грани рапада! Вот увидишь, рано или поздно лангобарды уничтожат его! Так что твоему брату Аталариху, унаследовавшему королевство после смерти Теодориха Великого, приходится, поверь, нелегко! Недаром он плетет интриги и мечется в поисках новых союзников. Благородством в наше время ничего не добьешься!
– Предательством тоже, – отрезала королева. – Поговори со своими советниками, прежде чем встретишься с послами. Я же постараюсь узнать о настроениях Теодориха от Гертруды.
– Ты возлагаешь слишком большие надежды на мою дочь, забывая, что она – всего лишь наложница.
Аудовера промолчала, ибо не собиралась объяснять своему недальновидному супругу, что порой наложницы имеют на королей влияние гораздо большее, нежели их законные жены. Покончив бурную беседу с мужем, Аудовера отправилась в покои падчерицы.
Выслушав подробный рассказ Гертруды о ее пребывании в Меце, королева сказала:
– Если ты не изменишь своего поведения, то так и останешься наложницей! А там, глядишь, и соперница появится, гораздо моложе и красивее тебя.
– Но что же еще я могу сделать? – искренне удивилась Гертруда.
– Ты должна стать женой Теодориха!
– Но по законам арианства, которое я приняла в Меце, у короля должна быть только одна жена! И только смерть может разлучить супругов.
– Ты права, дитя мое: только смерть, – подтвердила Аудовера, и глаза ее хищно блеснули. Затем она извлекла из напоясной сумочки миниатюрный флакон римского стекла и протянула его падчерице со словами: – В этом флаконе – твое будущее. И твоя власть.
Пересилив страх и нерешительность, Гертруда взяла смертоносный флакончик.
Глава 4
Когда послы вместе с Гертрудой вернулись в Мец, Храмн подробно отчитался королю о переговорах в Бёблингене, в том числе о нежелании Герменфреда уступать Фрейбург Австразии.
Теодорих развернул привезенное Храмном послание от бывшего союзника и бегло ознакомился с ним. Латынь казалась безупречной, но за витиеватыми фразами таился лишь один смысл: Фрейбург остается под короной Тюрингии. В том же послании секретарь – из пленных римлян, был подарен Герменфреду Теодорихом Великим – приносил также извинения и искренние сожаления по поводу гибели франкских воинов во Фрейбурге, а затем долго и пространно пытался обосновать причины, побудившие короля Тюрингии прибегнуть к столь жестким мерам. В знак же примирения Герменфред отправил в Мец вместе с сим письмом дары, призванные смягчить гнев Теодориха.
Король Австразии отбросил письмо, пытаясь подавить растущее раздражение.
– И что ты думаешь по этому поводу, Храмн?
Букеларий задумался на некоторое время, а затем высказал свое мнение:
– Выход только один – война, мой господин. Ибо Герменфред, нарушив договор, тем самым оскорбил вас.
– Ты прав, Храмн, войны не избежать. Значит, нужно искать союзника.
Храмн, будучи осведомлен о непростых отношениях между сводными братьями-королями, принялся размышлять вслух:
– У Хильдеберта искать поддержки не стоит. Он не перестает зариться на доставшиеся вам после смерти Хлодомира и его сыновей земли Оверна и богатейший Клермон. От такого союзника в любой момент можно ожидать удара в спину. А вот Хлотарь…
– Конечно, Хлотарь! – подхватил Теодорих ход мыслей Храмна. – Он наплодил столько сыновей, что вряд ли ему хватит Суассонского королевства, чтобы обеспечить каждого из них землей и троном. Я немедленно отправлюсь к Хлотарю на переговоры и поддержу свою просьбу насчет союзничества дарами. Кстати, Храмн, что там мне прислал Герменфред? Опять меха?
– Да, мой повелитель, меха и серебро тюрингской работы, правда, на мой взгляд, несколько грубоватой.
– Ничего, Храмн, серебро остается серебром в любом виде. Если чаши и украшения вдруг придутся Хлотарю не по вкусу, он прикажет своим мастерам переплавить их и изготовить более изящные вещи. Надеюсь, что в союзе с Хлотарем мы завоюем Тюрингию целиком, а затем разделим ее поровну. Думаю, на таких условиях мой брат согласится выступить в совместный поход. Я же пока сделаю вид, что удовлетворен дарами Герменфреда и его нелепыми объяснениями. Мне необходимо выиграть время и усыпить его бдительность.
* * *
Прежде чем отправиться в Суассон, Теодорих решил посетить родной Реймс. Королева Суавегота отнеслась к появлению Гертруды враждебно. Король, желая загладить вину перед женой, преподнес ей дорогие подарки.
– Золотом и серебром ты не залечишь мои душевные раны, – упрекнула она его. – Я не намерена делить тебя с язычницей и потому приняла решение покинуть Реймс. Уеду в Ахен или в Амьен.
– Гертруда – не язычница! – воскликнул Теодорих. – Она арианка. И – всего лишь наложница. Разве я виноват, что на склоне лет возжаждал вдруг любви юной девы?!
– Значит, я для тебя стала стара, – с обидой в голосе произнесла Суавегота. – Мне больно это слышать от тебя. Я завтра же покину Реймс!.. – она отвернулась от мужа, стараясь держать себя в руках, но рыдания против воли рвались из ее груди.
– Я запрещаю тебе уезжать отсюда! В конце концов, я король, и ты обязана подчиняться мне! И я не позволю тебе покинуть город. Ты останешься здесь, иначе я прикажу приставить к тебе стражу.
Оскорбленная и униженная королева медленно обернулась и взглянула на мужа. По ее щекам двумя ручейками струились слезы.
– Ты совсем потерял голову из-за этой девицы…
Теодорих почувствовал, что начинает терять терпение.
– Или ты покоришься мне, или…
Суавегота гордо вскинула голову.
– Что? Прикажешь убить меня?
– Отправлю в женский христианский монастырь! – в ярости вскричал король.
– Я согласна, – смиренно произнесла Суавегота. Слезы на ее глазах чудесным образом вдруг высохли. – Буду молиться там о спасении твоей души.
Чувствуя, что теряет самообладание, Теодорих резко развернулся и быстрым шагом покинул покои супруги.
* * *
Не желая встречаться с наложницей, Суавегота удалилась со своим двором в восточное крыло королевской виллы. Гертруда же, напротив, поселилась рядом с покоями короля и постепенно входила в роль хозяйки. Теодорих по-прежнему наслаждался любовью молодой красавицы, стараясь не думать о жене.
